Люди как скот

Правоохранительные органы по-прежнему пытаются рассовать мигрантов, как ненужный хлам, по разным углам. Но очень не хотят, чтобы об этом стало известно.

Тайные тюрьмы

«Какие мигранты в нашем отделе? Первый раз слышу! — изумление Семена Садунова, заместителя начальника Василеостровского отделения Управления службы судебных приставов (УССП), казалось совершенно искренним. — На вверенной мне территории, то есть на пятом и шестом этажах этого здания, нет никаких мигрантов. Кто вам такое сказал? Правозащитники? Вас ввели в заблуждение — здесь только кабинеты для приема граждан и нет никаких условий для содержания людей!»

Вместе с Андреем Якимовым, экспертом по работе с этническими меньшинствами и трудовыми мигрантами АДЦ «Мемориал», корреспондент «Новой» обратилась к руководству этого районного отдела УССП за разъяснением истории, которую раскопали волонтеры-правозащитники. Именно сюда, на проспект КИМа, 5/34, по их сведениям, была доставлена значительная группа задержанных мигрантов, которым не нашлось места в Центре временного содержания в Красном Селе. С точки зрения здравого смысла и законодательства России это прямое нарушение прав людей. Действительно, помещения полицейских участков и отделений службы судебных приставов не приспособлены для проживания кого бы то ни было. И уж тем более эти места не могут использоваться для длительного содержания арестованных.

Именно сюда, на проспект КИМа, 5/34, по их сведениям, была доставлена значительная группа задержанных мигрантов, которым не нашлось места в Центре временного содержания в Красном Селе.

Господин Садунов пообещал все уточнить и попросил гостей на несколько минут покинуть его кабинет. В этот момент в приемной появился Даниил Грачев, волонтер общественной организации «Права для всех», с двумя сумками продуктов для задержанных. У Андрея Якимова зазвонил телефон — оказалось, что ему звонит тот самый мигрант, которого, по данным судебных приставов, «нет в этом помещении», а по сведениям родственников — держат именно тут. Он рассказал, что в эту самую минуту его и еще одного задержанного вывели из здания со стороны двора и собираются перевезти в другое место. Когда корреспондент «Новой», сотрудник «Мемориала» и Даниил Грачев прибежали во двор, там уже стоял черный «Форд Фокус» — возле него некие оперативники в штатском разговаривали с двумя выходцами из Азии. Одним из них оказался Мирбек Алыбаев, о котором беспокоились родственники. Оперативники разрешили передать задержанным пакеты с водой, хлебом и сыром и сказали, что везут людей на Захарьевскую улицу, 6 (УФМС по Петербургу и Ленинградской области).

Здание на КИМа, 5/34, огромное, глухое, грязно-желтого цвета, занимает целый квартал. Со двора, если войти с переулка Декабристов, вдоль первого этажа по фасаду расположены несколько маленьких железных дверей без обозначений. Возле одной из них стояли несколько мужчин азиатской внешности. На вопрос Андрея Якимова, не видели ли они, чтобы сюда привозили арестованных, эти люди показали на незаметную железную дверь в углу. Газон возле нее был буквально вытерт шинами. И через несколько минут туда лихо подрулила белая машина службы судебных приставов: она задним ходом подъехала к двери, из нее вышли двое, железная дверь открылась, один из приставов вошел, второй остался на улице возле машины.

Правозащитники и корреспондент «Новой» попытались поговорить с приставом — не сразу, неохотно, но он ответил на некоторые вопросы. Рассказал, что сейчас забирают троих мигрантов, задержанных во Фрунзенском районе, и везут их в Красное Село, что помещение, где их здесь держат, находится на пятом этаже (привет заместителю старшего пристава Садунову!). Рассказал также, что из Красного Села чуть ли не каждый день десятками отправляют уже осужденных к депортации мигрантов в аэропорт и высылают из Питера. Что сидят там представители всех народов и государств — накануне отправили туда двух негров без разрешительных документов, есть там и белорусы, и молдаване, и украинцы. Их задерживают, конечно, не на улице, а в местах проживания или работы. Через минуту маленькая железная дверь открылась и троих — двух мужчин и женщину — буквально загнали в машину. Мы попытались спросить их имена, но приставы стремительно захлопнули дверцы и машина с визгом вылетела со двора.

Бесчеловечные

По данным Динара Идрисова, адвоката и правозащитника, в августе этого года количество дел об административных правонарушениях по ст. 18.8 КоАП РФ (нарушение паспортного режима иностранными гражданами) превышено в 2,5 раза по сравнению с августом прошлого года. Практически 90 процентов всех рассмотренных дел заканчивается депортацией. Но среди этих дел немало совершенно тупиковых, которые нередко дошли до такого состояния по вине самих правоохранительных органов.

Как рассказала «Новой» волонтер-правозащитник Яна Теплицкая, в понедельник состоится суд над задержанным в Колпине молодым человеком: он приехал в Питер к отцу, попытался узаконить свое пребывание и получить патент на работу. Но «доброжелатель», продавший ему этот патент, оказался банальным жуликом, который подсунул парню, плохо владеющему русским, фальшивку. Это выяснилось, когда у молодого человека проверяли документы на улице.

В полицейском участке его заставили подписать бумагу, что он хорошо владеет русским языком, все понимает и переводчик ему не нужен. Спал задержанный на бетонном полу в участке; отцу не разрешили передать сыну одеяло, только пакет с продуктами передали. Скорее всего, парня депортируют, но правозащитники намерены продолжить расследование и наказать жулика, торгующего фальшивками.

«Мы уже не раз доказывали в Европейском суде по правам человека, что длительное содержание людей в полицейских участках незаконно, — говорит Ольга Цейтлина, адвокат, сотрудник АДЦ «Мемориал». — Если у задержанных в местах содержания нет прямого доступа к туалету и воде, это является нарушением ст. 3 Европейской конвенции и называется «бесчеловечными условиями содержания». Даже на Захарьевской, 6, непосредственно в УФМС, куда тоже привозят задержанных мигрантов, их нельзя держать — это решение ЕСПЧ, который назвал условия содержания на Захарьевской «бесчеловечными». Центр в Красном Селе — это мизер для Петербурга, мы знаем людей, которые содержатся там годами, и места для новых арестованных там просто нет. Но главная проблема в том, что наши правоохранители и судебные инстанции, как говорится, ложкой черпают море: вместо того, чтобы сделать прозрачными правила въезда, они пытаются регулировать стихию».