Без мамы

Из-за этого закона маленькая Лера, которая могла стать счастливой девочкой, по-прежнему живет в детском доме. Шансов, что ее кто-либо полюбит так, как полюбила американка Катрина, нет.

Конечно, нарядное платье восьмилетней Лере запросто можно было купить и в Петербурге. И тогда Катрине Моррис не пришлось бы искать совершенно сумасшедшую оказию — из Калифорнии в Вашингтон, из Вашингтона в Варшаву, из Варшавы в Москву, из Москвы в Петербург, — только чтобы подарок успел к Рождеству. Но она сама хотела выбрать платьице белокурой девочке, своей несостоявшейся дочери. Кстати, бордовое платье с алым пояском, которое прилетело в детский дом точно в срок, сидело на Лере так, будто они с Катриной вместе его примеряли. И еще американка купила десять смешных вязаных шапочек — Лериным подружкам. (Корреспонденты «Новой» стали последним звеном в операции под кодовым названием «Шапочки». Мы встретили посылку на Московском вокзале и должны были отвезти ее Лере в детский дом.)

Катрина 

Читать страницу Катрины в фейсбуке без слез невозможно. В ноябре 2012 года она еще весело делится с друзьями рассказами о том, какие тонны бумаг им с мужем пришлось собрать. «Я ненавижу летать, мне не нравится иностранная пища и неизвестные места. Но там моя дочь», — пишет она, еще не зная, чем все это кончится. Леру ждут не только Катрина и Стивен, но и четверо их детей: трое сыновей-подростков и приемная дочь. 

Пара хочет назвать девочку Наташей. «У нее день рождения 19 декабря, и она похожа на рождественского ребенка. А ее удочерение было бы для нее как новое рождение», — пишет Катрина. 

В декабре все меняется. Дума уже приняла закон Димы Яковлева в третьем чтении, но Путин его еще не подписал. 27 декабря Катрина отвечает друзьям, которые стараются ее подбодрить: «Чудеса случаются, но это маловероятно. Все, что мы можем сделать прямо сейчас, это молиться, что нам позволят завершить усыновление». 

Молитвы не помогли. На следующий день, 28 декабря, президент России подписывает «антисиротский закон». «Это больно, как в аду, когда я понимаю, что могу никогда не увидеть ее снова и она никогда не узнает любви, семьи». 

Но Катрина не сдалась. Она собирает подписи, обращается к американским сенаторам, просит их молить Обаму, чтобы хоть он достучался до своего русского коллеги. 

Она поддерживает связь с детским домом в Петербурге, где живет Лера, и посвящает ей стихи: «Я не хочу быть кем-то, кто уходит так легко. Я не откажусь от тебя». Спустя год, накануне Лериного дня рождения, она все еще ждет маленькую девочку, хотя и понимает, что скорее всего больше никогда ее не увидит. 

«Я бы полюбила русскую семью, которая приняла бы Наташу, но нам сказали — ее шансы на удочерение крайне малы. Ей повезло хотя бы потому, что она находится в очень хорошем месте», — с грустью замечает она. 

Лето 2012 года. Катрина с Лерой сидят на качелях и еще не представляют, что их ждет.

Дом 

У Леры синдром Дауна, поэтому она живет в интернате № 1 для детей с отклонениями в умственном развитии. Несмотря на тяжкое название, это очень красивый дом. 

Мы приезжаем во время тихого часа, и пока ребятишки спят, директор Валерий Асикритов водит нас по прекрасно отремонтированному зданию, показывает огромную нарядную елку в актовом зале, где воспитатели репетируют утренник: в будничной одежде танцуют, зовут Деда Мороза и водят хоровод. «Это мы сейчас пробежались, когда хоровод водили, а завтра будут дети-колясочники и все будет иначе», — объясняет Снегурочка. В доме пахнет вкусной едой и уютом. Все, кого мы встречаем в коридорах, улыбаются. 

