О БАМе, бане и больших money

Внушительные территории парков Петергофа нынче огорожены строительными заборами – который год этап за этапом ведется реставрация знаменитых фонтанов. Что именно там происходит, доподлинно неизвестно: проектная документация не выносилась на рассмотрение Совета по сохранению культурного наследия, нет никакой информации и у экспертов петербургских подразделений ВООПИиК и ИКОМОС. Материалы соответствующей историко-культурной экспертизы отсутствуют на сайте КГИОП – хотя, согласно вступившим в силу в январе нынешнего года требованиям федерального закона, должны быть там размещены в обязательном порядке.

Памятники на фоне бетонных полей

По воле случая удалось проникнуть за ограждения бывшему ведущему специалисту КГИОП, историку архитектуры Александру Кречмеру. Представший масштаб заливаемых бетоном площадок с торчащим частоколом металлической арматуры и снующая по площадке тяжелая техника никак не увязывались с представлениями о бережной реставрации одного из самых известных памятников петербургского объекта всемирного наследия. Скорее вызвали ассоциации с какой-нибудь комсомольской стройкой века: «Да это просто БАМ какой-то!» – изумился Александр.

Следствием этого изумления стала публикация на сайте петербургского ИКОМОС с подборкой свежих снимков в сопоставлении с фотофиксацией тех же объектов в прежние года.

Оценивая пары «до» и «после», Александр Кречмер приходил к неутешительному выводу: «Происходит утрата подлинности – одного из важнейших качеств архитектурных произведений, определяющего их истинную ценность. В ходе производимых работ по Марлинскому каскаду и Менажерным фонтанам разрушаются подлинные конструкции и элементы памятников петровского времени, а новые детали выполняются в материалах, не имеющих ничего общего с историческими. Кирпичная кладка заменяется железобетоном, известняк – серым гранитом.

…Увеличение долговечности фонтанов и каскадов, выполненных в современных материалах, удобства его эксплуатации не оправдывают таких замен в условиях потери аутентичности памятников».

Бывшим коллегам по КГИОП специалист адресовал вопросы: как могли согласовать такие проекты реставрации? Были ли проведены предварительные археологические изыскания? Законсервированы ли основания памятников, сохранены ли и где находятся подлинные фрагменты? И призывал «принять неотложные меры для предотвращения разрушительных действий в отношении ценнейших памятников отечественной культуры и откорректировать проекты в соответствии с принципами максимального сохранения подлинности».

Серьезная озабоченность судьбами объектов фонтанного искусства в Петергофе прозвучала и на проходившем в июне VII Международном конгрессе петровских городов – в выступлении главы петербургского ИКОМОС Сергея Горбатенко.

Разделяя эту обеспокоенность, петербургское отделение ВООПИиК обратилось к руководству КГИОП и Управления Минкультуры по СЗФО с просьбой незамедлительно образовать специальную комиссию или рабочую группу в составе Совета по сохранению культурного наследия для знакомства с проектом реставрации, разрешительно-согласовательной документацией, историко-культурной экспертизой, а также с ходом работ в натуре.

Одновременно обращалось внимание и на ситуацию с еще одним федеральным памятником, находящимся в ведении ГМЗ «Петергоф» – Ропшинским дворцом (при противоаварийных работах на котором сохранившиеся колонны демонтировались с применением тяжелой техники, а документация по его «консервации» также остается тайной для экспертного и градозащитного сообщества).

Отстраивая заново

Ответ, поступивший за подписью первого зампредседателя КГИОП Александра Леонтьева, своей обстоятельностью разительно отличался от традиционных отписок. Чувствовалось неформальное отношение к предмету Александра Гавриловича – яркого представителя ленинградской реставрационной школы, много лет проработавшего главным архитектором Петергофа.

Господин Леонтьев сообщал, что за все время своего существования Марлинский каскад («Золотая гора») и Менажерные фонтаны «неоднократно подвергались ремонтам», в ходе которых неоднократно же происходила и замена камня, из которого изначально были выполнены кордоны. И что они получили «значительные повреждения» в годы Великой Отечественной войны:

«На каскаде «Золотая гора» были утрачены медная обшивка и деревянные лестницы, повреждена система водопроводов и верхняя площадка, утрачена скульптура «Мальчик со свирелью». У Менажерных фонтанов значительно пострадали чаши, оборудование и подводящие водопроводы, утрачены форсунки и проч. Работы по ремонту фонтанов начались еще в 1945 г. Новая масштабная реконструкция проводилась в 1973–1980 гг. В результате повреждений и последующих ремонтов на каскаде «Золотая гора» вместо утраченной скульптуры «Мальчик со свирелью» в нижнем бассейне была установлена скульптура «Флора». Золоченые листы латуни были изготовлены заново, восстановлены мраморные ступени переливов, перестроен кордон бассейна на бетонном фундаменте, выполнен парапет из известняка. От массового использования мрамора в облицовке отказались в пользу известняка. Лестницы со стороны каскада были сооружены по новому проекту: на железобетонном фундаменте установлены гранитные ступени и балюстрада из известняка… У Менажерных фонтанов стены чаш были выполнены из блоков сааремского доломита, дно чаш вымощено мраморной плиткой, система питания и водоотведения была отремонтирована и частично перестроена. Форсунки были изготовлены новые на основе сохранившихся исторических».

