Берегов не видят

Заявления-иски – 10:1

"Сносом заборов дело не решить! Бороться с захватами берегов нужно в суде!" – солидно заявляют радикальным экологам природоохранные чиновники. Практика показывает, что довести дело до суда – настоящий подвиг экоактивиста. Прокуратура предъявляет подобные иски крайне неохотно, примерно в соотношении один иск на десять заявлений общественников. Обойтись без прокуратуры, подать гражданский иск о нарушении личного права на доступ к берегу теоретически возможно, но на практике труднореализуемо. Судьям не очень хочется принимать щекотливые решения об освобождении берегов, поэтому они любят отфутболивать иски посредством определения о "ненадлежащем истце": мол, частное лицо не сумело доказать, что в случае огораживания берега его личные права были нарушены. Нарушены именно общественные права, говорят они ("права неопределенного круга лиц"), а за такие права может судиться только прокуратура. Вот и обращайтесь в прокуратуру! При этом данная служба, согласно закону "О прокуратуре", лишь имеет право, но не обязана отстаивать права граждан именно в суде.

Несерьезные обвинения

В десяти процентах случаев прокуратура все-таки решается подать в суд на берегозахватчика. При этом исковое требование обычно довольно невинно: либо "обеспечение доступа на береговую полосу" в порядке ст. 6 Водного кодекса, либо "освобождение самовольно занятого земельного участка" (в данном случае – берега) в порядке ст. 7.1 Административного кодекса. Прокуроры крайне редко решаются предъявить серьезный иск о незаконной приватизации береговой полосы, то есть о нарушении ч. 8 ст. 27 Земельного кодекса. В последнем случае работа по доказыванию предстоит куда более сложная, а главное, после победы в некрасивую ситуацию попадает Управление Росреестра – ведомство, которое оформило документы на захваченный берег.

Так какова же судьба этих немногочисленных прокурорских исков?

История первая: захватчик выиграл суд, потому что показал прокурору фотографию травы

Парадокс: выигрываются меньше половины судов по захватам, при этом не проигрывается почти ни один. Почему? Просто большая часть исков заканчивается отказом истца (прокуратуры) от исковых требований ввиду их "добровольного исполнения ответчиком". В переводе на русский язык это означает следующее. Например, в природоохранных прокуратурах наших регионов (и Петербурга, и Ленинградской области) служит меньше чем по 10 человек. Эти сотрудники завалены заявлениями. В том числе и заявлениями о незаконных захватах. Поспеть даже на то количество судов, которое они могут себе позволить, просто нет сил. Результат – прокуратура радостно хватается за любую возможность уйти из очередного разбирательства, сократив таким образом их число. Например, если ответчик приносит в суд фотографии, изображающие какую-то травку с деревьями, и заявляет, что "здесь был его забор, который он сам добровольно демонтировал", то можно не сомневаться, что истец-прокурор тут же с готовностью с этим согласится и отзовет иск, даже не проверив слова ответчика на местности. Разумеется, забор в этом случае будет стоять так же, как стоял до этого: ни одна доска в нем не сдвинется с места. В качестве примера можно привести отказ от исковых требований Природоохранной прокуратуры СПб в отношении огромного берегозахвата на озере Разливе в Сестрорецке, по адресу ул. Мосина, 82-88. Прокурор забрала свое заявление после того, как ответчик заявил о добровольном сносе каменных набережных, террас и пирсов. Разумеется, все они стоят по-прежнему.

Собственно, большинство тех судов, в которых прокуратура побеждала, выигрывались потому, что ответчики (как правило, люди с большими деньгами, статусом и связями) просто не считали для себя важным сопротивляться. По ряду исков о берегозахватах на озере Нахимовском ответчики систематически не являлись в суд, и судьи Выборгского суда были просто вынуждены удовлетворить требования прокуратуры. Если подумать хорошенько, ответчики были правы: они точно знали, что сносить постройки их все равно никто не заставит, что такого в Ленинградской области и Санкт-Петербурге пока что не было. Зачем в таком случае тратить деньги на адвоката и заморачиваться? И точно – если бы не силовые сносы заборов на озере Нахимовском (народные акции в 2011–2012 годах), эти решения судов так и остались бы на бумаге.

История вторая: захватчик выиграл суд, потому что его участок не имеет границ

Однако за последние полтора-два года мы столкнулись с примерами весьма ожесточенного сопротивления захватчиков, причем именно в зале суда. Правда, результат все равно пока минусовой. Невероятным трудом полученные решения суда об освобождении берегов отменяются вышестоящей судебной инстанцией по чисто формальным причинам. Подключенные к процессу дорогие адвокаты находят в документах мелкие закорючки, зацепившись за которые, они легко перечеркивают проделанную работу общественности и прокуратуры.

