Уроки итальянского – 2

Уроки итальянского. Часть I

Мне бы научиться пить тебя по глоточку

Мы сговорились еще на берегу, до отъезда – никаких маршрутов из серии "классическая Италия за неделю" и марафонов по картинным галереям. Хотелось просто попробовать на вкус живую жизнь итальянских провинций, отдаться неспешному ритму естественной ее жизни. Никуда не торопясь, по глоточку пить настоящую Италию. Преломить с ней хлеб, только что вынутый из древней каменной печи. На узкой улочке обменяться улыбками со старушками, усевшимися на разномастных стульях подле дома: седые букольки аккуратных причесок, прямые спины, пущенная по кругу сигаретка. Восхититься спешащей к своему офису велосипедисткой, уверенно крутящей педали – в строгом костюме и элегантных туфлях на высоченном каблуке.

Праздник – не повод отменять стирку. Флаги контрады Onda (Волна) и ее символ дельфин на улицах Сиены в дни Палио

Заглянуть за свежим pecorino в лавку семейства Бусти – сыроделов в пятом поколении. Во дворе церкви залюбоваться мальчишками, состязающимися – как и 600 лет назад – в ловкости знаменосцев: готовясь к своему будущему Палио, под барабанную дробь подкидывают ввысь знамена контрады, заставляя их вращаться и развеваться на ветру, перехватывают на подлете к земле, снова закручивают, перебрасывая из руки в руку и друг другу.

И наконец, отложив путеводители и забыв про навигатор, просто отдаться чувству дороги – которая поведет тебя между россыпями подсолнухов и холмами, через долины с виноградниками, мимо компаний пиний и полков кипарисов, вдоль чересполосицы возделанных и получивших передышку полей, переходящих от густой терракоты к охре, от иссиня-черного к серебристо-оливковому.

Бедность, обращенная в достоинство

Темный, словно вырезанный из черной бумаги и впечатанный в небесную синь силуэт Сан-Джиминьяно виден издалека: 14 воздетых ввысь башен.

Приближаясь к ним, вспоминаешь старушек-англичанок из фильма Дзеффирелли "Чай с Муссолини", примотавших себя к одному из этих каменных пальцев бикфордовым шнуром в отчаянной попытке помешать фашистам взорвать памятник.

С ним, кстати, связаны одни из древнейших законов о градостроительном регулировании и охране наследия.

На протяжении XI–XIIIвеков башни возводились знатными фамилиями, и к XIVвеку их тут насчитывалось свыше 70. Богатые люди уже в ту пору имели привычку мериться известно чем, выражая свое превосходство посредством сооружения чего-нибудь несусветно огромного. И пребывая в убежденности, что толщина кошелька смягчает строгость законов.

В 1255 году здесь приняли городское положение, запрещавшее строить выше Часовой башни (52 м). Но соперничающие семьи Сальвуччи и Ардингелли водрузили неподалеку пару башен, превосходящих Часовую. Впоследствии, впрочем, их перестроили – так, что те стали почти вдвое короче.

Чума 1348 года истребила более половины обитателей Сан-Джеминьяно. Выкошенный черной смертью, обескровленный междоусобицами город перешел под власть Флоренции, экономическое его развитие надолго замерло.

В Сан-Джеминьяно к концу XVI в. число башен сократилось до 25, но в XVII в. местное управление предписало горожанам содержать башни в неприкосновенности – «Ради величия родной земли». А тем, кто допустит их разрушение, – восстановить в первозданном виде

В XVIв. герцог тосканский Козимо Медичи запретил тратить средства на улучшение облика города, что (как и в случае с нашим родным городом, долгие годы сидевшем на пайке нелюбимой столицы с областной судьбой) пошло на пользу сохранению исторического лица. Сан-Джеминьяно застыл в своем средневековом образе. И Флоренция, и Сьена, имевшие прежде множество аналогичных башен, почти полностью их утратили – уступив потребностям и вкусам нового времени. В Сан-Джеминьяно к концу XVIв. их число сократилось до 25, но в XVIIв. местное управление предписало горожанам содержать башни в неприкосновенности – Per la grandezza della terra ("Ради величия родной земли"). А тем, кто допустит их разрушение, – восстановить в первозданном виде.

Послания исчезнувшей цивилизации

Маленькая Волтерра – еще один вызов времени. И овеществленная память о загадочной исчезнувшей цивилизации – этрусской.

