Усыновите агрессивного грудничка

«Характер: ленивый, агрессивный». Так рекомендует потенциальным усыновителям Кристину М. федеральный банк данных «Усыновление в России». Кристине из Подмосковья три месяца. Остальные подмосковные груднички охарактеризованы скупо: характер спокойный, характер возбудимый. Страшно подумать, чем Кристина заслужила такую характеристику…

5 месяцев: «характер лежачий»

Спокойствие и справедливость

Федеральный банк данных «Усыновление в России» (usynovite.ru) — интернет— проект Министерства образования. Информацию для банка данных о детях— сиротах министерство получает от региональных операторов, те — от органов опеки. Органы опеки сейчас передают в ведение Минсоцразвития, и в эпоху больших перемен, кажется, до детей просто никому дела нет.

Пятимесячная Юлия Л. в отличие от ленивой Кристины ведет себя хорошо: «характер спокоен, вежлив». А семимесячный Михаил Б. уже приучен к труду: «характер… трудолюбивый, справедливый». Среди малышей 2013 года рождения можно встретить «доброго» Илью Е. (5 месяцев), «ранимого, тревожного, неуравновешенного» Андрея С. (4 месяца)…

В банк данных поступают сведения обо всех детях в стране, которые подлежат устройству в семью. На личной страничке каждого: месяц и год рождения, цвет волос, цвет глаз, характер. Фотографии, похоже, сделаны старыми телефонами в полуподвалах: снимки темные, нерезкие, кожа у детей желтая, зеленая, коричневая. Дети спят, плачут, строят рожи. Лица в зеленке, на губах остатки еды.

В Хеллоуин такими детьми можно пугать усыновителей.
«Характер новорожденный». «Характер не выявлен». «Характер лежачий». Трудно представить, что это человек, а не машина пишет трехмесячному Ивану Б., что у него «характер капризная».

Характеристики старшим пишут воспитатели. Иногда подробно расписывают успехи подопечных в танцах, вышивании и кулинарии. Иногда ограничиваются кратким «добрая, общительная». А иногда сводят счеты с воспитанниками: пусть вся страна видит, что Анжела К. «имеет нарушения в поведении, является трудным подростком, на замечания учителей реагирует агрессивно». А 13— летний Юрий Р. — «замкнутый, непредсказуемый, неадекватный, неуравновешенный, часто возбудимый». Алексей Е. — «вспыльчивый, эмоционально неуравновешенный, возбудимый, слабовольный»; к характеристике приложен черно— белый портрет типа «его разыскивает милиция».

Что говорит закон?

В законе «О государственном банке данных» сведения о характере ребенка отнесены не к конфиденциальной информации, а к предназначенной для распространения, в том числе в СМИ. В законе четко прописано, что цель банка данных — «содействие в устройстве детей (…) в семьи граждан РФ» и помощь в получении «полной и достоверной информации о детях, оставшихся без попечения родителей».

«Неадекватный» подросток — это содействие в устройстве в семью? «Трудолюбивый» грудничок — это достоверная информация?

Агрессия и добродушие

Адвокат Антон Жаров объясняет: «Анкета ребенка создается учреждением, где он находится. Учреждение — это государственный опекун. Так и родители могут написать про своего ребенка все что угодно. А ФДБ, простите за сравнение, это такой рекламный каталог, который не несет ответственности за содержание объявлений». Кстати, сейчас Usynovite.ru на страничках с детскими анкетами сообщает, что «за наличие и качество фотографий детей, находящихся в федеральном банке данных, несет ответственность региональный оператор региона, где находится ребенок».

Пренебрежение и абсурд

«Кто мог бы дать другую характеристику? Независимый психолог, к которому детей надо возить на обследование? Так если детдом в райцентре, такой специалист может быть один на весь район, — говорит Антон Жаров. — Лучше тут вообще ничего не писать: характеристика ничего не дает. Я вообще не знаю людей, которые бы на нее ориентировались. Мы в Школе приемных родителей говорим: вы медицинские документы не читайте, вы смотрите в глаза. Про детей— сирот и так понятно, что это не профессорские дети, плюс переходный возраст. Эти описания вообще не нужны: родители выбирают детей по другим принципам».

«Даже если характеристику ребенку дают люди, искренне заинтересованные в его судьбе, — говорит ведущая Школы приемных родителей при Институте развития семейного устройства Дина Магнат, — она все равно неинформативна. Ребенок в учреждении — это ребенок в ненормальной среде, и характеристика описывает его реакцию на нее. И мы не знаем, какую реакцию ребенок выдаст, оказавшись в нормальной семейной обстановке, это нельзя спрогнозировать, тем более по краткому описанию характера».

Серьезно настроенные люди, особенно те, что готовы взять не только миленького грудничка, но и более старших, более сложных детей, обычно обращаются не к ФБД, а к каким— то другим источникам. Когда устройством детских судеб занимаются неравнодушные люди, картина совсем другая: детей профессионально фотографируют волонтеры, на сайты выкладывают живые, неказенные рассказы о детях, их видеопаспорта.

Ложь и воровство

Фотографии детей в банке данных меняются редко, хотя дети растут и меняются. Информация о том, устроен ребенок в семью или нет, обновляется несвоевременно. Обещают, что станет лучше, когда заработает программное обеспечение «Аист»: на это в 2011–2012 гг. потратили 42,9 млн рублей.

«Банк данных — вообще не для того, чтобы устраивать детей в семьи, а только чтобы выписывать направления на детей, — объясняет Жаров. — Россияне им вообще практически не пользуются. Работа идет медленно и крайне неудобно для людей: запросы отправляются простой почтой, идут долго, сроки выдачи направления — десять дней, а должно быть десять минут. В Москве летом, например, записывали на прием на 26 ноября — а усыновительские документы имеют ограниченный срок годности. Можно уже, наконец, в эпоху высоких технологий сделать один общий работающий банк, откуда можно будет взять ребенка в любой конец Галактики? И не ребенка подбирать под запросы родителей, а детям искать подходящих родителей, как это делается в мире».
Тем временем в банке данных, на создание которого ушли десятки миллионов рублей, висит фотография 15— летнего Дмитрия К. из Новосибирской области с комментарием: «Склонен к лжи и воровству». Лучше бы, конечно, дощечку с этим текстом на шею повесить, как преступнику. Такие вот национальные особенности содействия семейному устройству.

«Любой человек, который видит, что ребенку причиняют вред, обычно вызывает полицию, — говорит Антон Жаров. — То же самое надо сделать и здесь. Права ребенка нарушаются совершенно явно, на эти действия Федерального банка данных надо жаловаться в Рос­обрназдор».

Так и сделали. «Новая» направила в Федеральную службу по надзору в сфере образования и науки письмо «О нарушении прав детей, оставшихся без попечения родителей, на сайте www.usynovite.ru» с просьбой принять меры по защите прав детей— сирот.