В целом, резюмировал господин Леонтьев, «к 2014 году на каскаде «Золотая гора» из подлинных конструкций остался только кирпичный фундамент водосливной части фонтана. У Менажерных фонтанов сохранились кирпичная вымостка дна чаш и фундаментная часть стен».

Но после нынешней «реставрации», надо понимать, и от этих остатков подлинного мало что останется: после расчистки, поясняет Александр Гаврилович, было выявлено разрушение верхней части кладки фундамента водосливной части и практически полное разрушение боковых стенок каскада. «Поэтому было принято решение выполнить […] консервацию кладки и поверх бетонное защитное покрытие по аналогу с ранее существовавшей конструкцией. Данное проектное решение обеспечивает гидроизоляцию и сохранность исторических фундаментов каскада (увеличивая тем самым срок их службы с сохранением несущей способности)».

Что же до мраморных элементов – плитка и водосливные камни, – то после реставрации их обещают вернуть на место. Но не все. Часть – «не подлежащих реставрации» – также заменят на «аналоги». Каков их процент, не уточняется. Блоки стен чаши фонтана из доломита демонтируются и заменяются на выполненные из гранита. Такое решение, поясняет зампредседателя КГИОП, «принято на основании того, что известняк при постоянном контакте с водой крайне недолговечен, а также подвержен поражению микроорганизмами в условиях постоянной влажности». При этом «облицовка стен выполняется известняком (доломит, травертин)».

Полной замене подлежит балюстрада лестниц из сааремского доломита. Утверждается, что все ее элементы «подвержены 100% поражению микроорганизмами глубиной до 1 мм… В связи с невозможностью реставрации (из-за сильного поражения микроорганизмами) и демонтажа элементов без их разрушения (из-за особенностей крепления) все элементы балюстрады заменяются на новые, выполненные из аналогичного материала с сохранением формы».

Столь кардинальный подход вызывает удивление в профессиональной среде: по мнению специалистов, поражение весьма массивных элементов на глубину всего лишь до 1 мм едва ли столь уж фатально, к тому же существующие современные методики позволяют решать такие проблемы скорее терапевтически, нежели хирургически. Хотя с тем, что выбранный вариант предоставляет возможность освоить куда большие средства, как раз никто и не спорит. Примечательно, что в отношении пьедесталов под скульптуры и вазы комитет полагает возможным осуществить «очищение от биопоражений по реставрационным методикам, принятым для известняка».

К числу «не подлежащих реставрации» элементов КГИОП согласился отнести и «недопустимые дефекты», обнаруженные на золоченых латунных подступенных щитах. «В соответствии с этим, – информирует Александр Леонтьев, – было принято решение о замене латунных щитов на новые с золочением их гальваническим методом как соответствующим условиям эксплуатации в водной среде».

Полностью решили заменить и мраморную плитку Менажерных фонтанов, установленную во время реставрационных работ 1970-х, – сочли, что «ее расположение под уровнем воды и постоянное воздействие энергии падающей с высоты 15 м струи не позволяет обеспечить долговременное использование после реставрации».

Обстоятельный ответ Александра Леонтьева завершается выводом: «Таким образом, подлинные исторические конструкции каскада «Золотая гора» и Менажерных фонтанов не разрушены, напротив – отреставрированы и законсервированы».

Александр Кречмер с таким выводом категорически не согласен. Он склонен расценивать ответ КГИОП скорее как «подтверждение использования недопустимых методик при реставрации памятников Петергофа, причем преподносимого как абсолютно возможное и безальтернативное».

«Комитет в своих оценках преувеличивает масштабы разрушений времен войны», – полагает эксперт и отсылает, в частности, к фотографии каскада, сделанной М. А. Величко в 1944 году.

«Из архитектурно-художественного убранства каскада были утрачены только деревянные лестницы с балюстрадами и медные позолоченные листы, – рассказывает Александр Кречмер. – Частично была повреждена каменная облицовка. Скульптурное убранство было спасено: уникальные свинцовые маскароны работы К. Растрелли увезли вглубь страны, мраморную скульптуру закопали. Марлинский каскад и Менажерные фонтаны ввели в действие уже 4 сентября 1949 года. И подлинность отреставрированного памятника составляла более 80 процентов!»

