Коптящие небо звезд не наблюдают

Чаще всего, когда застройщики нарушают границы охранной зоны, речь идет об уничтожении памятника, о потерях в культурно-исторической сфере. В случае же с Главной (Пулковской) астрономической обсерваторией (ГАО РАН) охранная зона нужна для научной работы.

Не путать с астрологами

После того как человечество научилось выводить телескопы на орбиту, неспециалистам могло показаться, что время «обычных» наземных телескопов кануло в прошлое и они устарели, как долгобородые звездочеты в остроконечных колпаках и мантиях, расшитых серебристыми пентаграммами. Ничего подобного!

Одно из направлений астрономии – астрометрия – все так же нуждается в наземных телескопах. Более того, она нуждается в телескопах, которые как можно дольше стоят на одном и том же месте непотревоженными. Длинные ряды наблюдений, которые проводятся десятки, а то и сотни лет, позволяют все точнее вычислять орбиты различных небесных тел, находить невидимые звезды и т. п. Знаменитый космический «Хаббл» продержался 24 года только благодаря пяти ремонтам.

Самый старый инструмент в Пулковской обсерватории из до сих пор наблюдающих – астрограф, работающий с 1893 г. Наиболее ценный пулковский телескоп – длиннофокусный рефрактор – был сделан заводом Цейса для Римской обсерватории, в Россию попал в качестве репараций после Великой Отечественной. После того как телескоп установили в Пулково, первые лет десять ушли на его отладку – нужно было увидеть все его ошибки, установить его пульсации, как он «дышит».

Если среднефокусные телескопы (таких большинство) позволяют картографировать звездное небо, находить новые объекты, то длиннофокусные нужны для того, чтобы как можно точнее определить положение уже известных объектов. Данные долговременных наблюдений передаются затем небесным механикам, которые с их помощью составляют сложнейшие формулы для вычисления орбит интересующих небесных тел. Именно эти вычисления позволяют затем запускать космические аппараты к далеким планетам так, чтобы они не врезались в спутники и астероиды.

Подобных полноценно работающих длиннофокусных телескопов в мире сохранилось всего два – второй в США. Новые так давно никто не делал, что, скорее всего, уже разучились. Конечно, можно научиться заново, но это займет десятки лет и стоить будет баснословно дорого.

Перевозить подобный телескоп так же проблематично, как создать новый. По мнению специалистов, это практически невозможно: вывозить вы будете телескоп, а привезете на новое место груду бесполезного хлама. История знает немало примеров, когда наступление городов на обсерватории сделало продолжение наблюдений невозможным. Тогда работа просто останавливалась, а телескоп оставался на своем месте в качестве музейного экспоната, потому что больше с ним ничего не сделать.

Похоже, именно это грозит и Пулковской обсерватории.

Для замера фоновой засветки неба использовались канадские карманные микрофотометры – приборы научного класса, которые, по словам астрономов, не купишь в обычном магазине

Каюк с юга

Для наблюдений астрономам нужен подходящий астроклимат, а именно – темные безоблачные ночи и чистый, спокойный воздух. Если в воздухе есть какая-то дымка, взвесь, она собирает на себя свет с земли и Луны, и слабые звезды становятся невидны. Кроме того, дым или пар сами по себе оказывают рассеивающий эффект: как если смотреть на лампочку через мутное стекло, увидишь широкое пятно света.

Небесные объекты, если смотреть на них через дымку, тоже расплываются, их ореол становится шире, и при этом более крупные пятна поглощают более мелкие. Например, у Урана есть спутник, расположенный так близко к планете, что его уже сейчас почти не видно из Пулковской обсерватории.

Итак, для продолжения наблюдений ГАО нужно, чтобы вокруг нее не было не только иллюминации по ночам, но и крупных жилых или промышленных объектов, выделяющих дым, пар или просто имеющих много вентиляционных выхлопов.

Однако именно это ожидает обсерваторию в ближайшем будущем, если городские власти не решатся в корне изменить политику застройки защитной парковой зоны. Во-первых, на востоке от ГАО заканчивается строительство Экспофорума. На севере к уже заползшему в охранную зону гипермаркету «Метрика» добавятся еще два: «Юлмарт» и «Бигбокс». Но все это не идет ни в какое сравнение с Планетоградом – жилым кварталом на 100 тысяч жителей, который должны начать строить в самом центре защитной зоны, всего в сотне метров от южного края самой обсерватории.

