Бездна
Зловещие провалы, разверзающиеся на московских улицах, наделали немало шума на только в российской столице. Ведь не менее актуален вопрос о надежности земной тверди и здесь, в столице северной. Царь Петр строил город на болотах, которые, согласно старинным шведским картам, «не имеют дна». И здесь, на топких невских берегах, так же, как и в Москве, – погребенные под землей реки и каналы, насыпные территории, плывуны, карстовые разломы. Некоторые участки городской территории вполне могут таить угрозу для жителей. Вспомним аварию четырехлетней давности на улице Двинской… Но в отличие от Москвы наш город, похоже, знает, какие территории несут в себе геологический риск. И даже подсчитан их процент. Буквально на днях вышел геологический атлас Санкт-Петербурга, рассказавший об особенностях недр мегаполиса. Кстати, подобное издание в России выпущено впервые.
Геологи разведали петербургские недра. И ужаснулись
– Геологический атлас мы заказали в связи с формированием экологического паспорта города, за создание которого Петербург опять-таки взялся впервые в России, – рассказал «Новой» председатель Комитета по природопользованию, охране окружающей среды и обеспечению экологической безопасности администрации Санкт-Петербурга Дмитрий Голубев. – Разумеется, в него не мог не войти такой раздел, как геология. Ведь без знания того, что происходит под зданиями и сооружениями, улицами и площадями, грамотного решения попросту не принять.
Вообще говоря, геологией Санкт-Петербурга на протяжении многих лет занимались самые разные организации. Гидрогеологи выясняли распространение подземных вод, инженерные геологи исследовали свойства почв и грунтов. Иных организаций давно уже нет, а вот их отчеты благополучно сохранены в геологических фондах. В течение двух лет все эти документы сводили воедино. На сегодня работа выполнена, и новые геологические карты защищены в Федеральном агентстве по недропользованию.
Так вот, карты показали, что геологическая ситуация Петербурга очень непроста. Начать с того, что северная столица возводилась на 101 острове, а сегодня их осталось всего 41. Это значит, что реки и болота, ручьи и озера были засыпаны. Но при этом они вовсе не исчезли, а только оказались загнаны вглубь. Одна из таких засыпанных речек и стала причиной разрушения жилого дома на Двинской улице.
Не только малые речки, по-прежнему опасны даже древние русла Невы. Палеодолины – так они называются – представляют собой толщи мощностью до ста метров песчано-гравийных отложений, содержащих большой объем подземных вод. На один из таких участков у площади Мужества и напоролись метростроители…
А что касается «бездонных болот», с точки зрения людей XVII века, уходящие вглубь на десятки, а может и сотни метров болота представляли собой бездну. Сегодня же с помощью современного оборудования они легко просматриваются. Но неприятность в том, что погребенные под городскими улицами болота тоже живы и продолжают делать свое черное дело. А ведь, как известно, почти весь исторический центр возведен как раз на такой вот зыбкой «тверди». Это Исаакиевская и Дворцовая площадь, Гостиный двор и Александро-Невская лавра, Суворовский и Лиговский проспекты, Стрелка Васильевского острова и чуть ли не треть самого острова.
По причине зыбкости грунтов стоящий на сосновых сваях Исаакиевский собор получил легкий крен, и его купол отклонился от вертикали на несколько десятков сантиметров. Это было зафиксировано еще в 30-е годы прошлого века. В 70-е годы навстречу друг другу и в сторону Невы начали «падать» Ростральные колонны. Трещины от деформаций, вызванных неустойчивостью грунтов, можно обнаружить на многих питерских зданиях: Биржа, Адмиралтейство, Эрмитаж, Кунсткамера, Петропавловская крепость.
Болота коварны еще и тем, что в них вырабатывается метан. Газы, поднимаясь вверх и не находя естественного выхода, разрушают асфальт и бетон, вырываются в виде газо-грязевых фонтанов. Такие зрелища не для слабонервных довелось наблюдать жителям Невского, Фрунзенского, Красносельского районов. Случалось, что метан накапливался в помещениях – подвалах зданий, гаражах, и в них гремели взрывы.
