"Из этого города я не уеду никогда!"

"Я в последнее время живу в зазеркалье, в абсурдном мире – и когда я вижу вменяемые лица, то немного реабилитируюсь", – начала свое выступление Анна Шароградская на прошедшей в НИЦ "Мемориал" встрече в рамках дискуссионного проекта "Политзаключенные: вчера и сегодня".

Анна Аркадьевна, к счастью, не заключенная, но за последние несколько месяцев подверглась серьезному давлению со стороны силовых ведомств.

"Новая" неоднократно писала о том, как этим летом у директора Института региональной прессы изъяли информационные носители – в аэропорту, когда она собиралась садиться на самолет до США, чтобы, как каждое лето последние двадцать лет, пару месяцев потратить на преподавание американским студентам журналистики в Университете Индианы.

Вместо полета ее ждали шесть часов изощренных издевательств в каморке таможенников, которые пытались найти что-нибудь незаконное на ее флэшках и в ноутбуке. Основанием для осмотра, как оказалось, было письмо из ФСБ, сообщавшее о "готовящемся правонарушении". Самого письма приличным людям не показывают, оно, видимо, крайне секретное. Но думается, фээсбэшникам достаточно было бы просто написать на своем бланке ФИО человека – вообще без объяснения каких-либо причин своего к нему интереса – и любые силовики примутся кошмарить его, словно врага государства номер один.

Никаких таможенных нарушений в содержимом багажа Шароградской не нашли, тогда проверили имеющиеся тексты по ключевым словам на экстремизм. Нашли множество совпадений и радостно сформировали материалы проверки. С тех пор этот материал футболят между собой прокуратура и линейный отдел полиции аэропорта, не зная, что с ним делать.

Изъятие флэшек Шароградской было оформлено актом отбора проб и образов, с которыми обычно работают таможенники. Такие акты составляются исключительно для последующей экспертизы. В принципе экспертиза необходима и для установления фактов экстремизма. Однако прошло уже несколько месяцев, а назначать экспертизу никто не торопится.

Оно и понятно: экстремистские материалы – не наркотики, тут хранение без распространения не пришьешь. Как рассказала Анна Аркадьевна, среди ее материалов было много копий статей из российской прессы, которые она собиралась использовать в качестве иллюстраций для преподавания, и какие-то из них вполне могут содержать экстремистские высказывания. Вот только Шароградская не перепечатывала их в своем блоге, а, наоборот, могла бы использовать как пример того, "как не надо писать". Как можно пришить к неопубликованным текстам статью 280 (публичные призывы к экстремизму) или 282 (разжигание ненависти и розни)? А никак нельзя. По утверждению Ивана Павлова, адвоката Анны Шароградской, подобных примеров даже наше хромое правосудие пока что не знало. Но и закрыть такой материал – как решишься?

А пока Шароградская пытается через суд доказать незаконность изъятия своей собственности – безуспешно, конечно, потому как пред внутренним взором судьи стоят три огненные буквы – ФСБ, с другой стороны на нее наседает Минюст. 18 ноября в мировом суде рассматривалось дело по обвинению Института региональной прессы в осуществлении деятельности без регистрации в реестре иностранных агентов. Данный процесс тоже тот еще театр абсурда.

Как известно, в этом году полномочия Минюста расширились, теперь он самостоятельно может включить любую НКО в список иностранных агентов. Но ИРП пытаются наказать как раз за то, что тот, как бы являясь агентом по сути, сам голову в петлю не засовывает.

"На суде я поинтересовался у представителя Минюста, почему они не включат ИРП в список инагентов, если уверены в своей правоте, а ждут, чтобы он самостоятельно зарегистрировался, – рассказал Иван Павлов. – Тот в ответ отказался от комментариев!" Рассмотрение этого дела было отложено.

"Если честно, мне этот закон об иностранных агентах уже надоел, – признался Иван Павлов, чей фонд "Институт развития свободы информации" как раз был включен Минюстом в опостылевший реестр. – Борьба против него занимает до 90% времени – а значит, то, чего хотели, его создатели добились. Я больше не хочу иметь с ним дело. Поэтому наша организация будет переформатирована так, чтобы больше не подпадать под действие этого закона.

"Меня часто спрашивают, не собираюсь ли я эмигрировать, – рассказала Анна Шароградская. – Из другого города я бы, может, и уехала, из этого – никогда".