Никто, никуда, никогда

В январе-феврале «Новая» сообщала о тревожных сигналах, поступающих от родственников военнослужащих и от них самих петербургским «Солдатским матерям».

«С начала года мы приняли на нашу горячую линию несколько десятков похожих звонков, – рассказала «Новой» председатель петербургской правозащитной организации «Солдатские матери» Элла Полякова. – Звонящие представлялись родственниками солдат-срочников и жаловались на то, что их сыновей заставляют подписывать контракты и, возможно, готовят к отправке на Украину. По словам людей, часто парням угрожали силой или уголовным преследованием, иногда их обманывали, что служба по контракту будет короче изначального срока призыва».

«Солдатские матери» получили около 30 обращений от родственников военнослужащих из Ленинградской, Мурманской, Нижегородской, Костромской и Курской областей. Из них пять письменных, остальные устные.

«За такой короткий срок – два месяца – это много, – считает пресс-секретарь организации Александр Передрук. – К тому же все жалобы были однотипные, а еще в них фигурировали номера одних и тех же воинских частей. Со слов родителей военнослужащих, кого-то из ребят уговаривали, кому-то угрожали, но от всех требовали контракты».

«Новой» удалось побеседовать с отцом солдата-срочника, служащего в воинской части № 02511 в поселке Каменка. Свое имя он попросил не указывать, но поделился тем, что сам слышал от сына: «Их особо не заставляли. Просто сказали: надо. Якобы для того, чтобы их отправить на учения на три месяца. Мол, срочников надолго посылать куда-то нельзя, можно отправлять на учения всего лишь на месяц, а их нужно – на три. Добавили, что учения будут где-то в полях, но точно место не назвали. Успокоили только: «Не волнуйтесь – с военными действиями это не связано». По словам сына, почти вся их часть подписала контракты – около 1000 человек. Много это или мало – судите сами, если вся бригада – 3000 срочников и 500 офицеров. Лишь несколько человек из части отказались, буквально единицы. Их не били. Сначала уговаривали. Потом давили морально – угрожали более тяжелой работой, более сложной службой, если они останутся здесь».

Сколько всего бойцов в регионе перевели на контрактную службу? Принудительно или добровольно? С какой целью? Эти и другие вопросы еще в январе «Солдатские матери» задавали в официальных обращениях в Министерство обороны и Главную военную прокуратуру. Ответов не получили до сих пор.

«Новая» тоже в феврале дважды обращалась с запросами в окружную военную прокуратуру и к командующему войсками Западного военного округа Анатолию Сидорову. Ответов как не было, так и нет.

В конце января депутат петербургского ЗакСа Борис Вишневский отправил депутатский запрос военному прокурору ЗВО Артуру Егиеву. «По информации, полученной мной от «Солдатских матерей», – написал парламентарий, – в поселке Каменка срочников под сильным давлением заставляют подписывать контракты и могут направить на Украину. При этом ближайшая отправка якобы планируется 9 февраля… Прошу Вас незамедлительно провести проверку указанной информации и принять меры как к недопущению принудительного подписания контрактов российскими военнослужащими срочной службы, так и к недопущению направления их для участия в боевых действиях на территории Украины».

6 апреля, спустя два с лишним месяца, военное надзорное ведомство ответило депутату. Как сообщил генерал-лейтенант Артур Егиев, по итогам проверки военной прокуратуры выяснилось, что из общего числа военнослужащих по призыву в Каменке изъявили желание заключить контракт около 40 процентов человек. В отношении 15 процентов из них уже принято положительное решение. В настоящее время планируется рассмотреть кандидатуры еще около 20 процентов военнослужащих, подавших рапорта на контракт.

Чем объясняется такое рвение к контрактной службе – военный прокурор не объясняет. Но уверяет: «По результатам анонимного анкетирования и анализа объяснений военнослужащих информации о понуждении их к подписанию контрактов получено не было». И на этом основании Егиев утверждает: «Факты, свидетельствующие о понуждении всех военнослужащих по призыву к заключению контрактов, не имеют под собой каких-либо объективных оснований». Вдобавок в письме из надзорных органов подчеркивается: одновременно с ними в 138-й бригаде работала комиссия из Западного военного округа Минобороны. Она тоже не нашла нарушений. Кроме того, в военной прокуратуре отрицают сведения о любых обращениях солдат и их родственников по данному поводу.

Вероятность отправок солдат из Каменки на Украину прокурор также опроверг: «Распоряжений, указаний, директив о необходимости командирования военнослужащих на территорию иностранных государств не поступало. Утвержденным на 2014–2015 годы планом командировок направление военнослужащих на территорию иностранных государств не предусмотрено». «Учебно-тактические мероприятия, в том числе с выходом из мест постоянной дислокации, выполняются военнослужащими в соответствии с поставленными задачами», – подытожил Егиев, в суть задач, естественно, не углубляясь.

«Ничего неожиданного, что нарушений не нашли, – прокомментировал «Новой» полученный ответ Борис Вишневский. – Особо радуют слова, что «в результате анонимного анкетирования и анализа объяснений военнослужащих информации о понуждении к подписанию контракта получено не было» и что «распоряжений, указаний и директив командования о командировании военнослужащих на территорию иностранных государств не поступало»… Еще бы они были – тогда это была бы прямая явка с повинной! Резюмирую: пока будут молчать призывники, контрактники и их родители и пока молчание родственников погибших на Украине будут обеспечивать многомиллионными выплатами семьям, с одной стороны, и угрозами лишить этих выплат и выселить из жилья – с другой стороны, наши военные будут продолжать гибнуть на Украине. Такова цена молчания».