Год без Мефистофеля
Спустя двенадцать месяцев после сноса горельефа чиновники так и не решились согласовать его восстановление
В начале июня 2016 года полиция закрыла дело в отношении петербургского бизнесмена Василия Щедрина. Он признался, что за 5000 рублей нанял знакомого альпиниста Константина Исакова, чтобы он проник на чердак жилого дома на ул. Лахтинской, 24, и сбил гипсовую фигурку с фасада. Горельеф начала XX века оскорбил предпринимателя тем, что находился аккурат напротив строящегося храма Ксении Блаженной. В действиях Щедрина и Исакова следствие не обнаружило ни злого умысла, ни признаков вандализма. Нет вопросов и единороссу Андрею Бреусу, чью фамилию журналисты связали с заказом на вывоз мусора с места обрушения «князя тьмы».
Вокруг истории с горельефом почти сразу сформировалось сообщество неравнодушных: жители дома на Лахтинской, градозащитники, журналисты и депутаты ЗакСа выступили с инициативой восстановить памятник своими силами.
Городские власти встретили активистов с открытыми объятиями. Это не помешало необходимости на целый год погрузиться в бюрократическое болото.
По закону провести и оплатить восстановительные работы c согласия домовладельцев может любой желающий, получивший согласование КГИОП. На этом этапе к активистам подключились петербургская фирма «Восстановление» и скульптор Павел Игнатьев – он был готов работать бесплатно. По итогам собрания жильцов все документы были поданы в Смольный 12 июля 2016 года. 45 суток, отведенные ведомству на ответ, истекли в пятницу, 26-го, – ровно в день годовщины сноса Мефистофеля.
За день до этого директор ООО «Восстановление» Сергей Треполенков приехал в КГИОП и узнал, что бумаги «отправлены на доработку».
«За прошедший год активисты подготовили буквально все, чтобы немедленно начать восстанавливать памятник, – рассказал «Новой» журналист и член инициативной группы Даниил Коцюбинский. – Но мы живем в городе, которым в XXI веке управляют персонажи Салтыкова-Щедрина. Очевидно, что никто из глубоко «православных» чиновников так и не решился брать на себя ответственность».
«Без одобрения КГИОП невозможно начать поиски спонсора, – пояснила Елена Турковская, праправнучка создателя горельефа, архитектора Лишневского. – У нас уже никакой уверенности в том, что и к второй годовщине Мефистофель вернется на место».
Инициативной группе очень бы пригодились 664 тысячи рублей, которыми бизнесмен Щедрин спешно покрыл ущерб городу за уничтоженный памятник культуры. Но и здесь неудача: деньги были перечислены с нарушениями; и пока прокуратура решает, что с ними делать, они вообще могут отойти государству.
К слову, не лучшим образом обстоят дела и на строительстве храма Ксении Блаженной. Здание по-прежнему скрывают забор и строительные леса. По словам жителя Петроградской стороны историка Дмитрия Браткина (именно он августе 2015-го первым обнаружил пропажу горельефа), внутри иногда горит свет, а сама стройка за год продвинулась на 5–10 процентов.
В официальных документах Мефистофель проходит как «антропоморфное фольклорное существо с крыльями мыши». Его останки продолжают лежать в камере хранения УВД Петроградского района. И даже в виде кусков штукатурки, разложенной по мешкам, вполне осязаемо тревожат всех причастных к этой истории.
Как написала в фейсбуке Татьяна Мэй, которая прошлым летом принимала активное участие в судьбе сгинувшего Мефистофеля, «жаль, что сам архитектор Лишневский не может поучаствовать в обсуждении. Однажды, повздорив с гласным тогдашней Думы (не сошлись во мнениях по поводу одного места из блаженного Августина), он пустил в ход приемы японского джиу-джитсу и французского бокса. Александр Львович нам бы сейчас очень пригодился. Энергичный был человек».