Сезон охоты на умных

Есть три способа без разрешения приобщиться к гостайне. Первый – умышленно добыть засекреченные сведения незаконным путем. Это называется разведкой со всеми вытекающими последствиями. Второй способ требует кропотливого изучения открытых источников. Этим занимаются эксперты-аналитики и журналисты. Российский закон "О средствах массовой информации" гарантирует право "искать, получать и распространять информацию". Современные технологии предоставляют для этого неограниченные возможности, сделав старомодной профессию разведчика-нелегала.

Тот же закон гарантирует и право "получать доступ к документам и материалам, за исключением их фрагментов, содержащих сведения, составляющие государственную, коммерческую или иную охраняемую законом тайну". Очевидно, что какими бы закрытыми ни являлись законно собранные сведения, виновны в их разглашении те, кто допустил утечку, а не те, кто законно этим доступом воспользовался. Третий способ – узнать нечто секретное случайно, порой даже не догадываясь об этом. Простые обыватели нисколько не обязаны разбираться в казенных тайнах.

Виктор Богорад, cartoonbank.ru

Носители секретов дают подписку о неразглашении, ограничивая свои личные свободы за моральную и материальную компенсацию. Масштаб ограничений и компенсации зависят от уровня (формы) допуска к секретным материалам. Существуют работники, которых назначили государственную и коммерческую тайну охранять. Именно они юридически отвечают за то, чтобы секреты не утекали в открытую печать.

В России вредно быть умным

В 1960-е годы, когда мой военный отец преподавал в Академии им А. Ф. Можайского, нам ежемесячно в дверь звонил вооруженный курьер. Он вручал под расписку опечатанный сургучом пакет с номером "Военного зарубежника" – журнала переводов из специальных изданий НАТО. Сведения о вооружениях потенциального противника были в СССР государственной тайной. В толстые машинописные научные отчеты "для служебного пользования" (этот гриф стремилось налепить на свою документацию руководство большинства советских НИИ) сливали приписки, вымысел и откровенный плагиат. А вот охрана подлинных государственных тайн была поставлена из рук вон плохо. Результаты самых секретных военно-прикладных исследований в абсолютно понятном для специалистов виде то и дело проникали в открытую печать. Помню, как по молодости удивлялся, встречая такие публикации в научных журналах. И все же тогда каждый носитель гостайны был предупрежден об ответственности, а к заведомо случайным людям претензий не возникало.

Разработанный в доинтернетную эпоху российский закон о государственной тайне был принят раньше Конституции 1993 года и до сих пор не только не приведен в соответствие с ней, но и оброс множеством расширительных поправок. В нем забыли или не захотели выделить основной признак шпионажа – умышленное нарушение правил доступа к закрытым материалам. Для информационной безопасности такой закон абсолютно бесполезен, но зато он создает идеальные условия для полицейского шантажа и административного произвола.

Список закрытых сведений формируется Межведомственной комиссией по защите государственной тайны, возглавляемой директором Федеральной службы по техническому и экспортному контролю и подчиняющейся президенту РФ. Как все недавно узнали, засекречивание может производиться и прямым указом главы государства – например, чтобы скрыть от собственного народа масштаб армейских потерь в необъявленной "гибридной" войне. Согласно статье 283 УК РФ,любого гражданина можно привлечь к ответственности даже за то, что он вычитал в открытом источнике неизвестно как попавшие туда сведения, засекреченные ведомственной инструкцией, которая… сама является государственной тайной. Криминалом считается любое "собирание" сведений, составляющих гостайну, что автоматически ставит вне закона журналистов. Сотрудник СМИ может получить доступ к чему угодно, например, в разговоре с болтливым либо нетрезвым чиновником или сфотографировав не тот объект. Документального допуска к реальным секретам журналисты, как правило, не получают, зато подвергаются преследованию за их "разглашение". Приблизительно так оказался за решеткой военный журналист Григорий Пасько.