К тому же, по мнению специалиста, описанные в письме КГИОП повреждения обшивки, лестниц и прочая не могут оправдать масштабов нынешних замен.

Историк архитектуры указывает, что «Мальчик со свирелью» вовсе не является исторической скульптурой каскада: по замыслу М. Г. Земцова, здесь в начале 1730-х была установлена мраморная статуя «Фавн с козленком» (копия античного оригинала I века до н. э.). Ее по причине ветхости Н. И. Архипов заменил в 1929-м на «Мальчика» (копия XIX века). Так что, убежден специалист, при нынешней реставрации следовало бы вернуть на каскад копию именно «Фавна».

Дух места в фальсификатах не живет

Ответ комитета вызывает у Александра Кречмера и ряд новых вопросов. Почему при восстановлении водопадных уступов и парапетов не применялась традиционная кирпичная кладка? Если, как признается в письме КГИОП, «у Менажерных фонтанов сохранились кирпичная вымостка дна чаш и фундаментная часть стен», зачем было поверх устраивать столь мощную железобетонную плиту и не несет ли она дополнительную нагрузку на историческое основание? Почему утраченные медные позолоченные листы восстанавливаются в латуни?

Кречмер не удовлетворен и объяснениями комитета в части замен доломита в отделке бортов водометов на плиты серого полированного гранита (что и вправду приближает вид царских фонтанов к облику богатой – в понимании состоятельных любителей евроремонтов – бани): «Это притом, что каменная отделка, выполненная при последних реставрационных работах, простояла в хорошем состоянии почти 30 лет!»

По мнению эксперта, не соответствует действительности и утверждение, что гранитные плиты установлены в бортах бассейнов ниже уровня воды, и приводит для сопоставления фото 2006 года. Также господин Кречмер убежден, что на Марлинском каскаде при необходимости возможна замена существующей каменной отделки только на белый мрамор, «который является основным историческим материалом отделки каскада (по первоначальным проектам и проекту реставрации 1870-х годов)».

В петербургском ИКОМОС в развитие дискуссии о работах на петергофских фонтанах напоминают о последствиях пренебрежения важнейшим качеством объектов культурного наследия – его подлинностью: «Дух места, genius loci, которому первые лицеисты поставили памятник в Царском Селе, не обитает ни в воссозданных фальсификатах, ни в памятниках, подвергнутых тотальной реставрации, – например, в нынешнем Летнем саду. Защиту подлинности и духа места призваны обеспечить международные акты, однако у нас, к сожалению, не принято им следовать».

Член президиума СПб ВООПИиК Сергей Васильев, комментируя ответ КГИОП, признает: «В компетентности и опыте Александра Леонтьева, петергофского архитектора-реставратора, никаких сомнений нет. При этом сомнения и вопросы не снимаются. Границы между реставрацией и реконструкцией – вещь спорная, тем более когда речь не о здании, а о крупном техническом комплексе. Чтобы вынести суждение о происходящем, нужна высокая компетенция. И это безобразие, что такие серьезные вопросы не выносятся на обсуждение Совета по наследию».

Разделяет возмущение новой практикой комитета не выносить на Совет проекты даже по столь значимым памятникам и другой член президиума СПб ВООПИиК, зампредседателя Совета Михаил Мильчик. Кроме того, эксперт обращает внимание, что КГИОП в своем ответе обошел вниманием как поставленные в обращении вопросы по Ропшинскому дворцу, так и настоятельную рекомендацию незамедлительно создать специальную комиссию (или рабочую группу в рамках Совета) для ознакомления со всей документацией по так называемой консервации дворца и реставрации петергофских фонтанов с выездом на место.

Из заключительного абзаца ответа Александра Леонтьева можно предположить, что в комитете сочли это предложение запоздалым: сообщается, что основные работы на фонтанах Петергофа уже выполнены, сейчас идут отделочные, которые должны быть завершены к 1 октября.

Хотя, как убежден Александр Кречмер, «в Петергоф для фиксации необходимо выехать срочно, до завершения отделочных работ, иначе реальные масштабы нового строительства могут остаться скрытыми!»

Добавочные миллионы

Тем временем, пока велась вся эта переписка, подвели итоги еще одного тендера, объявленного на «выполнение дополнительных работ» по реставрации каскада «Золотая гора». Доработку оценили в 31,6 млн рублей. Представляется, правда, несколько странным, что (как следует из конкурсной документации) только «в процессе реставрации каскада выявлено отсутствие плиты основания бассейна и центральной чаши». А проводились ли обязательные предшествующие работам на памятнике изыскания, включая археологические?

