Крым – наш ответ НАТО

Очередная прямая линия с Владимиром Путиным прошла в эфире федеральных российских телеканалов 17 апреля, как раз через месяц после присоединения Крыма к России. Практически полностью она была посвящена Украине и Крыму, потому что понятно – сейчас это тема номер один во всем мире.

Был и один характерный штрих: речь зашла о Приднестровье. Кто-то мог не обратить на это особого внимания. А зря. Ведь и Крым, и Приднестровье играют существенную роль в геополитическом раскладе на постсоветском пространстве. Для полноты картины к Украине и Молдавии стоит прибавить Грузию – тогда она станет более завершенной.

Причины конфликтов и вооруженных столкновений с соседями на постсоветском пространстве во всех этих случаях очень похожи. Как и сценарии развития событий. За этим стоит вовсе не противостояние России с грузинскими, украинскими или молдавскими властями, хотя и с ними, конечно, тоже. Но главное – "перезагрузка" российского понимания "конструктивного диалога" с западными "партнерами", в первую очередь с Америкой и НАТО.

Вернемся на пять лет назад, вспомним так называемую пятидневную войну с Грузией в августе 2008-го. Из-за чего, в сущности, тогда разгорелся конфликт? Из-за стремления Грузии к членству в ЕС и НАТО. Первым в этом движении всегда выступает Североатлантический альянс и уже после этого – объединенная Европа. Намерение к евроатлантической интеграции в свое время высказали сразу два постсоветских государства – Украина и Грузия. Причем в Грузии это стремление было выражено гораздо активнее, полным ходом шли реформы, необходимые как первый шаг к такому сближению.

Красная тряпка

Расширение НАТО и приближение блока к российским границам всегда было для Москвы как красная тряпка для быка. Десять лет назад это уже произошло в бывшей советской Прибалтике (весной 2004 года все три балтийских государства стали полноправными членами вначале НАТО, затем ЕС). Но это особый случай.

Когда еще 20 лет назад на берегах Балтики только начиналось движение в сторону Европы и Североатлантического альянса, России было просто не до того. Ослабленная и истощенная шоковыми реформами начала девяностых годов страна была не в состоянии как-то отреагировать, тем более противостоять такому ходу событий. К тому же микроскопические по численности населения по сравнению с огромной Россией, практически никак не вооруженные балтийские республики не воспринимались всерьез.

Совсем другое дело – Грузия, Украина, а потом еще и Молдавия, обозначившие свое стремление к евроинтеграции и членству в НАТО. Этого Россия стерпеть уже не могла. Ведь, несмотря на все уверения в том, что Россия и Запад, Россия и НАТО являются партнерами, на деле этого никогда не было. Тем более сейчас. Сейчас, как и во времена холодной войны, Запад и НАТО в России открыто считаются врагами, пользуясь военной терминологией – вероятными противниками.

Почему это произошло, почему вектор взаимоотношений с западными "партнерами" сменился на противоположный? Многие в России видят причину в том, что двадцать лет назад страна была слишком слабой, чтобы противостоять Западу, хотя мысли такой не оставляла даже тогда. То ли дело теперь. За прошедшие годы произошли серьезные эволюционные преобразования, пользуясь путинской терминологией – Россия за это время "встала с колен". За счет прибылей от нефтегазовой трубы была худо-бедно укреплена промышленность, серьезно усилен пошатнувшийся в прежние годы военный потенциал, расходы на оборону достигли беспрецедентно высокого (как и во времена СССР) уровня. Теперь Россия готова к тому, чтобы, как в советские времена, противостоять западному миру. Готова положить конец однополярной концепции мира, рассматривая в качестве второго полюса мирового порядка, в противовес Америке, разумеется, саму себя.

Так что просто промолчать и проглотить вызов Грузии, а потом и Украины эта новая путинская Россия не могла и не хотела. Отсюда война с Грузией в августе 2008-го и противостояние с Украиной в марте 2014-го. И что бы там ни говорили в Москве, что присоединение Крыма произошло в целях защиты русских жителей Крыма (которых там 60% из более чем двухмиллионного населения полуострова) от притеснений украинских националистов, на самом деле это не так. Основной целью операции под кодовым названием "Крым" было остановить Украину от присоединения к ЕС, а главное – к НАТО.

Аннексией Крыма Россия фактически убивает двух зайцев. Во-первых, теперь, если Украина вдруг вознамерится вступить в Североатлантический альянс, она будет вынуждена признать существующие границы, то есть признать Крым частью России, чего, разумеется, категорически не хотят делать в Киеве. Но государство с неурегулированными границами (скажем, если именовать Крым оккупированной территорией) по уставу организации просто не может быть членом НАТО.

Второй момент – это Севастополь, база российского Черноморского флота. Преобразование севастопольской военно-морской базы из оплота России на Черном (а значит, косвенно и на Средиземном) море в базу НАТО могло привидеться Кремлю разве что в страшном сне. И пусть простят меня два миллиона жителей Крыма, боюсь, что они стали всего лишь довеском к российской военно-морской базе.

Суть российской антинатовской политики понимали и некоторые западные аналитики, скажем, такой искушенный в дипломатических играх человек, как Генри Киссинджер. Он предупреждал, что залогом стабильных отношений Украины с Россией может быть только отказ от стремления Украины вступить в НАТО, сохранение внеблокового статуса страны.

