Художник эпохи

Хоть я не искусствовед, хочу сказать пару слов в связи с трагической кончиной великого (теперь мы вправе так выразиться) кинорежиссера Алексея Балабанова.

Уверен, что выдающаяся дилогия «Брат» — «Брат 2» скоро превратится в классику. Ни в кино, ни в художественной литературе у нас нет, насколько я знаю, ничего подобного по точности отражения эпохи.

Наверное, многие, прочтя эту фразу, подумали, будто я считаю нынешнюю эпоху эпохой бандитов, а потому и чту особенно творчество Балабанова. Ни в коей мере. Бандитский аспект «Брата» важен, поскольку, естественно, криминальный мир — это один из срезов пореформенной жизни, однако главное здесь другое. Значение фильмов намного шире показа преступной среды.

Я являюсь специалистом по модернизации (не в медведевском, естественно, смысле) и часто предлагаю своим студентам посмотреть дилогию Балабанова для того, чтобы понять один из наиболее сложных аспектов преобразования общества из традиционного в современное.

Когда рассказываешь на лекциях об экономической или политической модернизации, процессы эти нетрудно проиллюстрировать на примерах, понятных аудитории. Но как разъяснить такой важный, но плохо уловимый момент, как способность современного человека к адаптации? Для теории модернизации это является важнейшим положением. Современная жизнь ломает человека традиционного общества, и лишь тот, кто способен адаптироваться к быстро меняющимся условиям, способен выжить в новой среде.

Вот это редко кто сразу понимает. Для того чтобы это понять, надо пожить на рубеже эпох. И самое главное — перейти этот рубеж. Один из моих друзей — яркий петербургский интеллектуал — сказал мне как-то, совершенно не поняв данной проблемы, что, наоборот, в традиционном обществе человек адаптивен, а в современном нет. Мол, чукча в тундре выживет, а мы замерзнем.

В тундре мы, скорее всего, никогда не окажемся, а вот выживание в социальной среде затрагивает каждого. Условия жизни 1995 года кардинально отличались от условий 1985-го. А сейчас они снова сильно переменились. В СССР ты получал к 22 годам специальность и трубил по специальности вплоть до пенсии с комплексом социальных гарантий: пирожок за 10 коп. и лечение бесплатное.

А в постсоветском обществе никому ничего не гарантировано. Надо не трубить, а крутиться, приспосабливаясь к обстоятельствам.

Балабанов блестяще показал двух братьев, из которых один (старший) совершенно не адаптивен, а второй (младший) — яркий пример способности каким-то чудом ощущать себя своим в любой ситуации: и в бандитском Петербурге, и в элитарной Москве, и даже в Америке, куда он попадает, не зная и двух слов по-английски.

Уверяю, что практически все успешные люди эпохи — политики, бизнесмены и даже отчасти деятели культуры — внутренне устроены примерно также как младший брат. Не в том смысле, что убивают (подобное нужно для успеха крайне редко). А в том, что каким-то шестым чувством ощущают, как надо вести себя в незнакомой среде, чтобы выйти победителем. Я видел таких людей, следил за их карьерой и прекрасно понимаю, почему им удалось достичь успеха там, где человек, живущий по канонам традиционного общества, не вылезал из бедствий.

В СССР, который по многим параметрам был традиционным обществом, способность к адаптации была нам совершенно не нужна. Даже яркую карьеру делали там традиционно — подлаживаясь, вылизывая и бессмысленно произнося лозунги. В 90-х для выживания и успеха нужны были совершенно иные качества.

И научить им не могли ни в одной школе менеджмента. Потому что адаптивность — это не набор знаний, а способность жить, откликаясь на новые раздражители, которые в модернизированном обществе постоянно формируются.

Лет через пятьдесят не будет тех, кто помнит СССР. И понять психологические трудности момента перехода от традиции к современности окажется непросто (если, конечно, путинизм на полвека не затянется). Чтобы понять, кто и как выживал на грани эпох, придется смотреть фильмы Балабанова.