Особые законы таможни

11 марта в Санкт-Петербургском городском суде адвокат Анны Шароградской Иван Павлов попытался выяснить у судей, действуют ли конституционные нормы при прохождении таможни и могут ли путешественники рассчитывать на адвоката и не беспокоиться о неприкосновенности личной переписки. Ведь именно эти нормы закона были, по мнению стороны обвинения, нарушены 5 июня 2014 г., когда главу Института региональной прессы задержали в аэропорту Пулково.

В тот день Анна Аркадьевна успешно прошла таможню, и до вылета самолета оставалось пять минут, когда ее неожиданно попросили проследовать в комнату для досмотра (как выяснилось на судебных заседаниях, сотрудники таможни действовали на основании оперативной информации из органов ФСБ).

Особая зона

У Анны Шароградской изъяли ноутбук, планшет и 11 флэш-карт. Она находилась в зоне таможенного контроля, куда можно попасть только с загранпаспортом и авиабилетом. Адвоката в комнату для досмотра работники таможни не допустили, нарушив тем самым конституционное право гражданина. На заседании суда представители таможни заявили, что в этом случае участие адвоката вовсе не обязательно, кроме того, они не знают, кто ответственен за то, что его не пускали.

Было нарушено и другое базовое право – на неприкосновенность частной жизни и тайны переписки: кроме рабочих материалов, в ноутбуке были и личные фотографии, и почтовая переписка.

Однако сторона защиты такой проблемы не увидела вовсе. "Для таможни информация – это точно такой же товар, и она может быть запрещенной к перемещению через границу, – сообщила представитель ведомства. – Если гражданин считает, что какая-то информация личная, он может не перемещать ее через границу".

"Действуют ли в таком случае конституционные нормы при прохождении таможни?" – спросил в ответ Иван Павлов. Ответа не последовало, и на своей страничке в фейсбуке адвокат посоветовал читателям: "Собирая свой чемодан, не забудьте вынуть оттуда ноутбук и положить туда адвоката".

Пробы для экспертизы или изъятие личных вещей?

Вещи на таможне могут изыматься с единственной целью: проведение таможенной экспертизы. Для любого другого изъятия необходимо решение суда. "Это же как с обыском квартиры, – замечает адвокат Евгений Смирнов. – Нельзя просто вломиться в чужую квартиру, не имея судебного решения".

Но на этот раз никакой таможенной экспертизы не назначалось и не проводилось.

Впрочем, представители таможни считают, что такой экспертизой можно счесть оперативно-разыскные мероприятия, которые проводятся различными ведомствами. Против термина "изъятие" сторона защиты тоже категорически возражала и настаивала, что действия таможенного инспектора были "отбором проб и образцов".

Кроме нарушений закона, которые видит сторона обвинения, своими действиями таможенные органы нарушили рабочие и личные планы Анны Шароградской – она опоздала на рейс в США (ей пришлось лететь на следующий день), где ежегодно читает лекции в университете, осталась без рабочего ноутбука и без подготовленных материалов.

Впрочем, суд посчитал, что аргументов обвинения недостаточно, и апелляцию отклонил. "Суд залевиафанил решение суда первой инстанции", – заключил Иван Павлов.

Слова не давать

"Все было предсказуемо, кроме хамства, которое можно было бы и сдержать", – заявила Анна Шароградская.

Процесс по делу начался через три часа после назначенного времени. За это время судебный секретарь успел "потерять" как Анну Шароградскую и ее защиту, так и представителей Пулковской таможни и рассмотреть другое дело. Но вместо извинений судья Татьяна Стахова встретила их резким "Не надо от зала отходить!" ("Коридор у нас большой, кричать сложно, громкой связи нет") и потребовала активнее представлять документы.

"Все-таки мы ждали, и даже обсуждали, попросят ли у нас прощения, – замечает Анна Аркадьевна. – А в результате нас же обвиняют. Это, конечно, запредельно – манера разговаривать и не давать даже слова. Хотя все было предопределено".

Слово сторонам действительно давали более чем неохотно, адвокатов прерывали и не позволяли задавать вопросы. Слушание прошло очень быстро – 38 минут, из которых примерно 20 ушло на совещание судей.

"Конечно, это угнетающе подействовало, – рассказывает Анна Шароградская. – Можно даже и проиграть, я к этому уже привыкла, но слышать и видеть, как ведут себя судьи, это было очень неприятное зрелище. И мне стыдно за них".

Призраки экстремизма

На заседании сторона Анны Шароградской ходатайствовала о том, чтобы перенести рассмотрение апелляции. Адвокаты попросили суд подождать до того момента, как станут наконец известны результаты проверки тех самых изъятых вещей. Если окажется, что Анну Аркадьевну не в чем было обвинить, то это может стать дополнительным аргументом в ее пользу. "Мы хотя бы поймем, ради чего вообще все это начиналось", – заметил на заседании Иван Павлов.

Однако суд счел, что виновность или невиновность истца к предмету дела отношения не имеет, и ходатайство отклонил.

Официальная позиция МВД по делу Шароградской: в материалах обнаружены признаки нарушения статей 280 и 282 УК РФ ("Публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности" и "Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства"). Но дальше призрачных "признаков" дело не пошло.

Как правило, объясняет Евгений Смирнов, на то, чтобы возбудить уголовное дело на подобных основаниях, необходима неделя-две. Но материалы проверки Анны Шароградской переходят от ведомства к ведомству уже десять месяцев. Они побывали в ФСБ, МВД, прокуратуре, Следственном комитете, но дела все еще нет. "У нас уже коллекция писем, где нас уведомляют о том, что материалы рассмотрены и передаются в другое ведомство", – сообщает Смирнов. На какой срок и для чего осуществляются все эти передачи, не поясняется. Он также замечает, что подобным образом обычно поступают с делами, которые либо никто не хочет возбуждать, либо никто не хочет от них отказываться.

Материалы, которые были собраны на изъятых флэшках Шароградской, – это выдержки из газет ("Московский комсомолец", "Комсомольская правда", "Известия", "Независимая газета", "Новая газета"), ссылки на теле- и радиопередачи – то есть иллюстративный материал для беседы об этике в СМИ. Все эти тексты выходили в открытом доступе, и никто не подавал на них в суд.

Катерина Яковлева, Lenizdat.ru