Отметим, что именно южное направление всегда было и будет для астрономов приоритетным: в наших широтах именно через южную часть неба проходят орбиты большей части небесных тел. Более того, оно же всегда оставалось самым темным – это на севере городской свет не гаснет ни на минуту.

Строительство Планетограда скорее всего будет означать конец наблюдательской работе ГАО: даже если весь квартал по ночам будут накрывать светомаскирующей сеткой, он все равно непрерывно будет выделять теплый воздух и пар из вентиляции и от двух запланированных газовых котельных. Поднимаясь, пар расплывается грибом в верхних слоях атмосферы: «мутное стекло» для уничтожения обсерваторий готово.

Защита беззащитная

Внимательный читатель задастся вопросом: что ж это за охранная зона такая у Пулковской обсерватории, раз в ней можно безнаказанно строить что хочешь?

Верстовая защитная парковая зона существовала с царских времен. В 1945 году Совнарком установил, что в радиусе трех километров вокруг обсерватории запрещено промышленное и крупное жилищное строительство, а всякое прочее строительство должно быть согласовано с дирекцией ГАО. В советское время этого было достаточно, но для нынешних реалий – довольно расплывчато.

С тех пор формулировки уточнялись уже городскими нормативными актами. Последняя из них закреплена в Законе «О правилах землепользования и застройки» 2009 года.

Во время эксперимента на каждой из точек одновременно тремя приборами проводились замеры засветки неба в зените, а также под углом 30 градусов к горизонту на юг и на север

Ст. 71 закона гласит, что в защитной парковой зоне запрещено любое капитальное строительство, нарушающее «требования обеспечения экологических условий для действия высокочувствительной аппаратуры, соблюдения астроклимата: максимально возможную чистоту, незадымленность атмосферы, минимальные фоновые засветки неба в часы наблюдений, минимальное микросейсмическое влияние на инструменты и регистрирующую аппаратуру». Звучит неплохо, вот только что именно скрывается за словами «максимально» и «минимально»? Кто определяет эти параметры – ведь в законе ни одной цифры?

По тому же закону любое строительство в защитной парковой зоне должно быть согласовано с дирекцией ГАО. То есть фактически решение о том, можно или нельзя строить новый объект, зависит от подписи одного человека – директора обсерватории. Никаких исследований ни он сам, ни застройщик проводить не обязаны. Решил директор, что Планеторград все положенные «максимумы» и «минимумы» соблюдает, – значит можно строить! Захочет отказать – откажет. Вот только об отказах в последнее время ничего не слышно.

«Новая» направила запросы губернатору Петербурга и в саму Пулковскую обсерваторию с просьбой предоставить копии согласований строительства Планетограда, Экспофорума и ряда других объектов, а также сообщить, какие именно исследования позволили определить, что это строительство не повредит работе обсерватории.

За губернатора нам ответил Комитет по градостроительству и архитектуре: «В компетенцию Комитета не входит согласование проектной документации объектов капитального строительства, а соответственно и проверка наличия согласования дирекции Пулковской обсерватории в отношении данных объектов». От самой обсерватории ответа пока нет, хотя прошло уже почти две недели с момента получения запроса (по закону срок на ответ СМИ – одна неделя).

Между тем проблемой обсерватории решил заняться ЭКОМ. На прошлой неделе эксперты замерили засветку неба в окрестностях обсерватории. Результаты подтвердили ожидания: если в городе засветка позволяла различать звезды размером не меньше 15 звездных величин, что сильно осложняет возможность научных наблюдений, то в районе обсерватории, особенно в южном направлении, можно было различить меньшие звезды, до 17 звездных величин, что еще вполне позволяет работать астрономам.

Александр Карпов, руководитель ЭКОМ

– Удивляет не только то, что согласования выдаются без проведения исследований, но и то, что в научном плане ГАО, насколько нам известно, вообще нет работ по исследованию астроклимата – а ведь для Пулковской обсерватории этот вопрос сейчас стоит наиболее остро, – отмечает руководитель ЭКОМ Александр Карпов.

Даже если в этот раз ГАО удастся отбиться от Планетограда, обсерватория не окажется в безопасности до тех пор, пока для защитной парковой зоны не будет придумана какая-нибудь концепция развития. Понятно, что, несмотря на слово «парковая» в названии зоны, устроить один сплошной парк диаметром шесть километров не удастся. Астрономов могли бы устроить спортивные сооружения – хоть стадион для «Формулы-1» – главное, чтобы на нем не гоняли по ночам.