Ворота с тремя высеченными из камня головами со времен этрусков – главный вход в город Волтерру

Здесь, на вершине холма, существовал один из крупнейших центров конфедерации этрусских городов-государств, достигший к Vв. до н. э. своего расцвета. К этому времени относятся сохранившиеся фрагменты перестроенных в римское время крепостных стен и ворота Porta dell'Arco, через которые ты входишь в город. И крохотные, изумляющие своей выразительностью и тщательностью исполнения фигурки из бронзы, в чрезвычайном разнообразии представленные в местном музее.

Первую же его коллекцию составили 40 каменных урн из обнаруженной в 1739 г. гробницы знатного семейства Чечина. Раскопки этрусского города, значительно превосходившего по размерам средневековую Волтерру, по сей день – настоящий Клондайк для археологов.

Каждый год приносит все новые материальные свидетельства этрусской цивилизации, имевшей к VIIв. до н. э. свою письменность, развитые инженерное искусство и строительное дело. Найденные при раскопках предметы вдохновляют местных умельцев: на узких улочках полно ремесленных мастерских (уважительно именуемых лабораториями), воспроизводящих этрусские образцы.

В окрестностях Волтерры, в пещерах и скалистых выступах, сохранились этрусские гробницы. Если не побояться свернуть шею, добираясь к ним по крутому склону, и ободрать руки и ноги, продираясь сквозь укрывающие вход колючие заросли, можно проникнуть внутрь – и обнаружить каменные, покрытые рельефами саркофаги.

А выйдя из города через ворота Porta a Selci, стоит спуститься в овраг, затем вновь подняться, чтобы, миновав церковь Сан Ладзаро, очутиться в бывшем монастыре Сан Джироламо – ради встречи с "Благовещением" Бенвенуто ди Джованни.

Рыжий ангел и двадцать оттенков зеленого

Старшая сестра Волтерры – Кортона (едва ли не самый древний город Италии) до недавнего времени оставалась в стороне от проторенных туристических маршрутов. Широкая известность пришла к ней с выходом фильма "Под солнцем Тосканы", снятого здесь по одноименной книге американской писательницы Фрэнсис Мэй. Впрочем, вопреки нашим опасениям, мы не встретили тут ни шумных толп экскурсантов, ни малейших признаков агрессии туриндустрии. Кортона хранит верность традициям и не выказывает никакой суеты, встречая любопытствующих чужестранцев, – как сохраняющая естественность и скромное достоинство пожилая дама, которой не пристало изменять привычкам и поспешно принаряживаться с оглядкой на современную моду, стараясь соответствовать ожиданиям нагрянувшей к ней молодежи.

Широкая известность пришла к Кортоне с выходом фильма "Под солнцем Тосканы", снятого здесь по одноименной книге американской писательницы Фрэнсис Мэй

Крутой подъем узких улиц Кортоны одолеваешь без особого труда – как будто ты сам становишься легче, с каждым шагом вбирая по глотку ее воздух и, причащаясь по пути красотой храмовых фресок, обретаешь новые силы. Рыжий ангел Фра Анджелико ("Благовещенье", музей Diocesano) вовсе оторвал от земли – так на его крыле и долетели к самой высокой точке города, к базилике его покровительницы, святой Маргариты. Тем, кто поднимается сюда без столь ощутимой непосредственной ангельской поддержки, Джино Северини в помощь – по всей ведущей к вершине холма дорожке представлены его футуристические мозаики этапов крестного пути Христа.

Возвращаясь вниз, стоит (ради плавности перехода с небес на землю) присесть за столиком на одной из террас и неспешно выпить бокал ледяного просекко, наблюдая, как предзакатное солнце перемешивает два десятка оттенков зеленого на палитре долины.

На средневековых улочках Кортоны, кажется, ничего не изменилось за последние 600 лет

Если повезет, можно застать антикварный рынок на главной площади (каждое четвертое воскресенье месяца). Здесь полно настоящих сокровищ – как понимают это маленькие дети и падкие до всякого старинного барахла взрослые: гирьки с клеймом позапрошлого века, замочки, бабушкины кружева, игрушечные лошадки, лорнеты, древние пуговицы и деревянные колодки из мастерской прадедушки-сапожника – чего только не найдется в кладовках семей, из века в век живущих на одном месте!

