Роман в письмах

Мы неоднократно писали об анонимной поправке Бюджетно-финансового комитета ЗакСа. Считается, что в этой поправке собраны предложения депутатов, которые голосуют за бюджет в обмен на утверждение своих финансово-затратных "инициатив". Лояльные депутаты, как правило, направляют поправки либо на свои муниципальные образования (чтобы проще было переизбраться, например), либо на свои некоммерческие организации.

В предыдущие годы парламентарии "жертвовали" на свои НКО анонимно – эдакие Робин Гуды. Но журналисты могли узнать, какой депутат куда деньги направил, прогнав народных избранников через ЕГРЮЛ и СПАРК: частенько в соучредителях облагодетельствованных НКО значились родственники, помощники, родственники помощников депутатов горпарламента. Такая прозрачность обитателям Мариинского дворца надоела, и в этом году они даже названий организаций, которым достался кусок казенного пирога, называть не стали.

"Новая" направила каждому депутату официальный запрос с требованием персонифицировать поправки. Наши изыскания помогли установить судьбу только 32,5 млн рублей – о своих действиях отчитались несколько оппозиционных депутатов. Ни один единоросс и элдэпээровец по существу не ответили. Тогда мы пожаловались на них в горпрокуратуру, которая неожиданно объяснила скрытность парламентариев… этическими мотивами. Мол, игнорируя запросы от СМИ, они поступаются разве что собственной этикой.

После этого мы направили запрос непосредственно в Бюджетно-финансовый комитет ЗакСа, уточнили, из чьих предложений формируется "поправка". Нам ответили, что в основе документа – идеи депутатов, фракций и органов ЗакСа.

Так мы вступили в долгую переписку с ЗакСом – 30 марта обратились в БФК с просьбой перечислить фамилии и имена депутатов, чьи предложения к проекту Закона города "О бюджете Санкт-Петербурга на 2015 год и на плановый период 2016 и 2017 годов" включены в поправку (интересовала конкретика: ФИО, субсидия, наименование учреждения/НКО): "Просим предоставить копии обращений депутатов Законодательного собрания Санкт-Петербурга, поданных ими в комитет и содержащих предложения для включения в поправку комитета к проекту Закона о бюджете на 2015 год".

Однако глава БФК Максим Яковлев нам вообще не ответил. После чего выбора не было: мы обратились в суд – с требованием признать незаконным "бездействие органа госвласти, выразившееся в непредоставлении информации".

На судебных заседаниях, назначенных на июнь, неожиданно выяснилось, что Бюджетно-финансовый комитет, оказывается, все же ответил на наше обращение, о чем было сообщено суду и представлена копия. В нем, в частности, говорилось, что "требования к поправкам ко второму чтению проекта закона Санкт-Петербурга о бюджете не предусматривают возможности подавать отдельные поправки для включения".

"Поправка комитета формируется на основании предложений депутатов, поступающих в БФК в ходе работы над проектом бюджета. Эти предложения бывают как устными, так и письменными", – отпирались в парламенте.

По мнению БФК, их поправка "является видимым для сторонних наблюдателей итогом каждодневной работы ЗакСа по участию в бюджетном процессе". Ввиду этого предоставить запрашиваемую информацию они отказались.

На самом процессе представители ЗакСа, категорически отказываясь показать нам хоть что-то, отдаленно напоминающее поправку БФК, настаивали на том, что "бюджетный процесс в Санкт-Петербурге отвечает принципам прозрачности и открытости".

Ответчик фактически стоял на своем: единого документа, в котором суммируются идеи народных избранников, в природе не существует. Дескать, все предложения могут применяться, отклоняться, видоизменяться, так что "нельзя сказать, что именно этот депутат внес свои поправки". К тому же правом подавать поправки обладают КСП и главные распорядители бюджетных средств, предусмотрительно напомнили нам.

И вообще, сообщил суду парламент, предложения депутатов, поступающие в письменном виде, документами не являются: "это могут быть предложения в виде черновиков". Да и внутренними актами ЗакСа ни форма подачи предложений не установлена, ни обязанность хранить эти предложения, так как "их как документа, а соответственно единицы хранения не существует".

Доводы нашей стороны о том, что ответы БФК являются по сути отпиской, ни судьей Октябрьского райсуда, ни председательствующими в горсуде услышаны не были.

Отметим: в февральском ответе БФК (том самом, в котором сообщалось, что документ формируется из предложений депутатов) за подписью главы Максима Яковлева сообщалось, что "все поправки депутатов прошли экспертизу в Бюджетно-финансовом комитете". "Новая" в ходе заседаний неоднократно требовала от ответчика предоставить заключение экспертизы, однако просьбы были проигнорированы, ведь "нами был дан ответ в соответствии с той информацией, которая есть в комитете".

Наш адвокат Никита Анферов из "Команды 29" признает, что внутреннего документа, регламентирующего принятие поправки БФК, действительно нет, однако ничто не мешает его принять, было бы желание. Но его тоже нет.

Пока сотрудница юруправления ЗакСа Елена Асташенко доказывала в судах, что бюджет вопиюще прозрачен и никакого единого документа с поправками не существует, ее шеф спикер горпарламента Вячеслав Макаров торжественно объявил журналистам: "Поправка БФК в бюджете 2016 года раскрыта: за каждым предложением того или иного депутата вы увидите фамилию; она прозрачная и абсолютно выверенная".