Большие маневры на опережение бульдозера
В Петербурге прошел III ежегодный съезд градозащитников России.
Градозащитники России вступились за блокадную подстанцию и Конюшенное ведомство, договорились о межрегиональной координации действий, сформировали свой пакет поправок к федеральному законодательству и, констатировав деградацию системы государственной охраны памятников, обсудили способы ее лечения и стратегию взаимодействия с властью.
Несносные люди
Под Москвой уничтожили Дом стройбюро – редкий памятник, с чудом сохранившимися под обоями фресками 1930-х, какими вхутемасовцы покрывали стены фабрик-кухонь, клубов, жилых домов коммунаров и каких к тому моменту не уцелело больше нигде. Теперь их не существует вообще, нигде. В Курске начали сносить дом Казимира Малевича. В Вологде горят исторические "Красные казармы" и трещит под клещами "воровайки" крепкий сруб дома Семенова-Девяткина. В Петербурге демонтажная техника готовится атаковать дом архитектора Крыжановского, ценой собственной жизни спасавшего наше наследие в блокадном Ленинграде.
На фоне таких событий и проходил в Петербурге третий ежегодный съезд градозащитников России, организованный Фондом им. Лихачева, Петербургским отделением ВООПИиК и московским Архнадзором. Делегаты (представлявшие более 50 общественных движений и организаций из трех десятков городов и регионов страны) то и дело созванивались с соратниками на местах, чтобы свериться с новыми тревожными сводками "военных действий".
Участники форума констатировали существенное ухудшение ситуации с наследием и деградацию государственной системы его охраны. Открывая съезд, режиссер Александр Сокуров коснулся и общей атмосферы в стране – где сегодня "происходит много такого, что оскорбляет наше гражданское и человеческое чувство".
Ситуация такова, что защищать необходимо не только памятники и ландшафты, но и самих активистов – угрозы, нападения, давление административной системы, уголовные преследования, разворачивающиеся под лозунгами борьбы с "врагами России", ставят задачу выработки механизмов юридической, а то и физической защиты градозащитников. Попытки представить их как враждебную политическую силу отвратительны, ведь это искренне любящие родину люди, объединенные высокой идеей, что и делает нас соотечественниками, убежден режиссер. "Мы должны объединяться для спасения каждого человека, который страдает от такого давления", – призвал Александр Сокуров и напомнил, что высокая значимость градозащиты отмечена в подписанном президентом документе о новых принципах культурной политики. И хотя все пока только на бумаге, Александр Николаевич склонен полагать, что признание данного факта не является формальностью.
"Это означает, что на самом высоком уровне осознают значимость того колоссального возмущения, которое есть на местах... Мы должны получать реальное подтверждение нашего конституционного права на защиту наследия, иногда даже диктовать власти, что надо делать. Нам нужно не покоряться, не склонять головы, а чувствовать себя сильной гражданской средой", – заключил Сокуров.
Петербургская акция – импровизированные толстовские чтения в рамках общероссийского флэшмоба в защиту дома Болконского в Москве, 4.07.2013. Фото: "Живой город"
Список градозащитников против списка Макарова – Кибовского
Власть тем временем диктует свое. Причем зачастую госорганы, у которых в приоритете должны быть задачи сохранения наследия, действуют ему во вред, выказывая гораздо большую заботу об интересах бизнеса. Координатор Архнадзора Константин Михайлов поделился своими наблюдениями о роли руководителей петербургского КГИОП и Москомнаследия в корректировке профильного федерального законодательства (вместе с коллегой Рустамом Рахматуллиным он участвует в работе Комитета Совета Федерации по науке, образованию и культуре, связанной с доработкой ФЗ и его правоприменением).
Константин Михайлов отмечает, что с идеей "как минимум на двухлетний период" наложить мораторий на обновленную версию ФЗ публично Сергей Макаров выступил еще в декабре, причем – что характерно – на круглом столе, инициированном девелоперами.
Где, помимо прочего, прозвучал такой термин, как "градостроительный терроризм", и подобные сентенции затем публикуются на официальном сайте петербургского госоргана охраны памятников, изумляется Михайлов. Кулуарно же, по его словам, еще во время Петербургского экономического форума именно Сергей Макаров и Александр Кибовский обратились к Валентине Матвиенко с просьбой помочь не допустить запуска ФЗ в существовавшем на тот момент варианте.
