Полигон Красный Бор: химический Чернобыль стартовал

Около двух миллионов тонн химии, накопившихся здесь за 45 лет, представляют реальную угрозу для Петербурга.

Полигон Красный Бор – крупнейшую на Северо-Западе свалку химических отходов – в народе прозвали химическим Чернобылем. Около двух миллионов тонн химии, накопившихся здесь за 45 лет, представляют реальную угрозу для Петербурга.

В начале 90-х Смольный решил обезвредить полигон и построить на его территории завод по переработке химотходов. За двадцать лет в стройку вложили миллиарды рублей, но завод так и не построен. А химическая свалка расползается по окрестностям.

В каждой шутке…

Про Красный Бор ходила такая байка. Чиновник Комитета по охране окружающей среды и экологической безопасности Смольного, стоя у котлована с токсичными отходами, рассказывает делегации о безопасной работе предприятия. Порывом ветра с него срывает кепку, которая, еще не упав в жижу, растворяется в ее испарениях.

Это, конечно, шутка, но с большой долей правды. В Красный Бор сотни предприятий города и области свозят самую опасную промышленную и бытовую химию – пестициды, батарейки, аккумуляторы, отработанные люминесцентные лампы, жидкие отходы: реактивы, отходы гальваники, кислоты, соли хрома, бериллия, свинца, нефтепродукты, отработанные масла, отходы I–II классов опасности.

"Кембрийские глины, в которые захоранивались ядовитые отходы, должны защитить грунтовые воды и почвы от их распространения, - рассказал Алексей Гурьнев, генеральный директор НПО "Центр благоустройства и обращения с отходами", - Но при закладке полигона и при эксплуатации были допущены серьезнейшие просчеты и нарушения".

Под небом голубым

"Прежде всего, полигон был сооружен не в том месте, – продолжает Алексей Сергеевич. – По санитарным нормам полигоны токсичных отходов должны размещаться ниже мест водозаборов питьевой воды. Красный Бор находится выше водозабора "Водоканала" Санкт-Петербурга – всего в 6,5 км от Невы. Полигон должен действовать не более 20–25 лет, а наш существует с 1970 года, то есть почти 45 лет. Объем карты (вырытого в глиняной толще котлована. – Ред.) должен быть рассчитан на прием отходов не более двух лет. Картам-котлованам в Красном Бору также 45 лет".

Но самые критичные нарушения – в обращении с жидкими отходами, которые должны сортироваться в специальные карты по классам опасности. Жидкие негорючие отходы перед захоронением должны быть обезвожены, а при технической возможности и обезврежены. Но в Красном Бору жидкие отходы просто сливают в общий котел. Туда же сбрасывают тару из-под масел и красок, бой от ртутных ламп и другой хлам.

Котлованы находятся под открытым небом и ничем не защищены от осадков. Уровень отходов растет за счет дождей и снегопадов и, чтобы ядовитая жижа не перевалила через край, котлованы обваловываются по периметру глиной. В результате зеркало жижи поднялось над уровнем почвы до 5–7 метров. Таких карт на полигоне пять, в них, по некоторым оценкам, содержится до 700 000 кубометров токсичных веществ.

"Подобная практика захоронения химических отходов не имеет известных нам аналогов в мире, – комментирует Гурьнев. – При учащении экстремальных погодных явлений она может стать причиной химического Чернобыля".

Сценарий гипотетической драмы примерно таков. Небывало обильные и продолжительные ливни или высокие паводки могут размыть дамбы, и содержимое неотвратимо устремится в Неву. Массовое попадание в реку ядов высших классов опасности для пятимиллионного города чревато катастрофой. (Впрочем, как и для обитателей рек Большой Ижорки, Ижоры, Невы и восточной части Финского залива.)

Глиняная заплата на обваловочной дамбе одной из карт. Фото С. Скворцова

В 1993 г. Хельсинкская комиссия внесла Красный Бор в список горячих точек российской части Балтийского моря. То есть сочла реальной угрозой благополучию Балтики. Тогда же правительства Петербурга и Ленобласти заговорили о необходимости строительства перерабатывающего завода. Все сошлись во мнении, что полигон исчерпал ресурсы, переполнен и содержимое опасных карт нужно обезвредить как можно быстрее.

