Ладонная защита
Градозащитники не верят обещаниям губернатора сохранить историческое здание. Потому что между заявленной «реставрацией» и реальной переделкой дома поэта под бизнес-центр сходства может обнаружиться не больше, чем у братвы и лицейского братства.
Петербуржцы выступили против появления «памятника времен Матвиенко» — бизнес-центра «Дом Дельвига»
В XIX веке в доме на Загородном, у издателя «Литературной газеты» Антона Дельвига, сходились Пушкин и Жуковский, Вяземский, Гнедич, Мицкевич, Крылов — весь цвет тогдашней русской литературы. Стихи, литературные импровизации, романсы, живые рассказы самого хозяина квартиры — умевшего, как замечают авторы «Былого Петербурга» А. М. и М. А. Гордины, «случайному наблюдению, невзначай увиденной уличной сценке придать вид короткой новеллы, забавной и выразительной».
Порой сюжетом для таких новелл становились те самые уличные сценки, что разворачивались под окном кабинета Дельвига, обращенного на Владимирскую площадь. «Так, однажды он насмешил гостей рассказом о чиновничьей чете, — сообщают Гордины в своей книге: — «Каждый раз после обеда они чиннехонько выйдут на улицу, муж ведет сожительницу под ручку, и пойдут гулять; вечером возвратятся пьяные, подерутся, выйдут на улицу, кричат караул, и будошник придет разнимать их. На другой день та же супружеская прогулка, к вечеру то же возвращение и та же официальная развязка».
Директор главнее губернатора?
Случись барону Дельвигу выглянуть из окна своего кабинета нынешним октябрьским днем, Антон Антонович был бы немало удивлен, обнаружив скопление разночинного люда подле собственного портрета, куда стар и млад несут цветы, где вновь звучат его стихи и ведутся жаркие споры о том, как защитить дом поэта от притязаний нуворишей.
Легко представить и недоумение (а то и гнев) нынешних обитателей здания Института благородных девиц — и что неймется этим «спасенцам», ведь Валентина Ивановна уже заверила с высокой смольнинской трибуны: будут сохранены все предметы охраны, в том числе габариты всего объекта, фасады, конфигурация и отметки кровли… никаких мансардных этажей! А токмо «приспособление чердачного пространства».
И КГИОПу «дана команда проследить до деталей, в ежедневном режиме, чтобы ничего не было нарушено».
Меж тем на официальном сайте инвестора заявлен проект превращения обители муз в бизнес-центр класса «А». Сегодня директор холдинговой компании Антон Волков демонстрирует перед телекамерами искреннее изумление: «Я вообще не знаю, откуда пришло понятие мансарда… она никогда и не планировалась». Хотя еще в августовском интервью порталу БН.ру директор по развитию и управлению холдинга «Фастком» Андрей Шаповалов заявлял: «У здания появится мансарда». Он же, кстати, говорил о предусмотренном проектом «изменении конфигурации кровли» (в сохранении каковой уверяет теперь губернатор). Так кому верить?
К тому же петербуржцам слишком хорошо известно, чем на деле оборачивается заявленное «приспособление чердачного пространства». Именно под таким названием получили согласования КГА и КГИОП работы на доме 37 по набережной Мойки — где выросла двухэтажная надстройка, обезобразившая виды на Дворцовую площадь. Под той же вывеской утверждался проект по адресу Миллионная улица, дом 12 — вдруг ставшего из пятиэтажного шестиэтажным и попутно утратившего статус выявленного объекта культурного наследия.
И почему до сих пор визируемые в кабинетах Смольного предпроектные решения по Дому Дельвига оставались тайной не только для широкой общественности, но и для экспертов ВООПИиК, Совета по сохранению культурного наследия? Ведь решается судьба не только чудом сохранившегося образца архитектуры пушкинского Петербурга, но — как признано и губернатором, — «знакового в истории развития движения за сохранение памятников истории и культуры здания-памятника».