Но главными жертвами ревнителей гостайны оказались ученые и преподаватели вузов. Счет пострадавшим, начиная с профессораНИИ органической химии Вила Мирзаянова и отставного капитана Александра Никитина, чьи дела когда-то развалились в суде, идет на десятки – в основном тех ученых, которых органам все-таки удалось упрятать за решетку. Из этих специалистов можно было бы собрать ученый совет далеко не худшего в стране университета. В нем заседали бы, например,директор Тихоокеанского океанологического института (ТОИ) академик РАН Виктор Акуличев, профессора ТОИ Владимир Сойфер, Владимир Щуров и Юрий Хворостов, сотрудник Института США и Канады Игорь Сутягин, директор теплофизического центра Красноярского Технологического университета Валентин Данилов, профессор МГТУ им. Баумана Анатолий Бабкин, директор Института проблем сверхпластичности металлов, академик АН Башкортостана Оскар Кайбышев, сотрудник Института социологии РАН Ольга Цепилова, гендиректор "ЦНИИМАШ-экспорт" Игорь Решетин и пять его подчиненных, доктора наук из Новосибирского технического университета Олег и Игорь Минины, заведующий лабораторией Института химической кинетики и горения профессор Олег Корабейничев, профессора БГТУ "Военмех" Евгений Афанасьев и Святослав Бобышев. Почти всем им вменяли в вину официально согласованные публикации и доклады. А профессор-историк Поморского университета Михаил Супрун был привлечен к ответственности за составление базы данных о немецких военнопленных и спецпереселенцах на территории Архангельской области в далеких 1940-х годах.

За исключением "дела профессора Супруна" не было случаев сдачи своих – тех, кто по службе обеспечивает соблюдение гостайны и прозевал действительную или мнимую утечку закрытых материалов. Вместо того чтобы заставить работать "документоведов в штатском", администрация некоторых питерских вузов и НИИ, например, затеяла изъятие "на хранение" загранпаспортов у сотрудников. Кое-где стали требовать письменные отчеты-самодоносы о личных контактах в загранкомандировках. Еще раньше у российских ученых отняли возможность получать финансирование по персональным грантам от международных, а затем и отечественных негосударственных фондов. Зарубежных ученых, прибывающих в РФ по туристическим визам, стали задерживать и выдворять за работу в архивах и участие в научных конференциях.

Международные фонды, пока их не выжили из пределов России, успели сделать большое и важное дело: благодаря им бесправные и подневольные постсоветские ученые получили представление о коммерческой цене своей работы и о том, как можно заниматься научными исследованиями в обход и помимо государства. Труженики властной вертикали, желая запугать и построить вооруженных этим опытом научных работников, сильно недооценили неизбежные последствия.

Кому не нужен профсоюз

Суждение о том, что современная наука является полноценной производительной силой, имеет веские основания. А это значит, что поведение государства в отношении тех, кто ею занимается, должно быть взвешенным и ответственным. При всем индивидуализме, в общественной жизни ученые очень внимательно оглядываются друг на друга. Игнорировать это обстоятельство и ссориться с научным сообществом по меньшей мере глупо.

В 1940-е годы Германия обладала научно-техническим потенциалом, который определил последующее развитие авиации, космонавтики и ядерной энергетики во всем мире. Однако ни атомной бомбы (хотя ядерные технологии имелись), ни межконтинентальной ракеты (несмотря на беспилотный суборбитальный полет), ни стратегического реактивного бомбардировщика (при наличии технической документации) Гитлер не получил. Работа не продвинулась дальше чертежей и прототипов, если не считать тактических ракет "Фау-1" и "Фау-2". В серию не пошла даже управляемая зенитная ракета "Вассерфаль". Далекие от политики и презиравшие ее немецкие ученые, мысленно переглянувшись, не сочли нужным избыточно вооружать Третий рейх. Эти физики и конструкторы не были активными антифашистами и не представляли себе масштаба нацистских преступлений (информация о концлагерях и холокосте была строго засекречена). Просто им было противно работать на репрессивный полицейский режим.

