Нарисовали 7 лет ни за что

Мне кажется, что именно этот — бессмысленный, беспощадный и безосновательный приговор — войдет, наравне с «делом «Кировлеса», в позорный раздел российского правосудия. А может быть, в сознании потомков даже и перебьет все громкие процессы этих лет. Потому что в делах политических у властей мотив все-таки есть, а в данном случае — исключительно тупость репрессивной машины, которая никогда ни под каким видом не позволит себе признать собственные ошибки и отпустить несправедливо арестованного человека. Нет — будет сидеть, зря, что ли, работали следователи, опера и судьи.

Перед оглашением приговора произошел инцидент. Приставы, ссылаясь на распоряжение судьи, потребовали, чтобы журналист Ольга Романова покинула зал. Основание: на прошлом заседании ее уже выгоняли за «незаконную видеосъемку» (хотя она ничего не снимала, а лишь набивала текст в айфоне).

«Романовна Ольга Евгеньевна, все ждут вас. Пока вы не покинете зал, заседание не начнется. Все ждут только вас, — говорили приставы.
— Мы все ждем судью, — отвечал приставам зал.

Но судья Алексей Лебедев из совещательной комнаты не выходил. Не уходила и Романова. На ее вопрос — есть ли какая-то официальная бумага, на основе которой ей отныне закрыт доступ в Осташковский городской суд, приставы не отвечали. И признались сыну Фарбера Петру, что судья просто стесняется при ней выходить в зал. В итоге приставы заявили: судья разрешает Романовой оставаться в зале, но «учтите, на вас будет составлен административный протокол». «Да пожалуйста», — ответила Ольга.

После чего наконец-то появился судья и предоставил последнее слово подсудимому Илье Фарберу (читайте на сайте «Новой»).
В прошлом году Тверской областной суд уже приговаривал его к 8 годам строгого режима по обвинению в превышении должностных полномочий и получении взятки, однако Верховный суд, обнаруживший в деле много нарушений, отменил вердикт и отправил дело на новое рассмотрение. Результат вышел почти тот же.

Единственное отличие — в этот раз подсудимому разрешили участвовать в прениях, дали сказать последнее слово и выслушать приговор. В то время как в прошлый раз суд его такой возможности лишил. Просто так. А присяжным судья советовал «не обращать внимания на слова подсудимого», потому что «состав преступления доказан».

Напомним, из Москвы в село Мошенка Осташковского района Тверской области художник Илья Фарбер вместе с семьей перебрался три года назад. Устроился учителем рисования, литературы и музыки в сельскую школу, заодно занимался организацией концертов и праздников в местном Доме культуры. В 2011 году глава сельской администрации попросила его стать директором этого ДК — в здании нужно было закончить ремонт. По словам Фарбера, став директором, он обнаружил, что контракт на ремонт просрочен, сметы раздуты подрядчиком в 3 раза, а ремонт-ные работы выполнены некачественно. Подрядчик же, гендиректор компании «Горстрой-1» Юрий Горохов, ссылался на «финансовые трудности». Как говорит Фарбер, ему приходилось выполнять часть работ самому, нанимать людей за свои деньги, покупать стройматериалы, брать в долг, чтобы одалживать и самому подрядчику (хотя Горохову было выделено из бюджета на ремонт 2,5 миллиона рублей). Горохов обещал возместить расходы, но расписок не дал.
В сентябре 2011 года Фарбер приехал в офис Горохова (тот сам вызвал — якобы вернуть долг), где и был задержан сотрудниками Тверского УФСБ. Оказалось, Горохов написал заявление о вымогательстве и взятке.

И вот теперь, согласно уже версии следствия, получалось, что Фарбер в июле-августе 2011 года получил 300 тысяч рублей от директора коммерческой организации за то, что позволил подрядчику продолжить ремонтные работы в помещении ДК, а через месяц еще порядка 132 тысяч рублей за подписание акта выполненных работ. На деле же, писали следователи, работы были проведены не в полном объеме, и, подписав указанный акт, Фарбер причинил бюджету учреждения ущерб в размере 941 тысячи рублей.

…Фарбера не слушали ни в ходе следствия, ни на судебном процессе. Первый процесс, кстати, занял одну неделю. И весь процесс не давала покоя прокурору Верещагину и судье Андрееву национальность Фарбера, они намекали присяжным: это обстоятельство характеризует подсудимого негативно и подтверждает, что он априори «преступник». «А поверим ли мы, что человек по фамилии Фарбер будет бесплатно помогать деревне?»

Каждый раз, когда подсудимый пытался доказать свою невиновность, его одергивал судья: «присяжным уже неинтересно слушать», «давайте быстрее, присяжным скучно». И наконец, произносил в присутствии присяжных: «Что же, получается, вы ни в чем не виноваты у нас? Этого не может быть!» А прокурор заявлял, что «Фарбер поставил под сомнение и подорвал авторитет власти», и рассказывал присяжным, что на диктофонной записи ему лично якобы отчетливо слышен хруст передаваемых денег: «Это хруст денежных купюр, я насчитал 30 хрустов по 5 тысяч». Прямых доказательств получения Фарбером взятки прокуратура на суд не принесла.

Сам подрядчик Горохов выступал в качестве свидетеля. Требовала наказания для Фарбера и нынешний директор «потерпевшего» Дома культуры госпожа Фокина. Она рассказывала о том, что сейчас даже «не на что сделать ремонт кровли и подвесного потолка». «На эти цели нужен миллион рублей!» — вздохнула она. И этот миллион, по ее словам, присвоил себе Фарбер. Роль подрядчика Горохова госпожа Фокина не затрагивала.

Итог: даже не уходя в совещательную комнату, присяжные (их оставили в зале — и основных, и запасных) признали Фарбера виновным, а судья Андреев приговорил его к 8 годам в колонии строгого режима и штрафу в размере 3,2 млн рублей (хотя «ущерб» оценивался в 941 тыс. рублей). Не было принято во внимание ни состояние здоровья подсудимого (страдает последствиями компрессионного перелома двух позвонков), ни наличие у него трех несовершеннолетних детей.

Новое разбирательство заняло 1,5 месяца. Правда, проходило уже без присяжных (в связи с изменениями в законодательстве). На суде выступал тот же Горохов. Та же Фокина. Снова требовали наказания. Горохов отказывался отвечать на уточняющие вопросы защиты. Например, о том, знает ли он, что даже экспертиза установила, что сметы на ремонт клуба были при нем, Горохове, раздуты в несколько раз. «Не буду отвечать». «Почему?» — спрашивал даже судья Лебедев. «Не буду и все».

И позиция прокуратуры опять-таки ничем не отличалась. Только про 30 хрустов новый прокурор — Александр Тихомиров — ничего не говорил, лишь огласил составленное следователем Савенковым обвинительное заключение, заметил, что Фарбером совершено страшное преступление, посетовал, что институт тайных доносчиков на взяточников, созданный еще Петром Первым, неплохо бы возродить, и попросил приговорить подсудимого к 7,5 годам строгого режима и оштрафовать на 3 100 000 рублей. В итоге судья Лебедев писал приговор час, а зачитывал больше двух.
— Простите, но это точный текст моего обвинительного заключения. Суда не было! — воскликнет в какой-то момент Илья Фарбер. Судья не ответит.

«Исходя из общественной опасности» и потому что подсудимый «дискредитировал систему власти», назначить наказание в виде 7 лет и 1 месяца колонии строгого режима и штрафа в размере 3,1 млн рублей. Так закончил процесс судья Лебедев.