Пытка увещеванием

На выставке орудий пыток в Петропавловской крепости среди «испанских сапожков» и «вилок еретика» есть восковая группа: монах простирает руки над скрючившимся в мучениях беднягой. Называется «Пытка увещеванием». Написано, что в то время это вполне себе действовало. У нас есть шанс проверить, поскольку примерно та же метода будет пока основным средством в борьбе с курением.

На четвертый день войны, объявленной табаку, мы прошлись по местам, где по закону должны вестись боевые действия.

Метро. У «Василеостровской» дымят трое. «Почему вы курите? Блондинка смотрит на нас взглядом, который мужчины обычно бросают на надпись «Курение ведет к импотенции», и отворачивается.

18-летние Илья и Юра оказались готовы к отпору: «Есть полгода на акклиматизацию. Пока действует режим устных замечаний». — «А через полгода не будете курить у метро?» «Буду, отойду на 15 метров и закурю», — с вызовом говорит Илья. Наказания он не боится: «Обратите внимание: идет человек и пьет пиво, а ведь закон запрещает это делать. И алкоголь после одиннадцати продавать не должны, но мы идем в соседний магазин и спокойно покупаем».

Илья курит с 11 лет, и думает, что бросит только тогда, когда правительство выполнит угрозу повысить цену пачки до «европейских» 10 евро. «А я бы бросил, если бы все бросили», — замечает Юра. «Кто — все?» — «Ну соседи хотя бы. Мы в коммуналке живем». В колледже, где они учатся, по словам ребят, есть специальные курилки — после 1 июня они никуда не исчезли.

Рабочее место. Невский проспект. Жара, воздух не движется. Зоя с сигаретой во рту торгует мороженым: получается, курит на рабочем месте. «Я всегда отхожу!» — говорит она, ни на шаг не отступив от холодильника. Зоя начала курить 35 лет назад: «Подружка дала мне сигарету, я затянулась и упала в обморок. Сколько я выкурила — машину можно купить». Непонятно, что в ее словах: сожаление или гордость. Зоя не понимает, как можно запретить курить. «Для нас, советских, табу нет», — заразительно смеется Зоя, обнажая черные зубы.

Вокзал. На Московском вокзале прямо под табло прибытия урна, рядом с ней курят три женщины и папа малыша, который норовит залезть в урну с головой. «Почему вы курите здесь?» Все женщины отвечают одновременно: «Нам милиционер разрешил». — «В смысле?» — «Ну мы тут на вахте. Едем домой в Ивановскую область. Приехали с площадки — сразу спросили, где курить можно, слышали про закон. Первые-то дни будет строго». Наташа рассказывает, что привычка к курению, с которой она никогда не пыталась бороться, помешала ей в жизни один раз: «Нашли работу для некурящих. С пластмассой. Но курить нельзя было даже в общежитии, там хозяйка на здоровом образе жизни сдвинутая была. Условия хорошие: зарплата вполовину больше моей, не обманывают. Но я отказалась — работать нужно было целый месяц, вдруг сорвешься — на штрафы все и уйдет. А приятельница моя пошла. Тайком они где-то все равно курили. Несколько раз ее штрафовали. Потом они охранников подкупали, чтобы те их не закладывали».

На вокзале дежурят полицейские. «Почему вы разрешаете людям курить на территории вокзала?» Полицейские готовы к ответу: «Где? Не разрешаем. Там ходит человек, он всем говорит, что курить нельзя. Не видели? Ну, значит, он дальше отошел».

«Ну что вы к полицейским пристали? — укоряет охранник Вячеслав. — Поверьте, им есть чем заняться. У нас что, с незаконной миграцией проблема решена? С наркотиками? С коррупцией? У нас киллер несколько лет мэром работал, а мы с курением боремся! Просто Европе нужно показать, что мы тоже очень цивилизованные. Никогда этот закон работать не будет».

Больница, роддом. Под вывеской больницы на улице Гастелло курят дамы в длиннополых халатах, на лавочке — дамы в медицинской форме, на лестнице — метровые плакаты «Курить запрещено» и стойкий запах табака. «Почему у вас курят в больнице?» Персонал объясняет: курят пациенты, хоть убей. «Сегодня привезли одного с сердечным приступом на скорой, я пока документы оформляла, он исчез. Кинулась на улицу — стоит курит. После выходных вся лестница усыпана окурками. У нас даже положение о штрафах есть, но не помним, чтобы их с кого-то брали. Да и как: человек болеет, у него и так стресс». О том, что на территории больницы теперь запрещено курить, работников не предупреждали. Большая часть из них курит — непонятно, кто будет хватать за руку, увещевать и наказывать. «Может быть, этот закон как-то подействует на молодежь, на тех, кто еще не начал. Но нас уже не переделать».

Роддом. У входа в роддом на улице Орджоникидзе курит беременная в трогательном розовом халатике и охранник. Спрашиваем человека в форме: почему он курит у здания, где делать это запрещено. Он затягивается последний раз, тушит сигарету: «А никто уже и не курит!» — и скрывается в дверях.

Большинство курильщиков, как ни странно, согласны с тем, что курение в общественных местах надо ограничивать. И они даже готовы на жертвы, если закон начнет работать. Но любители выпить пива на улице, выгулять ротвейлера без намордника, припарковаться на тротуаре и погорланить по ночам уверены, что волнуются курильщики зря. Единственный закон, который работает у нас без осечек, — запрет на митинги и шествия. Вот там — «испанский сапожок», а во всем остальном — пытка увещеванием.