Инфляцию тянет на сладкое
В северной столице нарастает ажиотаж вокруг дешевого сахара
«Четыре рубля — это разница»
Ни один пенсионер за последние дни не вышел отсюда без пары таких целлофановых мешочков, наполненных сахаром, в каждом — от 1,5 до 2 килограммов по цене 9 рублей 99 копеек. Больше двух пакетов в руки не отпускают. И за этим лимитом тоже нужно выстоять в очереди два-три часа — как повезет.
— Пока сахар подвезут, пока расфасуют, все медленно, — безропотно объясняет толпа.
Очередь у стола раздачи свернулась в несколько кругов. Постоянно (с восьми утра и до ночи) не меньше двухсот человек дожидаются своей сладкой доли. Народ терпелив: на него покрикивают и толкают тележками гастарбайтеры. В универсаме, хорошо известном среди горожан низкими ценами на все, и обычно-то не развернуться. А теперь он стал еще более притягателен для небогатых петербуржцев. На окраину Красногвардейского района устремились старики со всех районов города.
Смысл изнуряющего ожидания выведен на ценнике четким жирным шрифтом: 9.99. И надежда лежит рядом, на полу, в виде нескольких 50-килограммовых мешков с дешевым счастьем.
Сгорбленные спины перешептываются между собой: не из Чернобыля ли сахар? Почему такой дешевый?
— Да мокрый он! Веса больше, — приподнимает и показывает свой мешочек одна из только что осчастливленных пенсионерок, — в итоге деньги те же отдаешь! Не бывает ничего бесплатного…
Тут же рядом, через проход, продается другой российский сахар, фабрично расфасованный по килограмму. Только по 13.99.
Пытаюсь выяснить у каждого из очередников: почему стоит, если не доверяет? Если боится, что обманывают в весе?
Ответы похожи:
— Четыре рубля — это разница!..
— Четыре рубля — это деньги!..
«Мне грех жаловаться на пенсию»
Рассчитываясь на кассе, эта пожилая женщина высыпала перед продавщицей металлические монеты и о чем-то повздорила с впереди стоящей пенсионеркой, чей продуктовый трофей был немного богаче, чем у нее: сахар, яблоки и бутылка растительного масла. А у этой — только два мешочка сахара, сиротливо прижавшиеся друг к другу.
— Обидела она меня, — объяснила покупательница в сером плаще, когда я подошла к ней, чтобы помочь. — Сказала, что я ее мелочь забрала. Посмотрите: где эти деньги? У меня и было-то в кошельке ровно 38 рублей — на сахар.
Римма Владимировна (78 лет, инвалид первой группы, передвигается с помощью костыля) легко разрешила себя проводить, предупредив:
— Только я далеко живу — в Калининском районе.
— А больше некому было съездить?
— Некому. Муж умер восемь лет назад. Дочь и зять погибли в позапрошлом году в автомобильной аварии.
— А стоило ли ехать? — спрашиваю.
— 16 рублей сэкономила! Они не лишние — их просто нет.
— Пенсия маленькая?
— На пенсию мне грех жаловаться, — слегка огорошивает меня Римма Владимировна. — Сама по себе она, конечно, копеечная (я сорок лет отработала медсестрой в детском саду), но со всеми надбавками за инвалидность получается 4—5 тысяч. Ну, правда, тысяча уходит за квартиру, за свет еще, за телефон, на лекарства…
Я внимательно смотрю на нее: одета в плащ непонятного серого цвета, тонкий не по сезону и давно не стиранный. Говорит, что почти ничего не видит, на глазах — очки с толстыми линзами в простенькой темной оправе, которые вряд ли помогают справляться со слепотой.
Ехали до ее хрущевки на проспекте Мечникова почти час, с пересадкой, на трамвае, потом на автобусе. Когда я попыталась рассчитаться за проезд, Римма Владимировна остановила:
— Не надо: у меня проездной на сопровождающего.
Оказалось, степень инвалидности не позволяет ей передвигаться по городу одной. Но за бесценным сахаром поехала. Стоит ли сахар этого?..
Словно угадывая мои мысли, Римма Владимировна говорит:
— Врачи сказали: мне сахар нужен. У меня — рак.
И добавляет, разглядывая свою авоську:
— Мне теперь этого сахара хватит на полгода. То есть, может быть, на всю жизнь…
Очереди возвращаются в нашу жизнь вместе с другими приметами советской действительности. Соскучились по прошлому — добро пожаловать в совдеповский рай!
Сразу после взлета продуктовых цен в одном из универсамов в Красногвардейском районе началась благотворительная акция, а вместе с ней и многометровые очереди. Петербуржцев (преимущественно пожилых) привлекает здесь дешевизна продаваемого сахара: 3—4 килограмма всего за 30—40 рублей. Тысячи стариков, ежедневно выстраивающихся у магазина, — наглядная победа инфляции и свидетельство путинской стабильности.