– Так что начатое основателем Петербурга сражение с болотами продолжается до сих пор, – говорит Дмитрий Голубев. – Только уже другими средствами. Например, с выбросами метана город справляется с помощью газоотводящих скважин. А вот под фундаменты Ростральных колонн поначалу закачали бетон. Но это только ускорило процесс «падения». По рекомендациям геологов, тяжелые подушки пришлось извлечь и засыпать более легкие – песок и гравий. Хотя спасение памятников архитектуры – отдельный разговор и проблема колоссального масштаба, которую городу еще предстоит решать. Но что можно сказать со всей определенностью: первым помощником в этом деле станет геологический атлас.
В целом погребенная под землей гидросеть Петербурга (засыпанные реки, ручьи и протоки) занимает 3,7% городских площадей, что составляет 5300 гектаров. Эти территории представляют собой зону риска и нуждаются в постоянном контроле.
А корень наших геологических проблем в том, что царь Петр построил свою столицу еще и на стыке гигантских геологических структур – Скандинавского (Балтийского) кристаллического щита и равнинной Русской плиты. Конечно, в начале XVIII века об этом никто не мог догадаться – наука геология тогда еще «под стол пешком ходила». И тем не менее. Карельский перешеек, включая Выборгский и Приозерский районы Ленинградской области, с их бесчисленными озерами, выходами гранитных пород, – находится как раз на окончании Скандинавского щита. А Курортный район Петербурга и весь город – на северной окраине Русской плиты, покрытой чехлом осадочных пород мощностью от 15 до 300 метров.
Зоны стыка геологических структур традиционно считаются самыми нестабильными. Особенно учитывая то, что они еще и перемещаются друг относительно друга! Если щит имеет тенденцию к поднятию, то плита – к опусканию. Это микрокосмическое перемещение, измеряющееся, может быть, считанными миллиметрами в год. Но соль в том, что оно происходит. Вот почему наша территория явялется еще и сейсмоактивной. Последнее землетрясение до 5 баллов произошло в Ленинграде в 1968 году.
Что и говорить, с геологией Петербургу «повезло». Здесь следует вспомнить и о процессе карстообразования – возникновении подземных пустот, которым особенно подвержены Красносельский и Пушкинский районы. О радоноопасности, актуальной для 6% городской территории. Об эрозии берегов рек и Финского залива, в результате которой ежегодно теряется около 70 гектаров городской территории…
– Всего, по нашим оценкам, почти 12% территории города находится в зоне высокого геологического риска, – говорит Дмитрий Голубев. – То есть более 170 квадратных километров Петербурга таят в себе ту или иную опасность. А 2400 строений находится в районах неблагоприятной геологической среды.
Разумеется, такого рода информация призывает к действиям. Так, за зданиями, находящимися в зоне карстовых образований, установлен контроль. Кроме того, они проверяются на предмет возможных утечек водопровода и канализации. Лишней влаги под такими домами быть не должно.
Геологический атлас появился на свет только что. Городу еще предстоит принять и осмыслить геологические реалии, начать поиск решения проблем.
– Будем надеяться, – говорит Дмитрий Голубев, – в будущем появятся новые целевые программы. Например, по предотвращению эрозии берегов водоемов, укреплению фундаментов исторических зданий, предотвращению попадания радона в жилые помещения…
Весь пакет геологических данных войдет в комплексную схему охраны окружающей среды Петербурга, к разработке которой Комитет по природопользованию приступит в начале следующего года. Так что со временем геологическая характеристика той земли, на которой стоит северная столица, по идее, должна начать влиять на принятие «судьбоносных» градостроительных решений. Впрочем, по уверению главного смольнинского природоохранителя, процесс уже пошел.