Также «при вскрытии конструкций лестниц каскада выявлена необходимость замены существующей ж/б плиты на новую, с устройством буронабивных свай».

Как следует из листа авторского надзора ООО «Профиль», по ходу дела потребовалась корректировка проектных решений «в связи с выявленными дополнительными сопутствующими работами».

В частности, «ввиду необходимости выполнения бетонных конструкций лестничных маршей по профилю лестницы с подготовкой мест для монтажа балюстрады, ступеней и бордюрного камня, предусматривается применение несъемного металлического каркаса лестничных маршей».

А «в связи с применением для устройства лестничных маршей несъемного металлического каркаса выявлена необходимость приведения существующих гранитных ступеней к единому размеру по толщине – подрезка на высоту 7–8 см». Для чего проектировщик рекомендует «произвести подрезку гранитных ступеней на высоту 7–8 см», при этом «общая площадь подрезаемой поверхности» составит 1094,31 кв. м.

Кроме того, «в связи с заменой основания чаши бассейна… и выявлением неучтенных основной сметой работ предусмотрена полная перекладка мозаичного пола центрального фрагмента чаши фонтана; после расчистки мраморных облицовочных элементов пола центрального фрагмента чаши от биологических загрязнений и их демонтажа выявлена необходимость замены части элементов на новые по причине наличия значительных утрат камня». Указанная площадь перекладки – 13,39 кв. м, площадь заменяемых фрагментов – 1,5 кв. м.

Также «в связи с невозможностью полноценной реставрации туфовой облицовки стенки верхней террасы на месте – выявлена необходимость полной разборки облицовки и блоков конструкции с последующим восстановлением» на площади 21,08 кв. м.

В общем, к изначальным 120,5 млн (контракт по итогам прошлогоднего конкурса на реставрацию каскада «Золотая гора» заключался с ООО «Феррумленд») потребовалась еще почти четверть этой суммы. Не считая ранее освоенных 2,5 млн на разработку проектно-сметной документации и 357 с хвостиком тысяч за авторский надзор и научно-техническое руководство выполнения работ (ООО «Профиль»). Отдельными лотами шли работы по реставрации мраморной и золоченой скульптуры каскада и партера перед ним (соответственно: 8,35 млн + «дополнительные работы» на 830,9 тыс.; 5,5 млн + «дополнительные работы» на 4,6 млн). Кстати, допработы по золоченой скульптуре – предполагающие «воссоздание методом копирования маскаронов и фигурной подставки-картуш» – по графику должны быть завершены к 30 октября сего года, что расходится с обозначенным в письме КГИОП финишированием всех работ на данном объекте до 1 октября.

Гидромолот в царстве Нептуна

До официально обозначенного срока окончания «реконструкции с элементами реставрации» фонтана «Нептун» и того дольше – 1 декабря 2015 г., реставрация его металлической скульптуры – 20 апреля 2016-го. И судьба этого объекта волнует специалистов не в меньшей мере. По «Нептуну» у независимых экспертов, членов Совета по наследию и ВООПИиК также нет никакой информации. Между тем речь идет об уникальной работе немецких мастеров XVII века. Созданные в Нюрнберге фигуры фонтана так и не были там установлены, а хранились на складе. В 1796-м основная их часть была куплена российским императором Павлом, в 1799-м их установили в Верхнем парке Петергофа. Во время Великой Отечественной все скульптуры демонтировали и вывезли в Германию, в 1947-м они были возвращены и вновь установлены на своих местах в Петергофе.

Контракт на реставрацию металлической скульптуры фонтана на сумму 10,59 млн руб. заключен с Научно-производственным и коммерческим предприятием ПИН.

Другой лот – «реконструкция с элементами реставрации пруда с фонтаном «Нептун» на сумму 98,4 млн руб. – достался ГУП «Ленводхоз». Судя по содержанию «ведомости объемов работ», роль собственно реставрации тут действительно эпизодическая. Первый план отводится масштабным строительным работам. Так, в части реконструкции стен чаши фонтана прописана «разбивка железобетонных конструкций экскаватором с гидромолотом с погрузкой в автомобили-самосвалы при толщине разбиваемого слоя свыше 1 м», «устройство бетонной подготовки – 100 куб. м бетона, бутобетона». Предусмотрена разборка лицевой части стен и цоколей бортов бассейна из известняка (мрамора) с заменой на выполненные из песчаника (гранита).

Михаил Мильчик, переходя от частного к общему, напоминает: «Главным признаком культурного наследия является его подлинность, которая определяется четырьмя параметрами: подлинностью материала, подлинностью мастерства исполнения, формой и контекстом, то есть окружением. Но сегодня мы в России переживаем кризис понятия «культурное наследие» и, как следствие, кризис реставрационной методики».