Занимательное естествознание из запесочницы
Университет профсоюзов настаивает, что вверенный ему объект деревянного зодчества «утрачен в силу естественных причин»
Представьте себе такую ситуацию. Суд берет под защиту человека, на которого была возведена напраслина, и признает его невиновным. А некто самостийно объявляет такое решение «безосновательным», выносит собственный смертный приговор и приводит его в исполнение. Подобный сценарий, похоже, вовсе не представляется абсурдным руководству Санкт-Петербургского гуманитарного университета профсоюзов (СПбГУП) – где, кроме прочего, готовят и будущих юристов.
Сеанс дематериализации
Оригинальная правовая позиция вуза представлена в опубликованном ТАСС комментарии к ситуации, связанной с уничтожением старинной дачи при саде «Озерки» (Береговая ул., 4, литера А).
Двухэтажное деревянное строение появилось здесь, на перемычке меж Верхнего и Среднего Суздальских озер, к концу 1870-х – стараниями «Товарищества на паях для устройства дачных помещений в Шувалово», которое не ограничилось возведением жилых загородных домов, но и создало на этих землях «увеселительный сад» с музыкальным Вокзалом. При нем построили три дачи, включая рассматриваемую, – ее в 1888-м приобрел нарвский купец К. И. Ланге. В 1946-м рядом, на том же участке, появился еще один двухэтажный деревянный дом. Строения эти в советскую пору использовались под летний детский сад. С 2012-го обе постройки оказались в собственности Федерации независимых профсоюзов России, годом позже передавшей их в оперативное управление СПбГУП, и по документам числились общежитием.
На деле же оставались заброшенными и стремительно разрушались.
А 25 августа проводившие мониторинг активисты петербургского ВООПИиК обнаружили: дачи XIX века больше нет, на ее месте валяются лишь несколько бревен да фрагмент строительных лесов.
В КГИОП на сигнал градозащитников отреагировали на редкость оперативно: уже на следующий день, подводя итоги выездной проверки, глава ведомства Сергей Макаров сообщил о готовности обратиться в суд с требованием восстановления памятника пользователем и о том, что заявление в полицию уже подано комитетом – с просьбой возбудить уголовное дело по статье 243 УК (уничтожение объекта культурного наследия). Попутно комитет вызвал пользователя для составления протокола по ч. 1 ст. 7.14.1 КоАП РФ, предусматривающей за такое деяние штраф до 20 млн рублей. Вуз этот вызов проигнорировал, а свою позицию представил в комментарии ТАСС:
«Данный объект включен в реестр (объектов культурного наследия. – Прим. ТАСС) безосновательно. К этому моменту он не существовал», – заявила пресс-секретарь университета Наталья Красикова. По ее словам, деревянный дом был построен «в 1930-е годы», а охранные обязательства на него никогда не оформлялись. «Уже к началу 1990-х годов здание пришло в негодность, в последние годы оно неоднократно поджигалось неустановленными лицами, создавало опасность здоровью и безопасности лиц, пытавшихся там ночевать. Поддержание его существования было нецелесообразно», – подытожила госпожа Красикова, сообщив попутно о намерении Университета профсоюзов построить тут студенческую базу отдыха, соответствующую современным требованиям.
Аника-воин в правовом поле
Приглашение одного из телеканалов к участию в разговоре в прямом эфире также было отклонено университетом, посчитавшим «в настоящее время нецелесообразным публично освещать недоработки сотрудников КГИОП, которые, на наш взгляд, подводят правительство Санкт-Петербурга неквалифицированными действиями, нарушают закон и раздувают беспочвенный скандал». В прилагаемом к отказному письму пресс-релизе также заявлялось, что «деревянная часть объекта была утрачена в силу естественных причин», а «никаких юридически оформленных обязательств ни Федерации профсоюзов, ни университета по обеспечению сохранности данного объекта не существовало и не существует». Так что «обвинения в адрес университета ни на чем не основаны» и он «принимает меры по приведению деятельности чиновников и отдельных недобросовестных СМИ в правовое поле».
Путешествие по правовому полю следовало бы начать с небольшого экскурса и сопутствующего краткого юридического ликбеза.
Во-первых, исчезнувшая историческая дача вовсе не 1930-х годов постройки, а датируется периодом между 1877-м и 1879 годами. Во всяком случае, так следует из согласованного в декабре 2014 года Акта государственной историко-культурной экспертизы, выполненной ВООПИиК и подписанной ведущим российским специалистом в области памятников деревянного зодчества, аттестованным Министерством культуры экспертом Михаилом Мильчиком.
Господином Мильчиком отмечалось, что участок с рассматриваемым строением – «одна из немногих территорий, не подвергнутых реновации; участок частично сохранил исторический видовой состав растений (дубы, клены)», и это «единственная постройка, сохранившаяся от большого увеселительного комплекса сада «Озерки». Вывод о том, что данный объект обладает несомненной ценностью с точки зрения истории, ландшафтной архитектуры и градостроительства, обуславливался такими факторами, как дошедшее без принципиальных переделок оригинальное авторское решение (с вынесенным на колоннах объемом второго этажа в южной части здания и открытой террасой на первом), а также сохранившиеся в большинстве своем подлинные конструктивные и декоративные элементы, включая богатую резьбу, мелкую историческую расстекловку, витражные двери.
Во-вторых, как подчеркивает зампредседателя ВООПИиК Антон Иванов, при выполнении данной экспертизы оценивались не только историко-культурная ценность дачи, но и техническое ее состояние – которое было признано удовлетворительным.
«Конечно, здание требовалось привести в должное состояние, но никакой необратимой аварийности оно не представляло, все возможности для проведения полноценной реставрации были», – убежден господин Иванов (который к тому же является руководителем реставрационной компании, чья работа отмечена рядом российских и международных наград).