– Сегодня ни один чиновник уже не даст разрешения на строительство здания, к примеру, на карстовом образовании, – утверждает Дмитрий Голубев. – Даже если оно будет сверхвыгодно. Геологический фактор выводит на первое место безопасность, но никак не экономическую выгоду…
Что ж, хочется надеяться, чтобы это было именно так. Если не сегодня, то хотя бы завтра. Однако живые примеры сегодняшней действительности подчас говорят об обратном. Или революция в нашем мировоззрении свершилась еще не до конца? И чиновники не успели проникнуться важностью геологических доводов? Продолжая по старинке считать, что сановный окрик пересилит коварство глухой к начальственным доводам природы?
Двинская улица, июнь 2002
– Геологический атлас мы заказали в связи с формированием экологического паспорта города, за создание которого Петербург опять-таки взялся впервые в России, – рассказал «Новой» председатель Комитета по природопользованию, охране окружающей среды и обеспечению экологической безопасности администрации Санкт-Петербурга Дмитрий Голубев. – Разумеется, в него не мог не войти такой раздел, как геология. Ведь без знания того, что происходит под зданиями и сооружениями, улицами и площадями, грамотного решения попросту не принять.
Вообще говоря, геологией Санкт-Петербурга на протяжении многих лет занимались самые разные организации. Гидрогеологи выясняли распространение подземных вод, инженерные геологи исследовали свойства почв и грунтов. Иных организаций давно уже нет, а вот их отчеты благополучно сохранены в геологических фондах. В течение двух лет все эти документы сводили воедино. На сегодня работа выполнена, и новые геологические карты защищены в Федеральном агентстве по недропользованию.
Так вот, карты показали, что геологическая ситуация Петербурга очень непроста. Начать с того, что северная столица возводилась на 101 острове, а сегодня их осталось всего 41. Это значит, что реки и болота, ручьи и озера были засыпаны. Но при этом они вовсе не исчезли, а только оказались загнаны вглубь. Одна из таких засыпанных речек и стала причиной разрушения жилого дома на Двинской улице.
Не только малые речки, по-прежнему опасны даже древние русла Невы. Палеодолины – так они называются – представляют собой толщи мощностью до ста метров песчано-гравийных отложений, содержащих большой объем подземных вод. На один из таких участков у площади Мужества и напоролись метростроители…
А что касается «бездонных болот», с точки зрения людей XVII века, уходящие вглубь на десятки, а может и сотни метров болота представляли собой бездну. Сегодня же с помощью современного оборудования они легко просматриваются. Но неприятность в том, что погребенные под городскими улицами болота тоже живы и продолжают делать свое черное дело. А ведь, как известно, почти весь исторический центр возведен как раз на такой вот зыбкой «тверди». Это Исаакиевская и Дворцовая площадь, Гостиный двор и Александро-Невская лавра, Суворовский и Лиговский проспекты, Стрелка Васильевского острова и чуть ли не треть самого острова.
По причине зыбкости грунтов стоящий на сосновых сваях Исаакиевский собор получил легкий крен, и его купол отклонился от вертикали на несколько десятков сантиметров. Это было зафиксировано еще в 30-е годы прошлого века. В 70-е годы навстречу друг другу и в сторону Невы начали «падать» Ростральные колонны. Трещины от деформаций, вызванных неустойчивостью грунтов, можно обнаружить на многих питерских зданиях: Биржа, Адмиралтейство, Эрмитаж, Кунсткамера, Петропавловская крепость.
Болота коварны еще и тем, что в них вырабатывается метан. Газы, поднимаясь вверх и не находя естественного выхода, разрушают асфальт и бетон, вырываются в виде газо-грязевых фонтанов. Такие зрелища не для слабонервных довелось наблюдать жителям Невского, Фрунзенского, Красносельского районов. Случалось, что метан накапливался в помещениях – подвалах зданий, гаражах, и в них гремели взрывы.
– Так что начатое основателем Петербурга сражение с болотами продолжается до сих пор, – говорит Дмитрий Голубев. – Только уже другими средствами. Например, с выбросами метана город справляется с помощью газоотводящих скважин. А вот под фундаменты Ростральных колонн поначалу закачали бетон. Но это только ускорило процесс «падения». По рекомендациям геологов, тяжелые подушки пришлось извлечь и засыпать более легкие – песок и гравий. Хотя спасение памятников архитектуры – отдельный разговор и проблема колоссального масштаба, которую городу еще предстоит решать. Но что можно сказать со всей определенностью: первым помощником в этом деле станет геологический атлас.
