Доской по памяти

Нельзя установить мемориальную доску выдающемуся деятелю науки и культуры на здании, которое стало памятником истории и культуры только благодаря этому самому деятелю, – это чисто петербургский парадокс. А еще нельзя увековечивать память людей, составивших славу нашего города и России, закрепляя эти самые доски на фасадах зданий, можно только в интерьерах – это тоже ноу-хау питерских чиновников.

«Роль Василия Васильевича Радлова в истории нашего музея сопоставима с ролью Петра Великого, – говорит Ефим Резван, заместитель директора Музея антропологии и этнографии (Кунсткамера) РАН. – Это совершенно выдающийся тюрколог и организатор музейного дела, он создал музей, ставший прообразом этнографических музеев в Европе, он создал музейный центр, уникальную экспедиционную программу. Радлов умер почти сто лет назад, а мы уже который год не можем добиться от нашего города разрешения установить ему мемориальную доску!»

Сотрудники Кунсткамеры планировали установить ее еще в 2012 году, к 175-летию знаменитого на весь мир этнографа, как раз в дни празднования его юбилея в Петербурге. Заранее подготовили весь пакет документов, согласовали все с КГИОП, сделали саму доску – в полном соответствии со стилистикой таких же памятных знаков, какие уже установлены на знаменитом Доме академиков на Васильевском острове, на набережной, рядом с Академией художеств – там жил и умер Василий Васильевич Радлов.

Но тут Комитет по культуре сообщил, что идет разработка нового законодательства в этой сфере и на неопределенное время установка новых досок прекращается. Изменения в законе о мемориальных досках повергли сотрудников Кунсткамеры в глубокое изумление: питерские чиновники запретили устанавливать мемориальные доски на фасадах исторических зданий! Фактически весь исторический центр Петербурга (где, собственно, главным образом и жили те, кому эти доски устанавливаются) попал под этот странный запрет. В результате, например, мемориальную доску Даниилу Хармсу, учившемуся в гимназии Карла Мая, разрешили установить только внутри, в вестибюле – хотя гимназии там уже нет. Кстати, на Доме академиков, как известно, установлены десятки мемориальных досок, по которым можно изучать историю российской науки, но теперь – ни-ни, больше ни одно имя ученого там не появится!

Кунсткамера продолжала бороться за Радлова: готовясь к 300-летнему юбилею, сотрудники снова попытались пробить разрешение на установку доски: бывший тогда вице-губернатором Василий Кичеджи, посетивший Кунсткамеру, клятвенно пообещал сделать все, чтобы имя Радлова появилось на Доме академиков. Но обещания Кичеджи растаяли в питерском тумане, как и он сам. А на все официальные запросы ученых местные чиновники отмахиваются новой редакцией закона о мемориальных досках, который они пытаются отстоять.

«Я до сих пор не могу получить ответа на простой вопрос: почему в культурной столице введен запрет на установку памятных досок? – возмущается Ефим Резван. – Это же мощнейший инструмент воспитания патриотизма! Вот я, например, каждый день иду мимо Морского корпуса по набережной Шмидта и вижу мемориальные доски, на которых указаны имена выдающихся российских флотоводцев, учившихся в этом здании, – от Екатерининских времен до Великой Отечественной войны. И любой человек, читающий эти надписи, будет испытывать гордость и за свою страну, и за свой город, а тем, кто учится в этом заведении, это придаст еще больше мотивации стать такими, как они. Радлов изменил историю этнографической науки в нашей стране, сделал множество выдающихся открытий. Он важная страница истории российской науки, а наши чиновники держатся за свои нелепые правила!»

Уже много месяцев члены общественно организации «Гражданский контроль», правозащитники Петербурга, ученые пытаются получить разрешение на установку мемориальной доски Николаю Михайловичу Гиренко – этнографу-африканисту, бывшему депутату Ленсовета, правозащитнику, создавшему петербургскую школу экспертов по правовому противодействию национал-экстремизму. Он разработал первое методическое пособие для прокуратуры по работе со ст. 282 УК РФ (возбуждение ненависти либо вражды). За свою профессиональную деятельность Николай Гиренко был убит в июне 2004 года бандитами-неонацистами.