Интересно, что один из первых шагов по обезвреживанию полигона предпринял Владимир Путин, в то время заместитель Анатолия Собчака. "Просить Комитет экологии и природных ресурсов Санкт-Петербурга и Ленинградской области ускорить проведение экологической экспертизы технико-экономического обоснования строительства завода и предоставить заключение до 15.12.1994", – говорится в постановлении городского правительства, подписанном нынешним президентом России. Анатолий Собчак и Александр Беляков (глава Ленобласти) обратились к премьер-министру РФ Виктору Черномырдину с ходатайством о включении строительства перерабатывающего завода в перечень федеральных программ на 1995 год.

Просьба не осталась без внимания. Минфин распорядился выделить 15 млрд руб. (3,3 млн долларов по курсу 1995 г.) "для сооружения предприятия по переработке токсичных отходов в районе полигона Красный Бор". К концу 1995 года был выделен первый миллиард.

Сказка про белого бычка

Прошло двадцать лет. Завод так и не пущен в эксплуатацию. И не потому, что о нем все вдруг забыли. На протяжении двух десятилетий Красный Бор оставался в центре внимания как региональных, так и федеральных властей. Свидетельством тому постоянное финансирование объекта, а также включение в Государственную программу РФ "Охрана окружающей среды на 2012–2020 гг.".

О Красном Боре периодически вспоминали СМИ. Он даже становился орудием политической борьбы накануне досрочной отставки в 2003 г. Владимира Яковлева. После победы на выборах Валентины Матвиенко председатель Комитета по природопользованию Дмитрий Голубев пригласил журналистов (в их числе корреспондента "Новой") на полигон и пообещал: через пару лет здесь будет порядок.

Сегодня можно сказать смело: порядка не навели. Трижды – в 2006, 2008 и 2011 годах – здесь были крупные пожары. Химическая свалка горела из-за безалаберности и неопытности персонала. Задыхались окрестные жители, ядовитые облака доходили до Петербурга… Пожарные тушили огонь, и жизнь снова текла своим чередом.

Пожар на полигоне Красный Бор в июне 2011 года. Источник – "БалтИнфо"

А чиновники продолжали обещать скорый ввод долгожданного завода. Неравнодушие к безопасности петербуржцев демонстрировала Валентина Матвиенко, Георгий Полтавченко и вовсе взял быка за рога, поручив завершить строительство первой очереди в 2014 г., а весь завод пустить в январе 2015-го. 2014 год на излете, но обещание так и не выполнено.

Миллиарды в никуда?

А теперь немного цифр с сайта госзакупок www.gz-spb.ru. В ноябре 2007 г. на строительство 1-й очереди предприятия по переработке и захоронению токсичных отходов  "СУ-12 "Трест 32" получило 483 128 759 бюджетных рублей. Три года спустя, в ноябре 2010-го, та же строительная компания получает еще 100 224 936 рублей. В октябре "СУ-12 "Трест 32" вновь получает  132 827 350 рублей. Итого более 716 миллионов из бюджета Петербурга.

Забегая вперед, скажу, что на сегодня не доведена до ума ни одна из очередей проекта, разработанного в середине 90-х ФГУП "РНЦ "Прикладная химия". По данным нашего источника, в здании по обезвреживанию органических отходов исчезла часть технологического оборудования. Корпус по сжиганию неорганических веществ стоит пустой, разрушаясь под дожем и снегом. Приходит в негодность и неработающая линия очистки хозбытовых сточных вод, а линия ливневых стоков, как выяснилось, рассчитана не на токсичные стоки, а на обычные городские…

Между тем, согласно тому же сайту госзакупок, за стройкой велся неусыпный технический надзор. Только в 2007 г. ГУПП "Полигон Красный Бор" получило на эту деятельность из бюджета 3 360 285 рублей. А на разработку обоснований и рекомендаций по строительству было выделено 930 000 рублей. В 2011 г. за технадзор за строительством было выплачено около полутора миллиона рублей. В 2012 г. – около 1 800 000. Из них за 20 дней декабря 2012 г. Комитет по природопользованию администрации Санкт-Петербурга выплатил ООО "Инжиниринговой фирме "ТОРЭКСТ" около 140 000 рублей. Все бы хорошо, но, согласно данным Ростехнадзора, строительство завода с ноября 2012 по сентябрь 2013 г. вообще не велось. Возникает вопрос: имелись ли на декабрь 2012 г. основания для заключения такого контракта?