Так что заверения пользователя о том, что здание-де пришло в негодность еще в начале 90-х, не выдерживают критики. Чем же тогда оно глянулось вузу, принявшему объект в 2013-м? Возможностью снести и построить на его месте «современную базу отдыха»?
Но де-юре такие планы изначально были неосуществимы: потому что с 2001 года эта историческая дача находилась под государственной охраной как выявленный объект культурного наследия. Что так же обеспечивало ей защиту, как и статус регионального памятника – таковым дача стала согласно распоряжению КГИОП от 10 июня 2016 года, принятому на основании акта экспертизы ВООПИиК.
Именно это распоряжение вуз походя квалифицирует как «безосновательное» – ссылаясь лишь на то, что к тому моменту дачи будто бы уже не существовало. Не приводя при этом никаких доказательств и не называя иной даты – на которую, по версии Университета профсоюзов, приходится момент «утраты в силу естественных причин». Загадкой остаются и сами эти причины: вдруг рассыпалась в прах сама собой или еще что?
Но, по словам Антона Иванова, увиденное градозащитниками при осмотре территории 25 августа способно свидетельствовать скорее не о чуде нерукотворной дематериализации памятника, а о спланированном демонтаже: тщательно зачищенная от фрагментов здания площадка и фрагменты строительных лесов (предположительно использованных как раз для разборки дачи).
Удивляет и такой аргумент, как объявленная вузом «нецелесообразность поддержания существования» вверенного ему объекта культурного наследия (опять-таки без ссылок на объективные данные экспертиз, которые хотя бы зафиксировали необратимую аварийность). Не говоря уже о том, что не в его, пользователя, компетенции делать выводы о целесообразности или нецелесообразности сбережения объекта, которому государством еще 15 лет назад был придан охранный статус. Его дело – нести бремя содержания такого объекта, как того требует 73-ФЗ, «в целях поддержания в надлежащем техническом состоянии без ухудшения физического состояния и (или) изменения предмета охраны», «обеспечивать сохранность и неизменность облика» и прочая. И кстати (согласно ст. 47.3), «незамедлительно извещать соответствующий орган охраны объектов культурного наследия обо всех известных ему повреждениях, авариях или об иных обстоятельствах, причинивших вред объекту культурного наследия». Если университету действительно было известно о том, что исторической дачи не стало еще весной, почему тотчас не известили кого следует?
Сомнительными представляются и выводы о полном отсутствии каких-либо обязательств по обеспечению сохранности объекта наследия как у Федерации профсоюзов, так и у руководимого Александром Запесоцким университета только потому, что не заключались охранные обязательства.
В апреле этого года было вынесено судебное решение (оставлено в силе решением городского суда от 14 июля с. г.), признавшее Университет профсоюзов виновным в нарушении требований законодательства об охране объектов культурного наследия с назначением наказания в виде административного штрафа в размере 500 000 рублей. Процесс был инициирован КГИОП, установившим по итогам проверки-2015, что историческая дача фактически заброшена и ее состояние в сравнении с 2013 годом существенно ухудшилось: «Конструкции кровли и чердачного перекрытия значительно повреждены пожаром, в центре здания кровля частично обрушилась, выгорело чердачное перекрытие, утрачена большая часть оконных заполнений, отсутствуют витражные заполнения оконных проемов, частично утрачена обшивка деревянной вагонкой, за территорией объекта не осуществляется надлежащий уход, на участке бытовой мусор».
Сергей Макаров также обращает внимание на то, что на июльском процессе пользователь не заявлял, будто здания уже не существует: «Вся дискуссия велась исключительно вокруг того, что университет не знал, что это памятник. Так что здание стояло. По моему мнению, оно не могло быть утрачено «в силу естественных причин».
Кстати, заверения в том, что пользователю не было известно об охранном статусе дачи, тоже оказались дезавуированы в ходе судебного процесса: в материалах дела имеются письма КГИОП, напоминавшего СПбГУП с 2013 года, что строение является выявленным объектом культурного наследия. Кроме того, прокуратура обращалась к СПбГУП с иском – требуя заключить охранное обязательство. Но потом отказалась от исковых требований в связи с тем, что на момент рассмотрения было известно о внесении изменений в 73-ФЗ (вступили в силу с начала 2015 года) о том, что на выявленные объекты заключение охранного обязательства не требуется.
Тем временем в петербургском отделении ВООПИиК больше озабочены не столько изобличением несостоятельности доводов вуза, сколько вопросом о том, сохранились ли демонтированные элементы памятника: двери с витражным заполнением, фрагменты резьбы, какие-то конструкции. И если так, призывают подрядчика сообщить в ВООПИиК или КГИОП о том, что именно и где складировано – использование подлинных элементов чрезвычайно важно при воссоздании исторического здания. А в том, что оно будет воссоздано и никакой «современной базы» на его месте отстроить не удастся, сомнений нет. Если, конечно, дальнейшие события будут развиваться в том самом правовом поле, на которое с таким воодушевлением сзывает всех заведение Александра Запесоцкого, настойчиво связывающее свою деятельность с «дальнейшим осмыслением научного и нравственного наследия академика Д. С. Лихачева».
Самое время осмыслить одну из цитат академика: «Если человек не любит хотя бы изредка смотреть на старые фотографии своих родителей, не ценит память о них, оставленную в саде, который они возделывали, в вещах, которые им принадлежали, значит, он не любит их. Если человек не любит старые дома, старые улицы, пусть даже плохенькие, значит, у него нет любви к своему городу. Если человек равнодушен к памятникам истории своей страны, значит, он равнодушен к своей стране».