Дом Абазы – второй подход

Предложения по приспособлению Дома Абазы под гостиницу разработала "Студия 44" Никиты Явейна. В сравнении с первоначальными планами застройщика (предполагавшими демонтаж большей части исторических конструкций, подземную парковку и масштабное новое строительство) эта концепция демонстрирует более гуманный подход. Однако и она не отвечает требованиям действующего законодательства. Есть ли альтернатива выбору между "плохим" и "не очень хорошим", допустим ли компромисс с законом – мнения разделились.

В минувшую пятницу концепция "Студии 44" рассматривалась дважды. Первая встреча прошла в стенах КГИОП с приглашением двух членов Совета по сохранению наследия – Рафаэля Даянова и Юлии Минутиной. На ней, как следует из сообщения на сайте комитета, Никита Явейн сформулировал главную поставленную перед его мастерской задачу: "С одной стороны, спасти памятник, сохранив все находящиеся под охраной исторические конструкции и историческую часть лицевого фасада, и с другой – учесть жесткие технологические требования заказчика при приспособлении здания под гостиницу".

При этом проектировщики, ссылаясь на проведенное техническое обследование, указывают на неудовлетворительное состояние дома, надстройка которого в советское время несколькими этажами усилила неравномерность осадок. Специалисты КГИОП "обратили особое внимание на необходимость тщательного комплексного инженерно-технического обследования состояния окружающей застройки, учитывая сложную в геотехническом отношении территорию". В целом же проектные предложения "Студии 44" получили поддержку и были рекомендованы для дальнейшей разработки.

С оглядкой на большой общественный резонанс и уже выигранные градозащитниками суды участники процесса преобразования Дома Абазы в гостиницу теперь поставлены перед необходимостью еще на низком старте сверять свои предложения с потенциальными оппонентами. Вероятно, поэтому в тот же день концепцию обсудили и в другом формате, пригласив в мастерскую Явейна общественных активистов Людмилу Звереву (представляет интересы жителей), Дмитрия Литвинова ("Живой город"), Александра Кононова (ВООПИиК) и Николая Лаврентьева (Группа ЭРА).

Итоги этой встречи оказались не так однозначны.

Общее одобрение вызвало заявленное проектировщиками намерение сохранить все исторические конструкции (демонтаж коснется тех, что относятся к советскому периоду). Людмилу Звереву, по ее признанию, особенно порадовало решение лицевого фасада – с восстановлением старинного фронтона.

Прочие аспекты представленной концепции вызвали более широкую гамму чувств: от сомнений до категорических возражений.

У Людмилы Зверевой вызвали беспокойство планы создания под одним из дворов подземного объема (куда посредством движущейся вниз-вверх платформы будут попадать машины с грузами для отеля и ресторана и где также предполагается разместить трансформаторную подстанцию). Хотя такой вариант, предполагающий отступление от внутреннего контура капитальных стен на 2,5 метра, и видится более щадящим, нежели устройство подземного этажа под существующими строениями. Но опасения за состояние прилегающих исторических жилых домов остаются. Проектировщики заверили, что к работам будет привлечена такая авторитетная организация, как "Геоизол", что предусмотрено усиление фундаментов для попадающих в 30-метровую зону зданий и связанная со строительными работами дополнительная осадка "будет стремиться к нулю".

Проектные предложения предусматривают создание отеля на 100 номеров (плюс конференц-зал на 300 человек и ресторан на 70). Для этого предлагается перекрытие внутренних дворов с созданием атриумов (в одном из дворов атриум крепится на исторические стены). Над ними создается надстройка трех-четырех этажей для номерного фонда отеля. Надстройка эта будет выходить за исторический периметр в сторону двора, нависая над ним. Но, как пояснил Никита Явейн, за счет использования при перекрытии дворов стекла с зеркальным эффектом у находящихся под такой крышей посетителей сохранится ощущение присутствия в стенах ХVIII века – современные этажи снизу будут незаметны.

У Дмитрия Литвинова возник в этой связи вопрос: как такой прирост дополнительных площадей согласуется с требованиями федерального закона-73, запрещающего увеличение габаритов в границах территории памятника? Разработчики не видят в этом особой проблемы, упирая на то, что снаружи ничего видно не будет.