Невозможно переоценить, какую роль в технологической отсталости СССР и его поражении в холодной войне сыграло отчуждение научного сообщества от советской власти. Оно стало ответом на параноидальную секретность, плохие условия и низкую оплату труда, идеологический контроль и принудительные сельхозработы. Аукнулись режиму и ленинские высылки ученых за границу, и крепостной труд в сталинских научных шарашках. Теперь уже у современных российских исследователей появились веские причины ради своей же безопасности избегать участия в усилении военного потенциала страны. Легко представить, как это отразится на ее обороноспособности и сколько лет еще придется катать на парадах прикрытые фанерой прототипы недоработанных образцов вооружений.

Бездарная политика порождает эмиграцию. Взамен специалистов, воспитанных в европейских традициях, советская власть пыталась вырастить своих, карманных интеллектуалов. Негласные инструкции ограничивали карьерные возможности ученых, не состоящих в КПСС, а особенно тех, чьи родственники жили за границей или принадлежавших к национальностям, имевшим государственность вне СССР, – евреев, немцев, греков, финнов. Именно в конечном результате такой кадровой политики миллиардером, создателем глобальной поисковой системы Google стал американец из семьи московских ученых еврейского происхождения Сергей Брин, а автором технологии стратегического материала графена и Нобелевским лауреатом – гражданин Нидерландов, уроженец Сочи этнический немец Андрей Гейм. Теоретическое обоснование его работ было сделано другим голландским ученым российского происхождения с "непопулярной" в СССР фамилией – Михаилом Кацнельсоном. В то же время среди видных современных ученых ни в России, ни за границей почти нет партийно-комсомольских выдвиженцев, на чей служебный рост десятилетиями работали советские социальные лифты.

Они не поедут в Сколково

В университетских центрах США, Германии, Великобритании, Швеции, Нидерландов, Израиля работают целые научные коллективы российских эмигрантов. В мировых столицах сложилась заметная прослойка IT-специалистов, менеджеров, финансистов и деятелей культуры российского происхождения. За последние десять лет большинство этих людей приняли гражданство стран проживания и никогда не вернутся на родину. Новые земляки называют их "русскими профессионалами", отличая от "профессиональных русских", даже в эмиграции ностальгирующих по СССР. А тем временем на их исторической родине распоясавшиеся "тайнохранители" доедают остатки научно-технического потенциала, в прямом смысле лишая Россию будущего, причем не отдаленно-исторического, а самого близкого, которого не хватит даже на их собственный век.

Объяснение исхода десятков тысяч специалистов только экономическими причинами – жалкая отговорка. Тот же Андрей Гейм, услышав о планах руководства инновационного центра "Сколково" пригласить на выгодных условиях в Россию его и других ученых-эмигрантов, возмутился: "Там у вас что, с ума совсем посходили?" И далее высказал все, что думает, о тех, кто, глядя на себя в зеркало, вообразил, будто за "мешок золота" продаются все подряд. "Дело не только в деньгах", – тактично пояснил для непонятливых его соавтор, нобелевский лауреат и британский профессор Константин Новоселов. Таких, как они, невозможно заманить ни в Сколково, ни в "Распилово", ни в "Откатово". Их выгнали из России не столько материальные проблемы, сколько нездоровый моральный климат, причем разгул силовых структур для таких людей не менее отвратителен, чем бесстыдная коррупция, источившая государство.

Сочетание административного произвола и тотальной продажности неспособно породить ничего, кроме хронической бедности, агрессивного милитаризма и культурной отсталости. Пора признать, что интеллектуальные ресурсы России близки к истощению. СССР иронически называли "Верхней Вольтой с ракетами". Современные россияне рискуют однажды проснуться в "Снежной Нигерии" – стране нефтегазовых промыслов и экспортных трубопроводов с нищетой, вопиющим неравенством и религиозным экстремизмом. Административная дубина, которой размахивают перед носом ученых и всей думающей части населения, обязательно обернется бумерангом. К сожалению, этот бумеранг стукнет по лбу всю страну, а не только тех, кто давно этого заслуживает.