В июле 2013 году Выборгским городским судом было принято решение об обязании освободить незаконно занятый береговой участок богатого питерского дачника М. Д. Блиадзе (главу строительной компании). Блиадзе огородил двухметровым забором на бетонном основании берег Финского залива, прилегающий к своей даче, не имея на это никаких правоустанавливающих документов. Руководствуясь ст. 6 Водного кодекса, суд обязал Блиадзе освободить берег в течение месяца с момента вступления решения в законную силу. Но решение в законную силу так и не вступило. Ответчик подал апелляционную жалобу, ссылаясь на "недоказанность размеров площади участка", которую он должен освободить. И что бы вы думали? Этот, казалось бы, абсурдный аргумент заставил Ленинградский областной суд в сентябре того же года отменить решение Выборгского суда и разрешить Блиадзе ничего не сносить! Более того, в ходе разбирательства выяснилось, что даже основной участок Блиадзе, который принадлежит ему на праве собственности, не имеет установленных границ на местности (возникает вопрос: каким образом он откадастрирован?). Это, однако, тоже было повернуто в пользу Блиадзе. Ведь если даже законный участок на местности не определен, то как можно определить границы незаконной береговой прирезки? Получалось, что для того, чтобы освободить украденный общественный берег, надзорным органам нужно было чуть ли не самостоятельно поставить захваченный участок на кадастровый учет! (А заодно и основной участок Блиадзе.) В результате судья Вериго Н. Б. постановил, что "судебная коллегия полагает недоказанным вывод суда о том, что в результате незаконных действий ответчика неопределенный круг лиц лишен возможности пользоваться земельным участком общего пользования".

После решения судьи Вериго все попытки освободить берега станут методологически невозможны. Прокуратура не имеет шансов идеально точно определить на местности границы захвата, так как эту возможность дают лишь межевание и кадастровый учет. Таким образом, суд сделал невозможным реализацию ст. 6 Водного кодекса, что, на наш взгляд, есть решение явно неправосудное.

История третья: захватчик выиграл суд, заявив, что забор не его

Не менее элегантная метода уйти от ответственности за огораживание была придумана в деле рыбозаводчика ООО "Скайран" на озере Глубоком. В марте 2012 года Выборгский городской суд удовлетворил иск Ленинградской межрайонной природоохранной прокуратуры к администрации МО "Красносельское сельское поселение" по поводу обеспечения беспрепятственного доступа граждан на береговую полосу в районе хозяйства ООО "Скайран". Дело в том, что еще на этапе проверок юрлицо ООО "Скайран" заявило, что сооружения в береговой полосе – забор из камня и бетона длиной 25 и высотой 2 метра, а также нежилое строение – построены не им. Поэтому иск о сносе был предъявлен местной администрации. Выборгский суд иск удовлетворил, однако вышестоящая судебная инстанция в июле 2012 года его отменила. Основание – самовольные постройки должны сноситься лицом, которое их построило. Администрация же их явно не строила. В результате возник блистательный правовой тупик: достаточно заявить, что забор (которым ты пользуешься) построен не тобой, а, например, предыдущим собственником. В этом случае ты можешь продолжать пользоваться им хоть до скончания века: судебная система не сможет найти законных оснований для сноса!

История четвертая: захватчик доказывает, что сносить заборы – вредно для природы

И наконец, еще одно показательное дело берегозахватчика, которое рассматривается Выборгским судом в настоящее время. После многочисленных просьб активистов движения "Против захвата озер" Выборгская прокуратура выступила с иском к рощинскому дачнику Анатолию Карагополову (крупному акционеру Выборгского ЦБК и, между прочим, бывшему главе Красносельского района СПб), занявшему своим участком береговую полосу разлива реки Рощинки. Ответчик пошел в контратаку: он ходатайствовал о назначении строительно-технической экспертизы, которая должна определить, не нанесет ли снос возведенной на берегу каменной ограды, берегоукрепления и хозяйственного блока непоправимого вреда природе. До завершения экспертизы производство по делу приостановлено.

Активист "Против захвата озер" жительница Рощино Наталья Павлова опасается, что экспертиза наверняка найдет страшный экологический вред в сносе построек и порекомендует оставить все, как есть. Ибо похожий прецедент случился совсем недавно, в ноябре 2013 года. Природоохранная прокуратура Ленинградской области попыталась было снести через суд постройки (пирс, берегоукрепление, беседку) в береговой полосе реки Нева в поселке Павлово (Кировский район). Кировский городской суд признал, что ответчица – некая Веллеке В. Д. – застроила береговую полосу, которая ей не принадлежала. Однако снести постановил только беседку. Почему? Правильно: потому что Веллеке ходатайствовала о назначении экспертизы, которая и показала, что берегоукрепительное сооружение "защищает береговую полосу водного объекта от размыва, а его демонтаж приведет к негативным последствиям – обрушению и размыву берега". И суд согласился оставить пирс в покое, "несмотря на отсутствие разрешительной документации на строительство берегового укрепления". Чувствуете, что это значит?

Понятно, что демонтаж любого серьезного сооружения на фундаменте (будь то забор на бетонном основании или коттедж), особенно если оно стоит в береговой полосе водного объекта, приведет к каким-то негативным последствиям для окружающей среды. Например, часть строительного мусора невольно может попасть в воду. И захватчикам достаточно указать на это, чтобы отбиться от всех претензий! Получается, что строительство незаконного забора или коттеджа на берегу – уже сама по себе готовая индульгенция. Главное, чтобы постройка была пофундаментальней. Чтобы риск навредить природе в случае ее уничтожения был побольше. Тогда точно никакой суд не покусится на снос!

Повторю, что судебная практика в части освобождения захваченных природных территорий (не только берегов, но также лесов и парков) у нас крайне слаба. Но, что того хуже, слаба нормативная база. Как видно из многочисленных примеров, она просто не готова к защите прав граждан на территории общего пользования. И даже если завтра прокуратура завалит суды исками о сносах незаконных заборов и домов, итог каждого из них будет примерно похож на вышеприведенные казусы. Так что слово за законодателями. Для легальной борьбы нам не хватает не только чиновничьей воли, но еще и правовых инструментов.