Валерий Николаевич, конечно, гордится и евроремонтом, и елкой, и прекрасным питанием, которое получают его подопечные. Но он очень добрый человек, поэтому признается: в хорошей семье детям все равно лучше. А за год желающих взять Леру среди россиян не нашлось. 

«История Леры — исключение. Никаких потенциальных родителей у этих детей нет. За все годы, что я тут работаю, только в 90-е американцы усыновили мальчика. И года полтора назад женщина взяла двоих под опеку», — говорит Валентина Попова, заместитель директора. Ведь у Леры и ее подружек не только синдром Дауна, но и масса сопутствующих заболеваний — у восьмилетней Наташи атрофия зрительных нервов (из-за плохого зрения она ощупывает собеседника), у пятилетней Миры проблемы с кишечником, она молчит, улыбается и периодически хватается за животик. 

Из двухсот воспитанников дома сто тридцать сироты при живых родителях. А в очереди, по словам Валентины Поповой, стоит еще почти сорок детей. Чаще всего матери-одиночки просят их забрать в интернат, потому что не успевают и работать, и ухаживать за ребенком. Они могли бы навещать детей, брать их в отпуск, но в группе Леры почти все — отказники. К Мире, например, изредка приезжает бабушка, мама и папа от девочки отказались. 

Лера 

Тихий час завершается, и нам навстречу бежит Лера. Она обнимает всех, просит покружить ее, ведет гостей за собой. Увидев платье, тут же его надевает. Долго перебирает все шапочки и для фотосессии выбирает одну — мальчиковую с нашивкой «S», что означает «Супермен». Ей нравится быть в центре внимания, нравится общаться, знакомиться с людьми, нравится быть красивой. 

Лера упрямая, боевая и бесконечно забавная. Если ей захочется, чтобы ее покружили или подержали на руках, она выдержит любую конкуренцию, отобьется от остальных желающих, но взлетит. 

Надежда Николаевна, воспитатель, рассказывает, что в марте они будут ставить сказку «Лиса, Заяц и Петух». Роли уже распределены. Поскольку дети почти не говорят (только отдельные слоги и короткие слова «да», «нет»), всех персонажей, в том числе Весну и Солнышко, будут играть с помощью движений. Роль Лисы исполнит девочка из другой группы — она говорит. Лере досталась роль Петушка, который помогает Зайке прогонять Лису. 

К нам подходит Кристина: она молча надевает одну из шапочек, видит листок бумаги, просит карандаш, садится на ковер и начинает рисовать. Надежда Николаевна говорит, что Кристина спокойная, но очень обидчивая: «Чего ни скажи, сразу губки надует». 

У Миры очень красивые глаза и длинные ресницы. Мира любит, когда ее держат на руках. На взрослых она смотрит очень сосредоточенно. Так же долго и спокойно смотрит на свое отражение в больших елочных игрушках. «Они должны чувствовать, что их любят. Вот и все», — говорит воспитатель. 

Чтобы добраться из комнат в актовый зал, нужно подняться на второй этаж. Часть девочек уезжает с воспитательницей на лифте, часть идет пешочком. Кристина, крошечная, с короткой стрижкой, в розовом платье, поднимается одной из первый. Перед ней девочка Света не может одолеть последние четыре ступени. Кристина бросается ей на подмогу. Света от помощи гордо отказывается: мол, сама. 

В актовом зале у Саши спадает туфелька. Лера тут же несется к ней и начинает натягивать на нее обувь. 

Девочки танцуют, фотографируются в шапочках, играют с белыми шарами, похожими на снег. И каждая пытается обратить на себя внимание. Они повторяют за тобой движения, прикасаются к тебе и снова просят их покружить. 

Финал 

Смеркается, мы идем по двору. Перед нами качели, на которых полтора года назад Лера сидела со своими несостоявшимися мамой и папой. Тогда у нее был повязан огромный синий бант. Снега нет, только пожухлая трава кругом. Обстановка напоминает детский летний лагерь, только грустный. 

«В лагере ты знаешь, что через две недели вернешься домой. А здесь… домой не попадешь никогда», — вздыхает коллега.