Джордж Гуницкий: «Мы переиграли КГБ на их поле»

Первый альбом «Искушение святого Аквариума» они тоже записали вдвоем. Половина песен Джорджа, половина Гребенщикова.

– Вы сильно удивились, когда Гребенщиков сказал: «А теперь мы будем рок-группой»?

– Самого момента уже не помню, но это случилось как-то очень органично, естественно. Оба писали стихи, оба слушали музыку, жили в соседних парадных – чего-то подобного не могло не произойти. Другое дело, что это был акт чисто формальный, декларативный. Мы не умели играть: я совсем, Боря умел немного. Не было ни аппаратуры, ни помещения, ни понимания, что, зачем и куда. Мы точно знали, что не хотим заниматься тем, чем занимались комсомольские ВИА. Но быть диссидентами и вставать в оппозицию режиму тоже не собирались. Это вообще неправильная дилемма: или – или. Нас интересовала культура в чистом виде, музыка в чистом виде. Разумеется, мы понимали, что происходит в стране, невозможно было не понимать. Родители, и мои, и его, вели разговоры на эти темы. Боря ловил западные голоса и записывал музыку, которую там крутили. Хочешь не хочешь, а он слушал их передачи.

Но это все шло фоном, это не было главным. Гораздо более важным источником вдохновения был журнал «Иностранная литература». Из него мы узнали о существовании Ионеско и Беккета, это сильно на нас повлияло, особенно на меня. Абсурдизм раннего «Аквариума» идет во многом от Беккета, только у него абсурд довольно мрачный, а у нас светлый, жизнерадостный. Наверное, вследствие скрещения с рок-н-роллом.

– А что еще читали?

– Стругацких. Это было важно. Следы этого чтения остались даже в каких-то песнях. Интересно, что братья и жили недалеко от нас, о чем, разумеется, мы не знали. Сейчас там улица Стругацких, возле метро «Парк Победы». А мы жили на Алтайской улице, у метро «Московская», минут 20–30 ходьбы до этого места.

– Беккет, Ионеско, Стругацкие… «Аквариум», как и весь русский рок, очень литературоцентричен. Не рок в чистом виде, а скорее литературно-музыкальный проект.

– Сейчас уже нет, это настоящая музыка. А на ранних этапах – конечно. Мы их скрестили – литературу и рок-н-ролл. Стихи мы начали писать раньше, чем взялись за музыкальные инструменты. Еще в школе посещали литературный кружок, которым руководила Ася Львовна Майзель, она очень нас поощряла. Это фантастика: глухие советские годы, а она рассказывает нам о таких людях, как Платонов и Бабель. Она задавала темы стихотворных импровизаций, давала минут сорок, и мы писали. Это везение глобального уровня, что мы попали к Асе Львовне. Не думаю, что мы стали бы теми, кто есть, если бы не она.

Джордж Гуницкий

– И вот появилась эта странная группа. Что было дальше?

– Прошел один концерт, другой, третий, и мы начали обрастать людьми. Был такой Миша Воробьев. Не помню, на чем он играл, скорее всего, ни на чем, возился с аппаратурой. Говорят, потом стал прокурором. Вполне может быть, он заканчивал юридический. Был Саша Цацаниди, какое-то время он играл у нас на басу. Мелькнул в нашей компании и пропал Эдмунд Шклярский, потом он стал лидером группы «Пикник». Мой однокурсник по медицинскому институту Вадик Васильев в институте между лекциями играл на пианино, пел что-то англоязычное. Я и его пригласил. Мы решили, что нам нужен клавишник, хотя клавиш ни у кого, естественно, не было.

Был Марат Айрапетян, аппаратчик. Он уже много лет живет в Ереване, Борис как-то съездил к нему туда. Был Валера Обогрелов, который потом работал на телевидении. Это в большей степени мой приятель, нежели Бориса. Тоже аппаратчик. Такое количество аппаратчиков говорит о серьезных проблемах с аппаратурой, ее почти не было. Был катушечный магнитофон «Днiпро» и убогий самопальный микшер, который позволял делать минимальные наложения. С его помощью и был записан первый альбом – «Искушение святого Аквариума». Запись носила спонтанный характер. Были песни, где я играл на гитаре, хотя и не умею играть. Спел песню «Мой ум сдох», сыграл на басу в композиции «Маленький большой водопад», хотя на басу тем более играть не умею.

---

Мы издавали кошмарные звуки, крутили пленку задом наперед, в общем, веселились как могли. Большинство знакомых выпадали в осадок сразу. Они вообще не понимали, что это.

---

Немногие выдерживали испытание прослушиванием, альбом был популярен, но в очень узких кругах. Кстати, там впервые звучит «Мочалкин блюз», который потом все узнали по фильму «АССА».

