Квадратные метры культуры
Концепция преобразования Конюшенного ведомства оказалась привлекательна для бизнесменов, а экспертов к ее обсуждению никто не приглашал
Кто только нынче не мнит себя специалистом в музейном деле. Представители РПЦ не стесняются в оценках работы Михаила Пиотровского и Николая Бурова. Бизнес-партнер братьев Зингаревичей Захар Смушкин заявляет, что городу не хватает частного музея современного искусства, и предлагает губернатору разместить такой частный музей в одном из исторических зданий в центре Петербурга – например, в Конюшенном ведомстве. К участию в выездном совещании под эгидой вице-губернатора Владимира Кириллова приглашается бывший строительный вице-губернатор Александр Вахмистров, который рассуждает о специфике постоянной экспозиции, должной «выполнять не столько музейную, сколько образовательную функцию». По сведениям газеты «Коммерсант», господин Вахмистров покидает совет директоров Группы ЛСР: видимо, к прежнему хобби, рыбалке, от избытка времени готов добавить новые.
А чем черт не шутит: вот, к примеру, инженер-механик Александр Колякин, выпускник Института текстильной и легкой промышленности, соратник Валентины Матвиенко по работе в горкоме и обкоме комсомола, в постперестроечную пору – коммерческий директор Интуриста и гендиректор Гранд-отеля «Европа», нынче – директор Музея истории Санкт-Петербурга. Вдохновляющий пример, убедительно доказывающий: чтобы пристроиться к такому делу, вовсе не обязательно быть специалистом-музейщиком. Господин Колякин, правда, расформировал научный отдел и избавился от плеяды старейших сотрудников, отстранил от работы зама по науке Юлию Демиденко, придав ее функционал другому своему заму, по развитию, Сергею Калюжину. Тот известен разве что благодаря сюжету об угоне его иномарки стоимостью 4 миллиона рублей да скандалом с расследованием «Диссернета», выявившим неприличный процент заимствований в его кандидатской. Возможно, поэтому Концепция приспособления Конюшенного ведомства, представленная как плод мозгового штурма колякинского учреждения и Комитета по культуре, оставялет впечатление, будто троечники на скорую руку слепили презентационный буклет, не имея представления, чем бы заполнить громадные площади (14 000 кв. м).
Так, 1000 квадратных метров в главном корпусе отходит под кафе и рестораны, 280 – под магазин сувенирной продукции, 430 – под информационно-туристический центр. Для административных помещений – почти 4000!
На таких просторах намереваются обустроить рабочие места для управления комплексом. Хотя, может статься, под «административными нуждами» скрывается задел для будущей гостиницы.
Сопоставимая площадь – четыре тысячи квадратных метров – приходится на временные выставки в двухсветных пространствах галерей, обращенных к Мойке и Конюшенному переулку. На постоянные экспозиции (во втором этаже южного корпуса) – менее тысячи квадратных метров, примерно столько же отводится под многофункциональную театрально-концертную площадку (двухсветное пространство обращенной к каналу Грибоедова восточной части комплекса).
И статуи средь торжища стоят
Во внутреннем дворе обещают организовать трансформируемое пространство: в левой части (ближе к Конюшенному переулку) – соорудить открытый амфитеатр, в правой – крытую площадку для массовых постановок, а середину не жалко отдать под «сувенирный рынок» (прилагается эскизный вариант временных навесов, смахивающий на симбиоз пляжных кабинок и разборных садовых арок для вьюнов). Угрожают наставить скульптур и обеспечить «максимальное озеленение территории». «Но здесь надлежит придерживаться как раз обратного принципа: никакой скульптуры и минимальное озеленение, не мешающее восприятию памятника!» – убежден зампредседателя Совета по сохранению культурного наследия Михаил Мильчик.
