На акции в поддержку узников Болотной пели и кричали омоновцам: "Беркут!" (ФОТО)

Несогласные с приговором, который вынес сегодня Замоскворецкий суд Москвы в отношении восьми участников митинга 6 мая 2012 года, собрались на Малой Садовой. Напомним, семеро были приговорены к 2,5–4 годам колонии, единственная из обвиняемых девушка Александра Наумова (Духанина) получила три года и три месяца условно.

В северной столице протестовало около 250 человек.

Оппозиционеры стали собираться около семи вечера. И если поначалу казалось, что несколько десятков несогласных никто и не заметит, кроме полицейских, подогнавших к улице несколько автобусов и автозаков, то после первых задержаний к собравшимся присоединились прохожие, которые активно интересовались, чего хотят участники акции.

По периметру прогуливались помощники депутата Виталия Милонова и сенатора Вадима Тюльпанова. Их протестующие обозвали "титушками", то бишь провокаторами.

Полицейские по традиции предупреждали, что нарушители будут задержаны, и требовали не поддаваться на провокации. Мужчина допытывался у стража порядка с мегафоном, читал ли он закон "О полиции", и требовал представиться. Тот не представлялся и просил активиста не мешать ему работать.

Символики не было, депутаты ЗакСа Максим Резник, Ольга Галкина и Ирина Комолова решили ничего не скандировать. Но тихо-мирно все было до тех пор, пока активисты не запели песню группы "Аркадий Коц" "Стены".

Участники импровизированного хора выдали всем желающим листок с текстом песни.

"Давай разрушим эту тюрьму. Здесь этих стен стоять не должно. Так пусть они рухнут, рухнут, рухнут, обветшавшие давно, – с тоской пели они. – И если ты надавишь плечом, и если мы надавим вдвоем, то стены рухнут, рухнут, рухнут. И свободно мы вздохнем".

В какой-то момент послышался шорох и из толпы начали выдергивать всех, у кого в руках был листок с текстом. Первыми в полицейские автобусы "полетели" депутаты Галкина и Резник. После Галкина иронично заметила в своем твиттере, что ее в первый раз "поваляли по земле".

Вторая волна задержаний была не менее жесткой. Предводитель "бригады" омоновцев настраивал подчиненных, как будто собрался воевать с немецкими захватчиками. Он кричал: "Вперед! На падл!" – и полицейские побежали.

Активистов Михаила Конева и Алексея Касаткина замели за то, что они зачитывали последнее слово узника Болотной Степана Зимина.

Митингующие смеялись, что в автозак могут попасть и просто обнимающиеся девушки или парни (обнимающиеся были). Мол, подпадут под статью, предполагающую ответственность за пропаганду гомосексуализма.

Омоновцам кричали "Позор!","Фуууу!","Свободу политзаключенным!" и "Беркут!". Автобусы с задержанными отъезжали один за другим, журналисты считали количество задержанных, оппозиционеры аплодировали отъезжающим. В твиттере раз за разом появлялись записи задержанных: "Я в автобусе","Здесь отличная компания" и т. п.

Пару раз омоновцы с задержанными споткнулись на неровной плитке и упали, едва не началась заварушка между полицейскими и протестующими.

В минуты затишья полицейские прогуливались по Малой Садовой и выборочно просили предъявить документы. У девушки страж порядка потребовал паспорт; после того как она его предъявила, полицейский попытался взять его в руки, однако молодой человек, стоявший тут же, отодвинул руку, заявив, что это незаконно. Парню сообщили, что он задержан за применение насилия в отношении представителя власти.

Протестующий ринулся бежать, за ним понеслась ватага омоновцев.

Студентка Маша, стоявшая рядом с корреспондентом "Новой", закричала молодому человеку: "Беги! Беги!" Однако парня задержали и препроводили в автобус. Маша, словно расстроенная болельщица, ахнула.

К девяти вечера Малая Садовая была почти полностью зачищена, человек тридцать грустно обсуждали происходящее. Еще человек пятнадцать расположились в ближайших кофейнях и наблюдали за омоновцами, направившимися в уборные заведений.