Зовите меня просто Петров

Никаких комментариев, оценок, интервью, экспертных заключений без одобрения свыше. В противном случае — с вещами на выход, ибо «по собственной инициативе» не продлили трудовой договор. В самом вузе обвинения в цензуре отвергают, подчеркивая, что «указанный пункт не является попыткой ограничить свободу слова», и предлагают публично выступать от собственного имени. То есть, предположим, выступает на ТВ не профессор СПбГУ Петров, двадцать лет отпахавший в альма-матер, а просто какой-то Петров. 

Как сообщил «Новой» преподаватель факультета свободных искусств и наук СПбГУ Дмитрий Дубровский, сотрудников вуза принуждают либо подписывать «новый трудовой договор с пунктами, нарушающими Конституцию РФ» (если договор истек), либо заключать допсоглашение (если договор действителен). «Отказавшихся подписать не увольняют — просто они «по собственной инициативе» не продлевают трудовой договор», — пояснил он. 

В документе, выдержки из которого опубликовал в сети профессор факультета Александр Русаков, в частности, говорится: «Без поручения работодателя не выступать публично от имени СПбГУ и в качестве работника СПбГУ, в том числе не давать комментариев, оценок, интервью, не предоставлять экспертных заключений». 

Таким образом, если уважаемый профессор пожелает выступить в качестве эксперта в СМИ (например, по вопросам ксенофобии и национализма), то он обязан представиться исключительно преподавателем, без упоминания СПбГУ. Или просто некий Дубровский или Русаков желают высказаться. 

Дмитрий Дубровский заявил, что он подписывать подобный документ не собирается, и надеется, что таких отказников, как он, будет много. И если отказ будет массовым, то ректорат пойдет на попятную. 

Соглашение пока дошло не до всех — на социологическом факультете о нем еще не слышали. 

В самом вузе настаивают: речи о цензуре и репрессиях нет. 

Как заявил «Новой» пресс-секретарь СПбГУ Алексей Заварзин, в предложенном к подписанию допсоглашении «речь идет о публичном выступлении исключительно в качестве работника СПбГУ, за действия которого Университет отвечает своей репутацией». «Выступление от имени СПбГУ (в том числе как работника СПбГУ) возможно только при выполнении служебного задания», — подчеркнули в учебном заведении. 

В качестве примера недобросовестного использования бренда СПбГУ Заварзин привел ситуацию (правда, имен не назвал), когда один из преподавателей-юристов направил заключение, подготовленное им по запросу коммерческой организации к нему как к адвокату, но оформленное за его подписью как доцента СПбГУ. Заключение было расценено в том числе государственными органами как официальное заключение СПбГУ по юридическому вопросу. При этом руководство Университета узнало об этом из СМИ. 

По словам Заварзина, проверка показала ошибочность вывода, сделанного юристом, что «в случае его использования могло привести к значительному материальному ущербу для Российской Федерации и, соответственно, прямой имиджевой потере ведущей российской юридической школы». 

Дмитрий Дубровский полагает, что эта история не поддается никакой критике, ибо речь идет о неграмотном госоргане, который исключительно из-за подписи доцента расценил бумагу как официальное заключение. «Я не собираюсь отвечать за неграмотный суд», — резюмировал преподаватель. 

Остается лишь порадоваться, что подобные ограничения пока не ввели в Санкт-Петербургском институте истории РАН, ведь в таком случае невозможны были бы экспертизы доктора исторических наук Ирины Левинской, которая, например, в 2012 году делала рецензию на официальную экспертизу выступления Pussy Riot в храме. Фразеологизм «срань Господня» она растолковала как «эмоциональное выражение негативного отношения к тому, что московская патриархия вступила в тесный альянс с политической властью».