Всего за период с 1997 по 2011 г. на строительство экспериментального завода, согласно отчету ХЕЛКОМ "Подготовка материалов по оценке текущего состояния дел с российскими горячими точками для отчета Секретариата на Министерской встрече в 2013 году", только правительство Санкт-Петербурга израсходовало 2 801 845 700 рублей. В 2012 году – в стройку было вложено 42 400 000 рублей из федерального бюджета и 119 927 000 из бюджета Санкт-Петербурга. И это далеко не все деньги.

"Даже за три миллиарда рублей давно можно было бы построить предприятие по обезвреживанию, устранив риски для пятимиллионного Петербурга и природных водоемов, – говорит Алексей Сергеевич. – Но бесконечная стройка продолжается. И здесь мы имеем дело либо с вопиющей бесхозяйственностью, либо с преднамеренным хищением бюджетных средств".

Полигон невезения

Тем временем проект перерабатывающего завода устарел. Данное мнение от имени экспертного сообщества Петербурга выразил председатель комитета по экологической, промышленной и технологической безопасности Союза промышленников и предпринимателей Санкт-Петербурга Семен Гордышевский:

"Технология сжигания – а именно она лежала в основе проекта, разработанного 20 лет назад, с современной точки зрения, недопустима. Сжечь сотни тысяч тонн химии, притом что одна тонна дает четыре тонны еще более опасных продуктов горения, означает подвергнуть угрозе здоровье миллионов людей. За 20 лет наука ушла вперед, технологии переработки поменялись".

Гордышевский предложил депутатам ЗакСа и правительству Петербурга новые технические решения. И казалось бы, чиновники отреагировали. Нынешним летом глава Комитета по природопользованию Валерий Матвеев (руководит с осени 2013 г.) заявил о необходимости корректировки проекта завода. 4 августа 2014 г. комитет заключил госконтракт с ООО "Пеуру Рус" на сумму более 49 млн руб., на которые компания должна разработать технико-экономическое обоснование проекта, пройти все экспертизы, провести общественные слушания и разработать документацию строительства.

"С одной стороны, к общественности прислушались, – комментирует Семен Гордышевский. – С другой – ситуация на полигоне вновь окружена информационной блокадой. Мы не знаем, какой проект готовит "Пеуру Рус". По нашим данным, речь вновь идет о сжигании. В сентябре 2014-го мы попросили комитет сообщить о принятых решениях, ответа до сих пор нет".

Никакой информации нет и на сайте Красного Бора. В разделе "Новости" – две короткие информации за 2012 год. Сайт предприятия с 40-летней историей, стратегической для региона специализацией, практически пуст.

Расползающаяся горячая точка

Полигону Красный Бор не везет. Из-за ошибок при сооружении и эксплуатации, из-за чиновничьих хитростей с освоением бюджетных средств горячая точка начала расползаться по окрестностям.

В 2010 г. Гринпис отобрал пробы воды из магистрального канала, идущего с территории полигона в Большую Ижорку. Концентрация ртути в воде оказалась в 56 раз больше предельно допустимого уровня, установленного для рыбохозяйственных водоемов, полихлорированных бифенилов – в 650 раз, фенолов – в 2100 раз. Напоминаем: Большая Ижорка впадает в реку Ижора, а та в Неву, из которой пьет Петербург…

Жители Красного Бора, Феклистово, Мышкино утверждают, что полигон постоянно стравливает содержимое переполненных карт в магистральный канал. Разумеется, тайно, по ночам или в выходные. О несанкционированных сбросах дает знать о себе расползающийся окрест резкий удушливый запах.