Будем как дети

Возвращаясь в свою Фаулью, мы сделали крюк ради горячего водопада под Сатурнией. Термальных источников по всей Тоскане великое множество. Но этот, опадающий с уступа скалы на окраине леса, – один из немногих еще не взятых в оборот каким-нибудь современным SPA-центром. Низвергающиеся каскадом потоки воды за тысячу лет выбили в туфе сиденья, а то и целые ванны, где любят нежиться местные жители, приходящие сюда целыми семьями. Говорят, однажды богу Сатурну так опротивели люди с их вечными распрями, что он швырнул в них молнию. Но поскольку не имел намерения изничтожить или всерьез покалечить, а только хотел припугнуть, молния пробила не дурные головы, а земную твердь. Откуда и хлынул горячий поток. Воды его, гласит легенда, всех находящихся поблизости делали умиротворенными и благожелательными. Справедливость по крайней мере заключительной части этой легенды мы можем теперь засвидетельствовать: по выходе из этого бурного потока ощущение было такое, будто ты едва родился и тебе еще не успели сделать ничего плохого. Пожалели только об отсутствии сменного водителя: глаза на обратном пути закрывались сами собой, и даже мое чувство солидарности не помогло исполнить намерение не спать, а поддерживать бодрость сидящей за рулем подруги громкими песнями. Более того – меня даже не разбудили громкие песни, которые из последних сил распевала она.

Природные термические ванны близ Сатурнии

Петербург-на-Дону и артишоки по-карельски

Хотя мы и не брали с собой купаться наш навигатор Сюзанну (не говори она противным женским голосом, звалась бы Сусаниным), она, похоже, расслабилась не меньше нашего. Во всяком случае, повела совсем другой дорогой. Поначалу это не сильно встревожило поющую за рулем подругу: может, Сюзанна отыскала какой-то более короткий маршрут к дому, успокаивала себя она. И безмятежно наслаждалась новыми прекрасными пейзажами за окном. Потом кино закончилось – выключили солнце. Еще некоторое время ей было любопытно, до каких же пор эта дорога будет подниматься вверх. К тому же вместо солнца зажглись мириады красивых огоньков внизу, что как-то развлекало при езде по окутанной тьмой дороге. Когда та вздыбилась почти вертикально и я наконец восстала из сна благодаря влезшему в окно холодному воздуху высокогорья, было принято решение остановиться у ближайшего человеческого жилища.

Им оказался дом пожилой четы, державшей при нем ресторанчик. Ночной визит гостей из Петербурга определенно привнес новизны в размеренную жизнь тосканских пенсионеров. Пока сердобольная женщина готовила нам кабанье жаркое под ежевичным соусом и запекала меж двух раскаленных кирпичей артишоки, ее пожилой супруг веселился над нашей потрепанной картой, не скупясь на пышные итальянские фразы, явно выражавшие восхищение бесшабашностью русских синьор. С горем пополам нам удалось убедить себя в том, что мы верно поняли предложенную хозяином корректировку маршрута. Расставались как с родными – объятия, пожелания доброго пути и напоследок (вероятно, чтоб сделать нам приятное) несколько восторженных отзывов о нашем родном городе на смеси итальянского и ломаного английского: "О, Петербург! Прекрасный, великолепный город! Я знаю. И там у вас великая река – Дон!"

После такого открытия мы было засомневались, стоит ли следовать указаниям этого географа. По счастью, к отдохнувшей за время нашего ужина Сюзанне вернулись остатки разума. Она бодро начертила совсем новый путь и через каких-то три часа в свете фар возник знакомый указатель, встреченный нашим дружным воплем: "Фаулья! Дорогая, любименькая Фаулья!"

…Вот уже несколько месяцев, как мы расстались с этим благословенным краем. Мы тоскуем по тебе, Тоскана. Кажется, Сюзанна – тоже. Порой, когда мы экспериментируем с новым маршрутом к своей лесной карельской избушке, она словно вспомнит былое и выпалит вдруг, как тогда на горном серпантине: "Разворачиваемся. Под острым углом!" Сидя у костра, достаем купленные в ностальгическом приступе артишоки и раскаляем в огне пару кирпичей, чтобы приготовить под северными елками carciofo al mattone.

В Петербурге

Программа, предлагаемая петербуржцам, сулит немало прекрасных открытий. Это и цикл "Кино и города" в Итальянском институте культуры (20 фильмов, действие которых разворачивается в разных городках и местностях Италии), и открывшаяся в Строгановском дворце выставка "Туристические фотографии итальянских фотографов XIX века", и многое другое.