И давайте для начала разберемся — кому вообще понадобилось затевать какие-то его преобразования? То, что это не нужно самому памятнику, достаточно очевидно: техническое состояние дома удовлетворительное (что подтверждено экспертизой, проведенной в 2006 г. ЗАО «НПО «Геореконструкция-фундаментпроект»). И разумнее было бы обратить внимание на здание напротив, по другую сторону Щербакова переулка — переданный инвестору Дом Рогова встречает зиму с зияющими оконными и дверными проемами. А его состояние действительно очень тяжелое. Но КГИОП (чей надзор, по версии Валентины Ивановны, достаточное «успокоительное» для взволнованной общественности) не спешит добиться от нового хозяина хотя бы элементарной консервации здания.
Ни шагу без концепции
Сегодня Дом Дельвига (ранее капитально отремонтированный) вполне крепок, нормально эксплуатируется. В то, что инициировавшие его переделку коммерсанты движимы исключительно благородной целью — восстановить какие-то утраченные элементы наружного декора, — поверить невозможно. Их отношение к культурному наследию более чем убедительно демонстрирует обезобразившее ансамбль Владимирской площади здание «Регент-холла». К тому же, как отмечают в Группе спасения памятников, возможные риски при реализации проекта переделки Дома Дельвига усугубляются непредсказуемым поведением грунтов — по оценкам специалистов, после снятия глубокой заморозки, которым подверглись грунты при прокладке метро «Достоевская», они могут «гулять» еще около тридцати лет. Дополнительные нагрузки на конструкции исторического здания (неизбежные при освоении его чердачного пространства) лишь усугубят проблемы сохранения памятника, которому и так придется подвергнуться серьезному стрессу при заявленном новом строительстве на прилегающих территориях — бизнес-центра у Дома Рогова (Загородный пр., 3/17) и второй очереди «Владимирского пассажа» (ул. Рубинштейна, 28, лит. Б).
В обращении к губернатору Санкт-Петербурга (под которым только за первые часы работы пикета было собрано около 500 подписей) выражается обеспокоенность и тем, что разрешения на проектирование, реконструкцию и новое строительство в столь ответственном месте, как Владимирская площадь, выдаются точечно, пообъектно, исходя из возникших интересов инвесторов, при отсутствии продуманного, грамотного и гармоничного плана развития архитектурного и историко-культурного ансамбля Владимирской площади, вне контекста его градостроительной логики. Поэтому градозащитники и призывают «остановить продвижение всех проектов у Владимирской площади («приспособление» Дома Дельвига, новое строительство у Дома Рогова, вторая очередь «Владимирского пассажа») до утверждения продуманной единой концепции дальнейшего ее развития, с привлечением к ее разработке и экспертной оценке Градостроительного совета, Совета по сохранению культурного наследия при правительстве Санкт-Петербурга, Петербургского отделения ВООПИиК, при обязательном открытом общественном обсуждении.
Среди подписавших открытое письмо к губернатору Валентине Матвиенко — искусствовед Анна Малахиева (работавшая над историко-культурной экспертизой Дома Дельвига), профессор Петербургского университета Борис Аверин, литератор Леонид Дубшан, библиограф Евгений Белодубровский, а также побывавший на акции в защиту Дома Дельвига руководитель информационно-аналитической программы телеканала «Культура» писатель Александр Архангельский. И еще сотни горожан: художники, инженеры, архитекторы, учителя, жители блокадного Ленинграда…
Многие из тех, кто пришел к дому поэта в нынешнюю лицейскую годовщину, были здесь и 23 года назад — на первой общегородской акции в его защиту. Как блокадник Анатолий Николаевич Андреев, в чьем архиве сберегаются фотографии, сделанные в 86-м с балкона дома поэта. Как петербургский архитектор Валентин Гаврилович Танакян, тогда же написавший посвященные Дому Дельвига стихи, где есть и такие строки:
С болью в глазницы пустые глядя,
Память свою призовите.
За руки крепче возьмитесь, друзья,
Ладонями дом оградите!
Кто-то, наверное, улыбнется наивности этих людей — по-прежнему верящих в то, что открытая от сердца ладонь может быть сильнее безжалостного кулака. Но ведь именно в этих ладонях и сохраняется до сих пор Дом Дельвига, вопреки вынесенному ему 23 года назад смертному приговору.