"Периодически задыхаемся от смрада, – говорит председатель местной инициативной группы, жительница поселка Красный Бор Виктория Маркова. – Очистные сооружения полигона не работают. Участок термического обезвреживания (УТО) тоже не работал несколько лет. Сейчас УТО якобы частично введен в эксплуатацию. На заседании Общественного экологического совета при губернаторе Ленобласти 14 апреля 2014 г. председатель Комитета по природопользованию Валерий Матвеев сообщил, что при помощи УТО полигон понижает уровень карт. Он, видимо, был не в курсе, что накануне заседания члены совета побывали на полигоне и убедились в продолжающемся простое УТО. Нам постоянно поступает информация о том, что, когда идут дожди, шланг из ядовитых карт просто перекидывают в магистральный канал…"

В апреле 2014 г. о том же заявила экологическая общественная организация "Зеленый фронт". А Департамент Росприроднадзора по СЗФО в мае по результатам внеплановой проверки сообщил, что полигоном "осуществляется сброс сточных вод в магистральный канал, впадающий в Б. Ижорку с превышением предельно допустимых концентраций".

По данным ОАО "Всероссийский научно-исследовательский институт гидротехники им. Б. Е. Веденеева", за 40 лет эксплуатации полигона в поверхностные и подземные воды с его территории поступило около 14 млн кубометров загрязненных стоков. Содержимое карт обнаруживается на соседних с полигоном полях и верховьях рек.

Страх – дело доходное

"Экологическую драму, разворачивающуюся в Красном Бору, несложно остановить, – заявляет Семен Гордышевский. – Нужно защитить карты от атмосферных осадков, отфильтровать из них воду и определиться с безопасным хранением химических масс, которых останется на порядок меньше. Полигон перестанет быть угрозой для окружающей среды. И тогда можно будет, без нервов и суеты, подобрать технологии безопасной переработки, определиться со строительством завода. Причем не тишком, в кулуарах, а при широком участии экспертов от общественности".

Но почему же тогда двадцать лет идет весь этот спектакль?

"В 2006 г. между чиновниками был заключен договор о строительстве французского перерабатывающего завода стоимостью 18 млн евро, – рассказал Олег Крупнов, замглавы Комитета по природопользованию с 2002 по 2010 год. – Этому помогла встреча на высшем уровне между президентами России и Франции Владимиром Путиным и Жаком Шираком. Технология и предусматривала предварительное обезвоживание. Проект фантастически выгодный для города – он окупился бы за два года. Но его завалили ответственные чиновники комитета, потому что долгострой для них выгоднее".

Похоже, полигон стал бюджетной дырой, через которую выводились денежные средства. А его экологическая опасность стала тем аргументом, который обеспечивал поступление все новых и новых потоков финансирования. Страх, как выясняется, дело доходное.

Только вот для местного населения такая политика оборачивается настоящей трагедией. По данным НИИ гигиены, профпатологии и экологии человека, заболеваемость в населенных пунктах, расположенных в трехкилометровой зоне от Красного Бора, повышена. Например, "заболеваемость аллергическим ринитом детского населения поселка Красный Бор в период 2005–2008 годов значительно превысила среднеобластной и районный показатели (в 2007 г. превышение составило 11,47 раз), – говорится в отчете НИИ. – В 2008 г. отмечено резкое увеличение заболеваемости детей астмой и превышение среднеобластного показателя в 9,52 раза".

По итогам 20-летних разговоров в прессе и изображения чиновниками бурной деятельности по решению проблем Красного Бора приходится констатировать: химический Чернобыль под Петербургом практически стартовал.

P. S. И все-таки – куда ушли, на что были потрачены бюджетные миллиарды? Мы направили письма в Комитет финансов Петербурга, в Счетную палату РФ, в Контрольно-счетную палату Петербурга, в Федеральное казначейство и Законодательное собрание города.

Пока ответ получен только из Счетной палаты РФ: "В связи с наличием в материалах (проверки финансирования работ по строительству I очереди экспериментального предприятия. – Ред.) информации стратегического назначения в части обеспечения безопасности жизнедеятельности населения, Коллегией Счетной палаты РФ принято решение (протокол от 26 ноября 2010 г.) сохранить на материалах проверки ограничительную пометку "для служебного пользования".

В переводе с чиновничьего языка на человеческий это значит – не ваше дело, куда делись эти деньги.