«Мы собрали все материалы, ходили в Смольный, разговаривали, получили заверения в том, что все будет хорошо, – говорит Валентина Узунова, кандидат философских наук, коллега и друг Николая Гиренко. – Мы были уверены, что с нами хотя бы поговорят, а от нас просто отмахнулись бумагой с очередным отказом. Да еще господин Сухенко, новый председатель Комитета по культуре, посоветовал нам писать статьи о Николае Михайловиче и читать о нем лекции».

Правозащитникам отказали на том основании, что не прошло 30 лет со дня смерти Гиренко: именно такой срок оговорен в Законе «О мемориальных досках в Санкт-Петербурге». Правда, это нисколько не помешало наших доблестным «отцам города» дать разрешение на установку мемориальной доски приснопамятному Григорию Романову: он умер в 2008-м, а через три года такая доска уже красовалась на стене дома. В феврале 2015-го открыли мемориальную доску выпускнику ЛИТМО Борису Мыльникову, генерал-полковнику ФСБ, первому руководителю Антитеррористического центра стран СНГ, умершему два года назад. Понятно, что эти двое – родные нынешней власти, как говорили еще недавно – «классово близкие элементы». Правда, и среди них есть более и менее равные: например, уже много лет Санкт-Петербургский комитет восстановления храма  «Спас на Водах» пытается добиться разрешения на установку мемориальной доски Анатолию Гуревичу, советскому разведчику, знаменитому Кенту – создателю «Красной капеллы». Но он, по мнению питерских чиновников, тоже не заслужил такой чести.

На просьбу «Новой газеты» Комитет по культуре дал свой комментарий. Увы – сухой и короткий, как обычная бюрократическая отписка: «В настоящее время, в связи с многочисленными обращениями, Комитет по культуре Санкт-Петербурга ведет работу по внесению изменений в Закон, которые позволят устанавливать мемориальные доски на фасадах жилых домов – объектов (выявленных объектов) культурного наследия – по согласованию с КГИОП».

«Мы хотели внести существенные изменения в этот закон, но пока не понятно, удастся ли это, – сообщил «Новой» Максим Резник, депутат ЗакСа, член Совета по памятным доскам. – Например, нужно изменить положение, по которому такую доску можно установить только спустя 30 лет после смерти человека – можно и нужно делать исключения из этого общего правила. И нужно отменить запрет на установку досок на исторических зданиях, это же нонсенс – в этих домах жили великие люди, а мы стыдливо прячем доски в интерьеры! Мы из-за этого нелепого запрета провалили кампанию увековечивания героев войны 1812 года, героев войны 1914 года. И все это благодаря деятельности Кичеджи. Надеюсь, в этом созыве ЗакСа мы сможем внести изменения и администрация города созреет до этого.

Прямая речь

Алексей Ковалев, депутат ЗакСа, член Совета по памятным доскам:

– Более идиотского закона о мемориальных досках, чем у нас в Петербурге, нет нигде в мире. У нас запрещено ставить доски на памятниках истории и культуры! Почему? Некоторые дома являются памятниками только потому, что в них жили эти люди! У нас половина всех досок, которые установлены раньше, стоят на домах-памятниках. У нас запрещено вывешивать памятные доски на фасадах учреждений образования, науки, культуры. Получается, если человек учился в Университете, то на здании нельзя ставить доску. Я видел все изменения, которые подготовил Комитет по культуре: это фактически то же самое, те же яйца, вид сбоку. Вот для памятников ограничений нет – собачке Муму можно поставить памятник около любого учреждения культуры, а мемориальную доску выдающемуся ученому – нельзя! Это бред! Нужен обширный план установки таких досок, нужно выделять на это государственные средства, пусть у нас все дома будут в досках с именами выдающихся людей – какая проблема? Пусть подрастающее поколение знает, кто здесь жил!