Депутат Алексей Ковалев, участвовавший в доработке ФЗ с 2010 года, рассказал: "К осени 2012 года наша работа фактически была завершена, нам пришлось почти полностью переделать изначальный документ. Юруправление ГД его подписало. Думский комитет по культуре готов был внести его в нижнюю палату, но все надолго зависло, потому что в таком виде законопроект не устраивал многих высокопоставленных лоббистов строительного бизнеса. И вдруг в июле прошлого года буквально за десять дней он – без привлечения нашей рабочей группы (но при участии представителей Минкультуры, Минэкономразвития, Администрации президента) – коренным образом переделывается, вносится около сотни новых поправок. Все делалось в такой спешке и настолько непрофессионально, что в результате получился невообразимый винегрет. Выявленные объекты культурного наследия лишились своих территорий и предметов охраны, они не подлежат кадастровому учету. Множество существовавших ранее положений, обеспечивавших защиту ВОКН, теперь сметены – по всему тексту в части ограничений добавлена фраза о том, что они действуют только в отношении включенных в реестр объектов. Убрали и требование, действовавшее с 2002 года – об обязательном сохранении предметов охраны при работах по приспособлению памятников к современному использованию. Да, в законе сохранились некоторые здравые положения, внесенные еще нашей рабочей группой. Например, о сохранении параметров имеющихся на территории ОКН строений – то есть теперь нельзя надстроить дополнительными этажами, расширить. Но как раз это не нравится Макарову и Кибовскому! Кибовский выделил семь "вредных", по его мнению новаций – в том числе он против обязательной публикации государственных историко-культурных экспертиз и против появившегося у каждого гражданина права инициировать выявление объектов культурного наследия".
Константин Михайлов же обращает внимание на то, что из рассматриваемого сегодня списка возражений и дополнений к закону (включает 81 позицию) на "перечень Макарова" приходится 48. Эти новации, как говорит Ковалев, были заложены в подготовленное главой КГИОП письмо, которое за подписью губернатора Георгия Полтавченко поступило на имя президента Путина. Оттуда документ спустили в Министерство культуры, где теперь ломают голову над тем, что делать со всеми этими сомнительными предложениями.
Дополнительные проблемы созданы тем, что закон вступил в силу 22 января в отсутствие необходимых для его реального исполнения подзаконных актов. Как сообщил координатор Архнадзора Рустам Рахматуллин, несколько десятков соответствующих ведомственных документов уже подготовлены и выложены на сайте Минкульта для обсуждения. Московские градозащитники, в силу большей близости к федеральному ведомству, уже занимаются этими проектами и аккумулируют поступающие из регионов предложения соратников.
На съезде сформировали пакет предложений по поправкам к закону и подзаконным актам, которые (после детальной их проработки) будут внесены градозащитным сообществом через Совет Федерации. Принявший участие в форуме сенатор Сергей Рыбаков, зампредседателя комитета по науке, образованию и культуре верхней палаты, пообещал содействие. Предложения касаются аспектов аттестации экспертов, порядка выявления объектов культурного наследия (ОКН) и ужесточения ответственности за разрушение обладающих признаками ВОКН сооружений, восстановления защиты территорий выявленных ОКН, закрепление роли научно-методических советов и др.
Петербургская градозащитница Дарья Васильева передала коллегам разработанный ею законопроект, касающийся судьбы расселенных исторических зданий.
Еще одна опасность, появившаяся на законодательном поле, – вступающие в силу 15 сентября поправки в Кодекс административного судопроизводства, которые впервые вводят квалификационные ограничения для представителей в суде: таковыми теперь могут быть только обладатели высшего юридического образования.
Что фактически заблокирует работу градозащитников в судах, считают активисты. "У нас один из лучших и самых грамотных наших представителей – Владимир Чернышев – химик по образованию! А мы выиграли более полусотни процессов, отбив решения властей как на городском, так и на федеральном уровне", – заявляет в этой связи активистка "Охтинской дуги" Елена Малышева. (При непосредственном участии Владимира Чернышева, напомним, были выиграны суды против "Охта-центра" и отменены Верховным судом самовольно установленные петербургскими властями градрегламенты для зон охраны. – Прим. ред.).