Однако неопытные в политических пасьянсах революционеры Майдана-2014 одними из первых инициатив провозгласили как раз обратное. Они объявили о стремлении страны в НАТО и повсеместной украинизации – изменении Закона о языке, который предоставлял возможность русскому языку существовать на правах регионального, то есть фактически второго государственного на территориях массового проживания русскоязычного населения. Тем самым младореформаторы с Майдана наступили на больную мозоль как собственному русскоязычному населению (между прочим, таких в 43-миллионной Украине 8,5 миллионов человек), так и Москве.

Молниеносный ответ

Этим и объясняется молниеносный и мощный ответ Украине, развернувшейся в сторону Европы и НАТО после "украинской весны" 2014 года и свержения прокремлевского президента Виктора Януковича.

Отрезав Крым от Украины, Россия, по сути, завершила первый этап масштабной операции по нейтрализации всех трех потенциальных натовцев из числа бывших республик Советского Союза на границах современной России: Грузии, Украины и Молдовы. В каждой из этих стран теперь есть свои проблемные зоны, препятствующие возможности присоединиться к военному блоку НАТО. В Грузии есть непризнанные республики Абхазия и Южная Осетия, на Украине Крым, не признанный Киевом частью РФ, в Молдове – непризнанная Приднестровская Молдавская Республика.

Непризнанные образования являются тяжелой гирей на ногах руководства всех трех постсоветских республик, мысленно видящих себя в объединенной Европе и НАТО. Ведь теперь перед грузинскими, украинскими и молдавскими политиками стоит непростой, если не сказать невозможный, выбор: или НАТО – или отказ от своих территорий и полная потеря лица перед собственным электоратом и мировым сообществом и как следствие позорное политическое харакири.

Пессимистический сценарий

Немного о Приднестровье. В 2006 г. там, как и в Крыму, прошел референдум, 97% граждан высказались за независимость и курс на последующее присоединение к РФ. Напомним, что на референдуме в Крыму 16 марта 2014 г. за присоединение к России высказалось 96% граждан. Впоследствии в Приднестровье дважды объявляли о готовности присоединиться к России – в 2009 г. и совсем недавно, на волне крымских событий. Россия на эти призывы пока не ответила. Это дает основания полагать, что приднестровская карта может быть использована как предмет политического торга России с Западом при обсуждении российско-украинской проблемы. Впрочем, существует и более пессимистический сценарий: ввод российских войск в Восточную Украину и создание сухопутного коридора, соединяющего Россию с Крымом с одной стороны и с Приднестровьем, граничащим с Одесской областью, с другой стороны. Для этого значительная часть Восточной Украины должна быть присоединена к России. Именно против такой возможности развития событий и направлены сейчас основные предостережения из Вашингтона и Брюсселя в адрес Москвы.

Во всех случаях, когда речь идет о непризнанных территориальных образованиях да и самих республиках бывшего СССР, Россия тут же громогласно заявляет о притеснениях русскоязычного населения и необходимости их защиты.

Именно под этим предлогом российский парламент в марте 2014-го одобрил инициативу президента Путина, разрешив ввод российских войск на территорию Украины и, в частности, Крыма. Этнические русские в Приднестровье (500 тысяч человек), на Украине (1,5 миллиона русских в Крыму и еще 7 миллионов в остальной части, в первую очередь на востоке и юге Украине) или осетины с российскими паспортами в Южной Осетии – это беспроигрышный козырь в рукаве Москвы, который извлекается оттуда при первой необходимости.

Впрочем, самим этим людям все же не стоит слишком обольщаться. Основным приоритетом являются не они, а "заклятые друзья" России – Запад со своим военным блоком. Братья по крови в данном случае – всего лишь разменная карта в российской геополитической антинатовской и антиамериканской игре.

Стратегический плацдарм

Та роль, которая отводится Крыму Россией – не благоухающего сонного курортного уголка, а стратегического плацдарма Черноморско-Средиземноморского бассейна, – хорошо просматривается на свежем примере. Кроме уже расположенного в Севастополе Черноморского флота, который предполагается усилить новыми современными боевыми кораблями, Россия намерена в ближайшие два года разместить в Крыму мощную группировку боевой авиации, включая бомбардировщики-ракетоносцы ТУ-22М3. Их вооружением являются крылатые ракеты, которые могут оснащаться ядерными боеголовками. Кроме того, на черноморских рубежах планируется разместить и ракетные комплексы "Искандер", на вооружении которого также крылатые ракеты, способные нести ядерные боезаряды.

Вся эта боевая мощь мыслится как ответ американцам на их планы по размещению систем противоракетной обороны в Польше и Румынии в 2018 г. Впрочем, другим стратегическим направлением крымской ударной группировки, помимо западного, может быть ближневосточный (Сирия, Иран и т. д.), что также может играть ключевую роль в противостоянии Америке в реализации ее политики в горячих точках Ближнего Востока.

Словом, рассуждая о политике России на постсоветском пространстве, нетрудно прийти к очевидному выводу: по сути, дело не в самих бывших советских республиках, хотя их дрейф в сторону, противоположную от "большого брата", конечно, обиден и не заслуживает прощения Москвы. Но замах Кремля куда шире. Россия на территории Украины, Грузии и Молдовы противостоит не столько им самим, сколько блоку НАТО и всему западному миру во главе с Америкой. И под это противостояние верстается как современная военная доктрина России, так и ее внешняя, и внутренняя политика.