Другой такой помехой может стать затеваемый рынок – на короткий срок подобное, может, и допустимо, полагает эксперт, но есть опасность, что и тут сработает известное российское правило: ничто у нас не постоянно так, как временное. А это дворовое пространство нельзя загромождать, его следует оставлять максимально свободным для исполнения главной функции – места для гуляний, фестивалей и прочая. Как и в случае с Дворцовой площадью, где какие-то конструкции могут появляться лишь на очень короткое время, под конкретное мероприятие, а по его окончании быстро демонтируются.
Но еще большую обеспокоенность вызывает демонстрируемое Концепцией вольное отношение к предметам охраны федерального памятника.
«Вполне приемлема, например, идея создания открытого амфитеатра, – соглашается эксперт. – Однако, вписывая его в западную часть двора, разработчики «забыли» о том, что здесь существует небольшой корпус – наследие еще первого Конюшенного ведомства, предшествовавшего стасовскому, и посадили амфитеатр прямо на него, как будто там пустое место. Что касается восточного и западного дворовых корпусов (один из них стараниями братьев Зингаревичей был снесен полностью, от другого остался лишь нижний этаж. – Прим. ред.) – да, их нужно воссоздать. Но почему в четыре этажа и с мансардой? Никакой мансарды тут не было и не должно быть».
Не знаем, заглядывали ли разработчики в утвержденный Министерством культуры предмет охраны. А там закреплено, что охраняется «местоположение во внутреннем дворе двух-трехэтажных кирпичных флигелей».
Если судить по картинкам Концепции, столь же вольно готовы обойтись и с подлинным интерьером восточного корпуса при устройстве театрально-концертного зала: мы уже не видим ни полуциркульных окон, ни других исторических элементов, все перекрывают современные конструкции.
Один из исторически трехэтажных дворовых корпусов, разрушенный в бытность братьев Зингаревичей. Концепцией предлагается «воссоздать» его четырехэтажным
«Столь существенные изменения недопустимы, – убежден Михаил Мильчик. – Все преобразования должны носить обратимый характер – как функционально, так и визуально. Нельзя создавать ложное представление о единстве старого и нового. Напротив, необходимо четко показать, выявить все предметы охраны и обособить временные новации. Сработать как раз на контрасте – чтобы видно было, как они разнятся».
Но не стремлением подчеркнуть примат строгой красоты подлинного руководствовались разработчики, скорее желанием «сделать нам красиво», напустить шику, сообразно собственным представлениям о прекрасном. Так, в одной из показанных в буклете конюшен появляются мраморные полы и кессонированный потолок.
«Это не только еще одно несоответствие предмету охраны, но и сущая нелепица! – недоумевает Михаил Мильчик. – Мы ведь имеем дело с утилитарным сооружением, не надо его приукрашивать, пытаясь выдать за дворец».
Эксперт удивлен, что создатели Концепции не привлекли к работе специалистов, хорошо знающих этот памятник: архитекторов и реставраторов, исследовавших Конюшенное ведомство, делавших обмеры входящих в комплекс зданий.
«Генеральное направление – создание многофункционального культурного пространства – выбрано верно. Но Концепция нуждается в серьезной корректировке, приведении в соответствие требованиям охраны памятника. Весьма странным представляется и то, как намерены распорядиться такими большими площадями. Нет никакой конкретики по смысловому наполнению всех этих пространств».
Разделяет критику и зампредседателя Петербургского ВООПИиК Александр Кононов: «Если нынешнее руководство музея выказало неспособность обеспечить разработку разумной, четко обоснованной концепции, соответствующей значимости такого объекта, почему бы не обратиться за помощью к Союзу музеев России, возглавляемому Михаилом Борисовичем Пиотровским? Там достаточно высококлассных специалистов различных профилей – будь то эффективная организация музейного пространства, интеграция мультимедийных технологий, просветительская деятельность или экономика музейного дела».
Оба собеседника «Новой» сходятся и в том, что Концепция должна быть представлена на широкое обсуждение в профессиональной среде – с подключением к диалогу музейщиков, реставраторов, архитекторов и градозащитников.