Фото с митинга 1986 года
В XIX веке в доме на Загородном, у издателя «Литературной газеты» Антона Дельвига, сходились Пушкин и Жуковский, Вяземский, Гнедич, Мицкевич, Крылов — весь цвет тогдашней русской литературы. Стихи, литературные импровизации, романсы, живые рассказы самого хозяина квартиры — умевшего, как замечают авторы «Былого Петербурга» А. М. и М. А. Гордины, «случайному наблюдению, невзначай увиденной уличной сценке придать вид короткой новеллы, забавной и выразительной».
Порой сюжетом для таких новелл становились те самые уличные сценки, что разворачивались под окном кабинета Дельвига, обращенного на Владимирскую площадь. «Так, однажды он насмешил гостей рассказом о чиновничьей чете, — сообщают Гордины в своей книге: — «Каждый раз после обеда они чиннехонько выйдут на улицу, муж ведет сожительницу под ручку, и пойдут гулять; вечером возвратятся пьяные, подерутся, выйдут на улицу, кричат караул, и будошник придет разнимать их. На другой день та же супружеская прогулка, к вечеру то же возвращение и та же официальная развязка».
Директор главнее губернатора?
Случись барону Дельвигу выглянуть из окна своего кабинета нынешним октябрьским днем, Антон Антонович был бы немало удивлен, обнаружив скопление разночинного люда подле собственного портрета, куда стар и млад несут цветы, где вновь звучат его стихи и ведутся жаркие споры о том, как защитить дом поэта от притязаний нуворишей.
Легко представить и недоумение (а то и гнев) нынешних обитателей здания Института благородных девиц — и что неймется этим «спасенцам», ведь Валентина Ивановна уже заверила с высокой смольнинской трибуны: будут сохранены все предметы охраны, в том числе габариты всего объекта, фасады, конфигурация и отметки кровли… никаких мансардных этажей! А токмо «приспособление чердачного пространства».
И КГИОПу «дана команда проследить до деталей, в ежедневном режиме, чтобы ничего не было нарушено».
Меж тем на официальном сайте инвестора заявлен проект превращения обители муз в бизнес-центр класса «А». Сегодня директор холдинговой компании Антон Волков демонстрирует перед телекамерами искреннее изумление: «Я вообще не знаю, откуда пришло понятие мансарда… она никогда и не планировалась». Хотя еще в августовском интервью порталу БН.ру директор по развитию и управлению холдинга «Фастком» Андрей Шаповалов заявлял: «У здания появится мансарда». Он же, кстати, говорил о предусмотренном проектом «изменении конфигурации кровли» (в сохранении каковой уверяет теперь губернатор). Так кому верить?
К тому же петербуржцам слишком хорошо известно, чем на деле оборачивается заявленное «приспособление чердачного пространства». Именно под таким названием получили согласования КГА и КГИОП работы на доме 37 по набережной Мойки — где выросла двухэтажная надстройка, обезобразившая виды на Дворцовую площадь. Под той же вывеской утверждался проект по адресу Миллионная улица, дом 12 — вдруг ставшего из пятиэтажного шестиэтажным и попутно утратившего статус выявленного объекта культурного наследия.
И почему до сих пор визируемые в кабинетах Смольного предпроектные решения по Дому Дельвига оставались тайной не только для широкой общественности, но и для экспертов ВООПИиК, Совета по сохранению культурного наследия? Ведь решается судьба не только чудом сохранившегося образца архитектуры пушкинского Петербурга, но — как признано и губернатором, — «знакового в истории развития движения за сохранение памятников истории и культуры здания-памятника».