Необходимость корректировки и этой опасной новации нашла свое отражение в резолюции съезда.
В защиту исторического Петербурга. Фото: "Живой город"
Доска национального позора
По инициативе председателя Московского областного отделения ВООПИиК Евгения Соседова резолюцию дополнил еще один важный пункт: потребовать от Министерства культуры незамедлительно пересмотреть перечень исторических поселений. Изначально он включал 426 названий, но в 2010-м Минкульт сократил его почти в 10 раз – до 41 (еще один добавили в прошлом году). При этом федеральное ведомство определило порядок пополнения списка, согласно которому оно само себя этого права лишило. Такое положение Евгений Соседов охарактеризовал как "национальный позор". Регионы не горазды проявлять инициативу, разработка необходимой документации – дело многотрудное и недешевое, к тому же власти на местах обычно не желают создавать дополнительных обременений потенциальным и действующим инвесторам. В результате даже такие города, как Новгород или Калуга, не имеют до сих пор статуса исторического поселения.
Сохраняются угрозы и для многих российских объектов в Списке ЮНЕСКО. Так, разработанные на федеральном уровне регламенты для исторического центра Ярославля (он, как и петербургский исторический центр, целиком включен в Перечень объектов всемирного наследия) позволяют застраивать его, в том числе высотными объектами. Коломенский Кремль, объявленный недавно символом России, теперь приходится воспринимать на фоне панельной многоэтажки, которая продолжает расти ввысь. Зона высотной застройки внедряется и в панораму Троице-Сергиевой лавры (Московская область, Сергиев Посад).
Градозащитники России заявили о коллективной поддержке ряда объектов в регионах, оказавшихся под угрозой вследствие "деградации системы государственной охраны наследия" и выступили с единым требованием не допустить сноса блокадной подстанции и реализации проекта "приспособления" Конюшенного ведомства в Петербурге, остановить демонтаж дома Казимира Малевича в Курске и дома Семенова-Девяткина в Нижнем Новгороде, строительства высотных объектов в охранных зонах Вологды, а также еще по целому ряду тревожных адресов в разных регионах страны. Общий протест выражен беспрецедентному по своему цинизму, осуществленному при прямом попустительстве властей и полиции сносу охраняемого государством памятника – Дому стройбюро.
Казанский пазл и петербургский ребус
Тактике взаимодействия с властью посвящалось отдельное пленарное заседание. Опыт регионов различен и зачастую напрямую зависит от личных качеств местных руководителей – а потому хотя и занимателен, но едва ли может быть заимствован.
В Казани активистка Олеся Балтусова, несколько лет привлекавшая внимание к бедственному положению памятников исключительно мирными средствами (экскурсии, просветительские мероприятия), стала помощником президента Татарстана.
"В чем секрет – кроме вашего несомненного женского обаяния? Почему именно к вам глава республики отнесся с доверием, почему президент прислушивается к вашим советам?" – озвучил интересовавший всех вопрос Константин Михайлов.
"Так удачно сошелся "казанский пазл"… Когда приближалась проводимая в Казани Универсиада-2013, власти понимали – надо привести город в порядок, сделать что-то для повышения привлекательности. Но что – они не знали. И наш Минкульт не готов был стать "паровозом". А мы проработали план действий и еще прежде многое делали, причем бесплатно – обмеры исторических зданий, экспертизы, выставки, издавали книги, семинары проводили, экскурсии – "Утраченная Казань", "Казань, которую мы теряем", на них собиралось до сотни человек. На одну из них пришел президент. Предварительно нас, конечно, очень тщательно проверяла его служба безопасности.
Мы никогда не позиционировали себя как оппозицию и не позволяли себе никакой оголтелой критики, никаких политических акций – только конструктив. В течение нескольких месяцев мы регулярно водили президента по нашим маршрутам, заглядывая во все уголки. Он приходил вместе с министрами, руководителями ведомств.