В июне прошлого года губернатор Георгий Полтавченко пообещал, что Концепцию приспособления Конюшенного ведомства представят на обсуждение Совета по сохранению культурного наследия в октябре – декабре. Не случилось. Нет этой темы и в повестке ближайшего, назначенного на 20 марта заседания совета. А он благодаря инициированным главой КГИОП Сергеем Макаровым поправкам собирается «не реже раза в квартал» (чаще случается крайне редко).
«Проект создания музейного культурно-просветительского центра
на базе комплекса Конюшенный двор», подготовленный Музеем истории
Санкт-Петербурга совместно с комитетом по культуре
Инвесторам будет где развернуться
У градозащитников, чьими усилиями Конюшенное ведомство удалось спасти от перекройки под апарты и вернуть в казну города, нынешняя ситуация вызывает возмущение: почему до сих пор не организовано обещанное широкое обсуждение, нет никакой конкретики, одни общие слова, а детали не раскрываются?
В Концепции обозначена, например, необходимость «оборудовать места для стоянки туристических автобусов и личного автотранспорта». Но где именно и в каком объеме? Прошлой весной представители Комитета по культуре признавали, что планируется устроить во дворе подземный паркинг на 120 машин, уведя его под землю на 3,5 метра и организовав заезд со стороны Большого Конюшенного моста. Из представленной нынче Концепции эти подробности исчезли, а новых не появилось. Также вскользь упомянуто: «В части восстановленного комплекса возможно обустройство отдельных гостиничных номеров». В какой части, сколько, каких площадей? Молчок.
В недавнем телерепортаже о перспективах приспособления Конюшенного ведомства обнадежили: «Инвесторам даже в узких рамках проекта есть где развернуться».
Правда, господин Колякин, проведя журналистов по некоторым помещениям, пресек попытки осмотреть предлагаемые бизнесу части комплекса: ничего, говорит, мы вам больше показывать не будем, там все в кошмарном состоянии, зачем ужас нагнетать?
Прошлой весной, комментируя озвученное Смольным намерение передать Конюшенное ведомство в ведение музея истории города, чиновники Комитета по культуре поясняли: это техническое решение, создание отдельной структуры под проект затянуло бы дело, отсрочив начало работ на год, а то и больше. Сподручнее передать на баланс существующего музея, где к тому же и опытные специалисты имеются. Но если музей благодаря «мудрому» руководству этих самых опытных специалистов лишился, может быть, пока не поздно, стоит определить более грамотного пользователя?
Возможная альтернатива
Когда еще только обсуждались варианты нового использования Конюшенного ведомства, эксперты петербургского ВООПИиК предлагали создать там музей, посвященный истории архитектуры и строительства Петербурга. Предложение нашло поддержку главного архитектора города, главы КГА Владимира Григорьева: такой музей, согласился чиновник, способен объединить достижения архитектуры разных лет в едином концептуальном пространстве, а материалов, связанных с уникальным архитектурно-историческим наследием Петербурга, накоплено предостаточно. К тому же в сферу деятельности музея может быть включено изучение и представление влияния петербургских градостроительных принципов на другие города страны и мира, исследование зарубежного зодчества, анализ современных тенденций в архитектуре и различных аспектов урбанистики.
В начале марта стало известно, что идею одобрил и вице-губернатор Владимир Кириллов. Конюшенное ведомство не единственное из возможных мест для создания такого музея – рассматриваются также территория Петропавловской крепости и Новая Голландия. Но, думается, первое, с его уникальными пространствами стасовских двухсветных галерей – наилучший выбор. Владимир Кириллов поручил главе КГА сформировать рабочую группу для создания концепции и оценки необходимого финансирования, включив в ее состав представителей профильных комитетов Смольного «и других ответственных специалистов». Есть, правда, опасение, что и в ней скорее найдется место Вахмистрову, нежели представителям Союза музеев России.
Противоядие тут только одно: незамедлительный перевод процесса из кулуарного в публичное пространство, с подключением независимых экспертов, реставраторов, авторитетных в профессиональной среде музейщиков.