И давайте для начала разберемся — кому вообще понадобилось затевать какие-то его преобразования? То, что это не нужно самому памятнику, достаточно очевидно: техническое состояние дома удовлетворительное (что подтверждено экспертизой, проведенной в 2006 г. ЗАО «НПО «Геореконструкция-фундаментпроект»). И разумнее было бы обратить внимание на здание напротив, по другую сторону Щербакова переулка — переданный инвестору Дом Рогова встречает зиму с зияющими оконными и дверными проемами. А его состояние действительно очень тяжелое. Но КГИОП (чей надзор, по версии Валентины Ивановны, достаточное «успокоительное» для взволнованной общественности) не спешит добиться от нового хозяина хотя бы элементарной консервации здания.
Ни шагу без концепции
Сегодня Дом Дельвига (ранее капитально отремонтированный) вполне крепок, нормально эксплуатируется. В то, что инициировавшие его переделку коммерсанты движимы исключительно благородной целью — восстановить какие-то утраченные элементы наружного декора, — поверить невозможно. Их отношение к культурному наследию более чем убедительно демонстрирует обезобразившее ансамбль Владимирской площади здание «Регент-холла». К тому же, как отмечают в Группе спасения памятников, возможные риски при реализации проекта переделки Дома Дельвига усугубляются непредсказуемым поведением грунтов — по оценкам специалистов, после снятия глубокой заморозки, которым подверглись грунты при прокладке метро «Достоевская», они могут «гулять» еще около тридцати лет. Дополнительные нагрузки на конструкции исторического здания (неизбежные при освоении его чердачного пространства) лишь усугубят проблемы сохранения памятника, которому и так придется подвергнуться серьезному стрессу при заявленном новом строительстве на прилегающих территориях — бизнес-центра у Дома Рогова (Загородный пр., 3/17) и второй очереди «Владимирского пассажа» (ул. Рубинштейна, 28, лит. Б).
В обращении к губернатору Санкт-Петербурга (под которым только за первые часы работы пикета было собрано около 500 подписей) выражается обеспокоенность и тем, что разрешения на проектирование, реконструкцию и новое строительство в столь ответственном месте, как Владимирская площадь, выдаются точечно, пообъектно, исходя из возникших интересов инвесторов, при отсутствии продуманного, грамотного и гармоничного плана развития архитектурного и историко-культурного ансамбля Владимирской площади, вне контекста его градостроительной логики. Поэтому градозащитники и призывают «остановить продвижение всех проектов у Владимирской площади («приспособление» Дома Дельвига, новое строительство у Дома Рогова, вторая очередь «Владимирского пассажа») до утверждения продуманной единой концепции дальнейшего ее развития, с привлечением к ее разработке и экспертной оценке Градостроительного совета, Совета по сохранению культурного наследия при правительстве Санкт-Петербурга, Петербургского отделения ВООПИиК, при обязательном открытом общественном обсуждении.
Среди подписавших открытое письмо к губернатору Валентине Матвиенко — искусствовед Анна Малахиева (работавшая над историко-культурной экспертизой Дома Дельвига), профессор Петербургского университета Борис Аверин, литератор Леонид Дубшан, библиограф Евгений Белодубровский, а также побывавший на акции в защиту Дома Дельвига руководитель информационно-аналитической программы телеканала «Культура» писатель Александр Архангельский. И еще сотни горожан: художники, инженеры, архитекторы, учителя, жители блокадного Ленинграда…
Многие из тех, кто пришел к дому поэта в нынешнюю лицейскую годовщину, были здесь и 23 года назад — на первой общегородской акции в его защиту. Как блокадник Анатолий Николаевич Андреев, в чьем архиве сберегаются фотографии, сделанные в 86-м с балкона дома поэта. Как петербургский архитектор Валентин Гаврилович Танакян, тогда же написавший посвященные Дому Дельвига стихи, где есть и такие строки:
С болью в глазницы пустые глядя,
Память свою призовите.
За руки крепче возьмитесь, друзья,
Ладонями дом оградите!
Кто-то, наверное, улыбнется наивности этих людей — по-прежнему верящих в то, что открытая от сердца ладонь может быть сильнее безжалостного кулака. Но ведь именно в этих ладонях и сохраняется до сих пор Дом Дельвига, вопреки вынесенному ему 23 года назад смертному приговору.
Татьяна ЛИХАНОВА