После смены власти в республике, когда пришел Рустам Минниханов (март 2010 г.), многое стало меняться. Например, одним из замминистров культуры стал реставратор из числа защитников наших памятников. Постепенно застройщики начинают понимать, что не они тут диктуют, а закон, и правила для всех одни. У нас сейчас идет несколько судебных процессов об изъятии памятников у недобросовестных владельцев; за 2011–2013 годы удалось отреставрировать 96 объектов культурного наследия и привести в порядок 286 значимых адресов. Один крупный инвестор отреставрировал 26 исторических зданий, они перешли к нему в собственность, а он со своей стороны передал государству имевшиеся у него земельные участки в других местах".
"А был, например, такой случай. У нас от Суконной слободы, "зачищенной" еще к 1000-летию Казани, оставался только единственный старый одноэтажный домик. Его расселили, но один живший там раньше человек продолжал приходить сюда, топил печь, поддерживал дом как мог. Выяснил, что здесь жил канонизированный святой – Иоасаф Удалой, но статуса памятника у дома не было, его хотели снести ради расширения улицы. Человек написал президенту нашему в его микроблог. Президент дал поручение, выполнили проект аккуратной разборки и переноса здания всего метров на пятнадцать от дороги – все у него сохранилось "родное", даже дубовый паркет и печь", – рассказывает Олеся.
Помощница президента признает, что не все и не всегда идет так гладко: "Бывает так, что я чуть ли не последней узнаю о том, что с чьей-то подачи ушло письмо на имя Путина с просьбой исключить какой-то объект из госреестра охраняемых памятников. У нашего президента ведь много советников, есть и приближенные к власти застройщики, которые такие послания приносят. Мне приходится расхлебывать. Как действую? Только длительными, мучительными разговорами. В данном конкретном случае удалось отозвать экспертизу на исключение из госреестра, памятник отстояли, он живет".
С тем, что предлагаемый власти готовый рецепт решения проблем – хороший старт для начала конструктивного взаимодействия, соглашается и руководитель центра ЭКОМ Александр Карпов: "У чиновника обычно нет готовых решений. Если мы его приносим, причем изложенный понятным чиновнику бюрократическим языком, есть шанс быть услышанными".
В защиту исторического Петербурга. Фото: "Живой город"
По части плюсиков в налаживании диалога с властью в активе петербургских градозащитников – инициированный Александром Сокуровым переговорный процесс со Смольным (несколько, правда, поувядший в последнее время), ряд депутатов ЗакСа, последовательно отстаивающих интересы сохранения наследия, свои "агенты влияния" и просто сочувствующие в СМИ, представительство в действующем при губернаторе Совете по сохранению культурного наследия. Несмотря на имеющиеся претензии к работе последнего (далеко не все важные вопросы выносятся на его рассмотрение, критике подвергаются и изменения в Положение о деятельности Совета, внесенные с приходом Сергея Макарова на пост руководителя КГИОП), градозащитники России полагают необходимым распространить на регионы сам факт создания таких советов.
Сошлись и на том, что практика превентивных действий не должна уступать традиционной беготне за бульдозерами. Новая редакция федерального закона наделяет каждого гражданина правом подать заявление о выявлении объекта, обладающего признаками ВОКН, после чего его снос не допускается – на период, пока госорган окончательно не решит судьбу такого здания. Впрочем, если застройщик нарушит запрет и уничтожит такой объект, его ждет лишь небольшой штраф. Градозащитники надеются, что им удастся добиться ужесточения соответствующих санкций, вплоть до уголовных. Пока же, как признает Ольга Смирнова из движения "Настоящая Вологда", гражданские инициативы получают не очень обнадеживающий результат: "Мы подали заявления о выявлении шести деревянных домиков. Два из них до сих пор живы, два сгорели, один снесли, один сносят прямо сейчас…"
По итогам III съезда градозащитников принято решение о создании Координационного совета – для объединения усилий всех, кто в разных концах России занимается охраной наследия, выработки методик и стратегии единых действий. Пока в КС вошли 14 человек из регионов: Архангельск, Владикавказ, Екатеринбург, Казань, Москва и Московская область, Пермь, Петербург, Петрозаводск, Нижний Новгород, Уфа. Наш город представлен Алексеем Ковалевым и Александром Кононовым.