«Четыре рубля — это разница»
Ни один пенсионер за последние дни не вышел отсюда без пары таких целлофановых мешочков, наполненных сахаром, в каждом — от 1,5 до 2 килограммов по цене 9 рублей 99 копеек. Больше двух пакетов в руки не отпускают. И за этим лимитом тоже нужно выстоять в очереди два-три часа — как повезет.
— Пока сахар подвезут, пока расфасуют, все медленно, — безропотно объясняет толпа.
Очередь у стола раздачи свернулась в несколько кругов. Постоянно (с восьми утра и до ночи) не меньше двухсот человек дожидаются своей сладкой доли. Народ терпелив: на него покрикивают и толкают тележками гастарбайтеры. В универсаме, хорошо известном среди горожан низкими ценами на все, и обычно-то не развернуться. А теперь он стал еще более притягателен для небогатых петербуржцев. На окраину Красногвардейского района устремились старики со всех районов города.
Смысл изнуряющего ожидания выведен на ценнике четким жирным шрифтом: 9.99. И надежда лежит рядом, на полу, в виде нескольких 50-килограммовых мешков с дешевым счастьем.
Сгорбленные спины перешептываются между собой: не из Чернобыля ли сахар? Почему такой дешевый?
— Да мокрый он! Веса больше, — приподнимает и показывает свой мешочек одна из только что осчастливленных пенсионерок, — в итоге деньги те же отдаешь! Не бывает ничего бесплатного…
Тут же рядом, через проход, продается другой российский сахар, фабрично расфасованный по килограмму. Только по 13.99.
Пытаюсь выяснить у каждого из очередников: почему стоит, если не доверяет? Если боится, что обманывают в весе?
Ответы похожи:
— Четыре рубля — это разница!..
— Четыре рубля — это деньги!..
«Мне грех жаловаться на пенсию»
Рассчитываясь на кассе, эта пожилая женщина высыпала перед продавщицей металлические монеты и о чем-то повздорила с впереди стоящей пенсионеркой, чей продуктовый трофей был немного богаче, чем у нее: сахар, яблоки и бутылка растительного масла. А у этой — только два мешочка сахара, сиротливо прижавшиеся друг к другу.
— Обидела она меня, — объяснила покупательница в сером плаще, когда я подошла к ней, чтобы помочь. — Сказала, что я ее мелочь забрала. Посмотрите: где эти деньги? У меня и было-то в кошельке ровно 38 рублей — на сахар.
Римма Владимировна (78 лет, инвалид первой группы, передвигается с помощью костыля) легко разрешила себя проводить, предупредив:
— Только я далеко живу — в Калининском районе.
— А больше некому было съездить?
— Некому. Муж умер восемь лет назад. Дочь и зять погибли в позапрошлом году в автомобильной аварии.
— А стоило ли ехать? — спрашиваю.
— 16 рублей сэкономила! Они не лишние — их просто нет.
— Пенсия маленькая?
— На пенсию мне грех жаловаться, — слегка огорошивает меня Римма Владимировна. — Сама по себе она, конечно, копеечная (я сорок лет отработала медсестрой в детском саду), но со всеми надбавками за инвалидность получается 4—5 тысяч. Ну, правда, тысяча уходит за квартиру, за свет еще, за телефон, на лекарства…
Я внимательно смотрю на нее: одета в плащ непонятного серого цвета, тонкий не по сезону и давно не стиранный. Говорит, что почти ничего не видит, на глазах — очки с толстыми линзами в простенькой темной оправе, которые вряд ли помогают справляться со слепотой.
Ехали до ее хрущевки на проспекте Мечникова почти час, с пересадкой, на трамвае, потом на автобусе. Когда я попыталась рассчитаться за проезд, Римма Владимировна остановила:
— Не надо: у меня проездной на сопровождающего.
Оказалось, степень инвалидности не позволяет ей передвигаться по городу одной. Но за бесценным сахаром поехала. Стоит ли сахар этого?..
Словно угадывая мои мысли, Римма Владимировна говорит:
— Врачи сказали: мне сахар нужен. У меня — рак.
И добавляет, разглядывая свою авоську:
— Мне теперь этого сахара хватит на полгода. То есть, может быть, на всю жизнь…
Нина ПЕТЛЯНОВА
Фото Михаила МАСЛЕННИКОВА
Комментарии
В администрации магазина комментировать благотворительную акцию не захотели. Сообщили лишь, что она организована по инициативе и за счет самого универсама. Цена снижена исключительно из благих намерений. Сахар — по официальной версии — российского производства. Претензий по качеству пока не поступало.