Как ни странно, такие доводы благожелательно восприняты Александром Кононовым – одним из истцов недавно выигранного процесса по Дому Мордвиновых. Где как раз доказывалась недопустимость нарушения статьи 5.1 ФЗ-73, запрещающей увеличение объемно-пространственных характеристик существующих на территории памятника объектов.

"Хотя появляется дополнительный этаж, формально ничего не нарушаем, – принял логику проектировщиков Александр Кононов, со смехом добавив: – Только никому не говорите, что увеличиваете габариты!"

Людмила Зверева и Николай Лаврентьев оказались не горазды выказать такую же снисходительность. Они оценивают надстройку Дома Абазы дополнительными тремя-четырьмя этажами не только как запрещенное законом новое строительство, но и как нарушение предмета охраны памятника. К нему в числе прочего отнесена "объемно-пространственная композиция домовладения": трехэтажные флигели конца XVIII века.

"Совершенно очевидно, что их надстройка, пусть и невидная с набережной Фонтанки и из дворов (за счет их перекрытия), есть изменение этой самой композиции, – убежден Николай Лаврентьев. – Кроме того, неясно, как вообще возможно укрепить стены трехэтажного здания XVIII века, чтобы они выдержали три-четыре новых бетонных этажа, в два-три раза большие по периметру и объему, чем историческое основание?"

Во время встречи и сам Никита Явейн признал, что "кое-где мы предмет охраны нарушаем": в лицевой части раскрывается один дверной проем, под ним разбирается гранитный цоколь, в первом дворе десять оконных проемов превращаются в дверные, меняется местоположение нескольких исторических лестниц.

Николай Лаврентьев убежден, что приспособить небольшое старинное здание под отель на 100 номеров невозможно. Реальным (без изменения объемно-пространственных характеристик дома-памятника) было бы устройство 20–30 номеров, не более.

"Надстройка всех флигелей, кроме западного, до уровня 6–7 этажей с нависанием над существующими историческими пространствами мало чем отличается от концепции 2013 года, которая вместе с одобрившей ее историко-культурной экспертизой была оспорена нами в Куйбышевском районном суде", – считает Людмила Зверева.

Александр Кононов, напротив, расценивает предложения "Студии 44" как "в целом абсолютно нормальный вариант". Напоминая о том, с чего все начиналось (первым проектом предлагалось оставить от подлинного Дома Абазы только лицевую стену), Александр Александрович предлагает "радоваться тому, что теперь вроде бы все срастается".

В этой связи у "Новой" возник закономерный вопрос: с чем связано изменение позиции о категорической недопустимости отступления от требований статьи 5.1 ФЗ-73, на чем настаивали градозащитники в судебном процессе по Дому Мордвиновых? Почему в том случае оспаривалось увеличение объемно-пространственных характеристик объекта наследия, а в этом предлагается "радоваться"?

Подчеркнув, что присутствовал на встрече в мастерской Никиты Явейна как частное лицо, а не официальный представитель СПб ВООПИиК, Александр Кононов пояснил: "Габариты увеличиваются в части надстроек советского периода. Конечно, это не очень хорошо, и надо постараться сблизить данное решение с законом. Но я думаю, что мы должны двигаться в направлении доработки предложенной концепции, а не отвергать ее категорически. Это неразумно с точки зрения интересов памятника, мы столько за него бились! Он и так столько лет стоит в не лучшем состоянии. Похоронить все очень легко, а какая есть альтернатива? Трудно будет найти проектировщика, который бы так бережно исполнил проект. Это, повторю, моя сугубо личная позиция".

Предполагается, что на ближайшей неделе участники обсуждения встретятся непосредственно на объекте, чтобы сверить свои позиции и продолжить обмен мнениями.

Результаты первой дискуссии определенно свидетельствуют об одном: круг ее участников необходимо расширить, включив в него и других представителей общественности и независимых экспертов. Судьба Дома Абазы не один год была для Петербурга одной из резонансных тем. И ее развитию должна быть обеспечена максимальная прозрачность.