Двинская улица, июнь 2002
В целом погребенная под землей гидросеть Петербурга (засыпанные реки, ручьи и протоки) занимает 3,7% городских площадей, что составляет 5300 гектаров. Эти территории представляют собой зону риска и нуждаются в постоянном контроле.
А корень наших геологических проблем в том, что царь Петр построил свою столицу еще и на стыке гигантских геологических структур – Скандинавского (Балтийского) кристаллического щита и равнинной Русской плиты. Конечно, в начале XVIII века об этом никто не мог догадаться – наука геология тогда еще «под стол пешком ходила». И тем не менее. Карельский перешеек, включая Выборгский и Приозерский районы Ленинградской области, с их бесчисленными озерами, выходами гранитных пород, – находится как раз на окончании Скандинавского щита. А Курортный район Петербурга и весь город – на северной окраине Русской плиты, покрытой чехлом осадочных пород мощностью от 15 до 300 метров.
Зоны стыка геологических структур традиционно считаются самыми нестабильными. Особенно учитывая то, что они еще и перемещаются друг относительно друга! Если щит имеет тенденцию к поднятию, то плита – к опусканию. Это микрокосмическое перемещение, измеряющееся, может быть, считанными миллиметрами в год. Но соль в том, что оно происходит. Вот почему наша территория явялется еще и сейсмоактивной. Последнее землетрясение до 5 баллов произошло в Ленинграде в 1968 году.
Что и говорить, с геологией Петербургу «повезло». Здесь следует вспомнить и о процессе карстообразования – возникновении подземных пустот, которым особенно подвержены Красносельский и Пушкинский районы. О радоноопасности, актуальной для 6% городской территории. Об эрозии берегов рек и Финского залива, в результате которой ежегодно теряется около 70 гектаров городской территории…
– Всего, по нашим оценкам, почти 12% территории города находится в зоне высокого геологического риска, – говорит Дмитрий Голубев. – То есть более 170 квадратных километров Петербурга таят в себе ту или иную опасность. А 2400 строений находится в районах неблагоприятной геологической среды.
Разумеется, такого рода информация призывает к действиям. Так, за зданиями, находящимися в зоне карстовых образований, установлен контроль. Кроме того, они проверяются на предмет возможных утечек водопровода и канализации. Лишней влаги под такими домами быть не должно.
Геологический атлас появился на свет только что. Городу еще предстоит принять и осмыслить геологические реалии, начать поиск решения проблем.
– Будем надеяться, – говорит Дмитрий Голубев, – в будущем появятся новые целевые программы. Например, по предотвращению эрозии берегов водоемов, укреплению фундаментов исторических зданий, предотвращению попадания радона в жилые помещения…
Весь пакет геологических данных войдет в комплексную схему охраны окружающей среды Петербурга, к разработке которой Комитет по природопользованию приступит в начале следующего года. Так что со временем геологическая характеристика той земли, на которой стоит северная столица, по идее, должна начать влиять на принятие «судьбоносных» градостроительных решений. Впрочем, по уверению главного смольнинского природоохранителя, процесс уже пошел.
– Сегодня ни один чиновник уже не даст разрешения на строительство здания, к примеру, на карстовом образовании, – утверждает Дмитрий Голубев. – Даже если оно будет сверхвыгодно. Геологический фактор выводит на первое место безопасность, но никак не экономическую выгоду…
Что ж, хочется надеяться, чтобы это было именно так. Если не сегодня, то хотя бы завтра. Однако живые примеры сегодняшней действительности подчас говорят об обратном. Или революция в нашем мировоззрении свершилась еще не до конца? И чиновники не успели проникнуться важностью геологических доводов? Продолжая по старинке считать, что сановный окрик пересилит коварство глухой к начальственным доводам природы?
Лина ЗЕРНОВА
Фото ИНТЕРПРЕСС