Диссернет как детектор лжи

Диссертационный скандал разгорается. Во вторник ушел в отставку замминистра образования Игорь Федюкин, возглавлявший комиссию по разоблачению фальсифицированных диссертаций. Генпрокуратура после проверки министерств, в свою очередь, установила «факты непринятия мер к отмене незаконных решений о присуждении ряду лиц ученых степеней, несмотря на наличие в их диссертациях плагиата».

В Петербурге газета «Мой район» опубликовала доказательства того, что научные работы губернатора Ленобласти Александра Дрозденко и губернатора Петербурга Георгия Полтавченко тоже сфальсифицированы.
Причины, последствия, сходства и различия научного плагиата в России и за рубежом обсуждали в «Зеленой лампе» в рамках 10-го Информационного дня ЕС.

Парадокс плагиатора

Движущей силой разоблачений стало сообщество «Диссернет», объединяющее ученых со всего мира. Четыре месяца назад они нашли друг друга в интернете и начали проверять подлинность диссертаций российских политиков и чиновников.

— «Диссернет» объединяет два типа людей: одни не интересуются политикой и борются за чистоту науки; другие, как я, видят в таких разоблачениях возможность открыть сущность гигантской империи лжи, созданной в России, возможность доказать, что чиновники, управляющие страной, лжецы, — говорит Сергей Пархоменко, журналист, один из авторов и активистов общественной инициативы «Диссернет». — Мы закончили больше 100 экспертиз диссертаций депутатов, высших чиновников и т. п.: больше 80 % поддельные. Причем в отличие от «аккуратного» европейского плагиата сдирают целыми книгами, десятками страниц, а иногда вообще делают замену слова «шоколад» на «говядина», и диссертация о кондитерской промышленности превращается в «исследование» мясоперерабатывающей.

В Европе диссертационный скандал начался на несколько лет раньше. В 2011 году на этом деле погорел министр обороны Германии.

— Поражает скорость, с которой обнаружение плагиата обрушило карьеру чиновника, — рассказывает Даниэль Рико, консул по культуре генконсульства Германии в Петербурге. — 12 февраля 2011 года студент нашел заимствования в работе министра Карла-Теодора Гуттенберга. 16 февраля об этом написали газеты. 23 февраля его лишили звания доктора, а 1 марта министр был вынужден уйти в отставку.

Однако этим дело не ограничилось: Гуттенберга преследовали по закону, и он выплатил штраф.

— В последнее время в Германии было семь или восемь случаев лишения докторских степеней из-за плагиата, — поясняет Рико.

— Обычно плагиат в науке касается проблемы копирайта, авторских прав, — комментирует Марио Биаджиоли, директор Центра исследований инноваций в Университете Калифорнии. — Однако в случае с политиками и чиновниками это не так: ведь они копируют чужие работы не ради идей, а чтобы поднять свой статус или получить соответствующие преференции (например, прибавку к зарплате). Получается парадокс: пострадавшая сторона — не ученый, у которого украли его слова и мысли, а партия политика-плагиатора, общественность, доверявшая ему.

По словам Биаджиоли, в США, в отличие от Европы, политики редко воруют диссертации, так как ученая степень там не дает больших плюсов. Зато воруют речи, а один политик украл… автобиографию.

Сворачивая в сторону, теряют имя действия

— Несколько лет назад писали, что часть кандидатской диссертации Владимира Путина заимствована из перевода американской книги 80-х годов, но на российское общество это не произвело эффекта: никому не было дела, — полагает Владимир Гельман, заслуженный профессор Финляндии. — Сейчас ситуация меняется: нарастает критическое отношение к деятельности чиновников в целом, и диссертационный скандал подогревает общественный интерес.

По мнению Гельмана, Минобрнауки предприняло немало усилий, чтобы пресечь злоупотребления при присвоении ученых степеней. И Игорь Федюкин был вынужден уйти в отставку не потому, что «не справился» с наведением порядка в этой сфере, а наоборот, потому что затронул серьезные интересы.

— Существует рынок, куда вовлечены и руководители диссертационных советов, и те, кто готовит документы, обеспечивает диссертационный процесс. Кроме того, расследования в этой сфере ставят под вопрос статус людей, которые таким образом защитили свои диссертации, — уверен Гельман.

По словам Сергея Пархоменко, до недавнего времени стоимость кандидатской диссертации «под ключ» составляла 12 тыс. долл., докторской — 20 тыс. долл. Но оптом — две сразу — дешевле, всего 28 тыс. долл. Для конкретного политика деньги небольшие, но объем рынка колоссальный.

— Роль министра Ливанова и его бывшего зама Федюкина в этой истории — быть предметами избиения, смысл избиения — запутать публику и увести в сторону разговор, — полагает журналист.

По словам Пархоменко, большинство клиентов «Диссернета» в глаза не видели своих диссертаций. Поэтому вместо обсуждения факта фальсификаций делаются многозначительные намеки на «заинтересованность» Министерства образования. Или обсуждаются некие огрехи программы «Антиплагиат»: якобы, если пропустить через нее Гегеля, обнаружишь лишь 2 % оригинального текста.

— Программа «Антиплагиат» не имеет к проекту «Диссернет» вообще никакого отношения, — утверждает Сергей Пархоменко. — То, что мы делаем, — это квалифицированная ручная работа: нет никаких программ, позволяющих мгновенно найти плагиат.

Таким же отвлекающим маневром, по мнению Пархоменко, может оказаться и проверка прокуратуры. Например, они обнаружили, что ВАК незаконно выдал 1323 диплома доктора наук на бланках старого образца, или что диссертации и аттестационные дела складируются в местах общего пользования, под лестницами, что может привести к их утрате. Обсуждение этих мелочей до поры до времени позволяет не говорить о главном — о том, что диссертации многих губернаторов, депутатов сфальсифицированы.

Кстати, многие из них используют выигранное время с умом.

— Например, один губернатор (не могу назвать фамилию, так как пока документальных доказательств нет) недавно ездил в город, где в свое время «защищался», — рассказывает Сергей Пархоменко. — Теперь мы не можем найти в библиотеках никаких следов его работы, кроме автореферата: ни самой диссертации, ни монографии, ни журналов, в которых якобы были научные публикации (рецензируемые журналы также регулярно подделываются: то «выходят» номера, о которых никогда не слышали в редакции журнала, то вдруг «оживают» давно закрытые академические издания).

Что можно сделать, чтобы переломить ситуацию? Звучали разные мнения, начиная от очевидного «всю систему надо менять» до, например, организации интернет-трансляции с каждой защиты. Сейчас в Минобрнауки рассматривают возможность «отправить науку в прошлое» — сделать так, чтобы защититься в каждом университете мог только человек, проработавший в нем не меньше трех, пяти либо десяти лет. Тогда залетные чиновники не смогут получить там ученую степень, но такое решение значительно усложнит жизнь настоящим ученым.

Сейчас же первостепенный вопрос на повестке дня — отмена срока давности для пересмотра решения о присуждении ученой степени. Сейчас он составляет три года, хотя вообще непонятно, зачем здесь срок давности, ведь речь идет не о наказании (как у срока давности по уголовным статьям), а об установлении истины.