– Если представить себе карту города того времени – какие места были самыми важными, ключевыми?

– Алтайская, 22. Это наш дом. Позднесталинская архитектура, большие квартиры. Когда мы вселялись туда, Московский проспект еще был недостроен. Кончались дома – а за ними пустота, чистое поле. Нас со школой гоняли на Московский встречать Фиделя Кастро, когда он приезжал в Ленинград.

Примат, факультет прикладной математики ЛГУ. Там учился Борис, и там же был записан альбом. В этом здании сейчас находится областная администрация. Я как-то зашел туда по делам, и сердце екнуло неприятно. В зале, где мы писались, теперь столовая. Сидишь ешь, а рядом сцена, на которой мы делали чудесные вещи.

Позже, в начале 1980-х, ключевое место – рок-клуб. Адрес Рубинштейна, 13, знала вся страна. Поразительно, конечно, как на этом пятачке буквально за три-четыре года появилось запредельное количество классных музыкантов: Боб, Майк, Цой, Курёхин… А чуть позже – Шевчук и все остальные. Это какое-то сверхъестественное явление.

– Почему сверхъестественное? Все же знают, что рок-клуб был основан с подачи ленинградского КГБ.

– И я лучше, чем кто-либо, поскольку входил в совет клуба. Но у них были свои задачи, а у нас свои, и я считаю, что на этом поле мы их переиграли. Другое дело, что гэбэшники всех периодически таскали на разговоры. Всех без исключения, я не знаю никого, кто бы этого избежал.

– Что хотели?

– Информацию об иностранцах, о контактах с заграницей. И такие контакты действительно были – через Джоанну Стингрей. Как-то Курёхин умудрился протащить на рок-клубовскую сцену басиста британской группы Ultravox Криса Кросса, и они вместе сыграли. Это было очень опасно. На Криса надели ушанку, запретили ему говорить по-английски, а потом потихоньку вывели. Все обошлось, но могло и не обойтись.

Я встречался с гэбэшником раза два. Обычно звонил он и вызывал, а один раз позвонил я. Я искал тогда работу и нашел место в газете «Ленинградский университет», но попасть туда было непросто. Спрашиваю: «Поможете мне устроиться?» У них же всюду протекция. Он говорит: «Я-то могу. Но вы подумайте, об этом узнают. Как вы потом будете там работать?» Эта мысль мне в голову не пришла. Забавно: гэбэшник печется о моей репутации. Но он прав был, конечно. Так я и не устроился в «Ленинградский университет». Устроился рабочим сцены в консерваторию.

БГ и Джордж. Начало 70-х

– Есть красивая рок-н-ролльная легенда о том, как Джим Моррисон и Рэй Манзарек встретились на пляже и решили заработать миллион долларов. Так появилась группа The Doors. Когда вы создавали «Аквариум», вы что-то определенное имели в виду – деньги, славу, коренное переустройство мира?

– О деньгах мысли точно не было. Помню какие-то разговоры о том, что надо стать известными, популярными. Для Бориса этот фактор существовал уже на раннем этапе. Не вижу тут ничего дурного: он с самого начала знал, что хотел. А вообще… Примерно о том же спрашивает Гребенщикова Дибров в фильме «Питерский рок»: зачем? И Боря отвечает: «Я просто хотел быть счастливым». Вот это ответ на все. Мы были абсолютно счастливы.

Помню, как в 1974-м отдыхал в Сестрорецке и нашел в заливе большой красивый остров, где не было ни одного человека. Боб назвал его островом Сент-Джорджа. Было тепло, июль, мы приезжали туда всей компанией, разговаривали, песни пели. Когда я думаю о раннем «Аквариуме», именно эта картинка возникает перед глазами.

• Анатолий Джордж Гуницкий (р. 1953). Поэт, драматург. В разные годы работал лифтером, рабочим Этнографического музея, рабочим сцены в консерватории, директором хард-рок-группы «Форвард». Входил в совет Ленинградского рок-клуба. Автор книг «Смерть безбилетнику!», «Метаморфозы положительного героя», «До самых высот», «Записки старого рокера» и других. В раннем «Аквариуме» выполнял функции ударника. В репертуаре группы около 50 песен на стихи Гуницкого. Его тексты исполняли Вячеслав Бутусов, Максим Леонидов, Юрий Шевчук. Песня «Гибралтар/Лабрадор» вошла в саундтрек фильма «Брат-2» и стала хитом.

• Очередную дату в своей истории группа отмечает большим стадионным концертом – 2 июля в ДС «Юбилейный». 

Ян ШЕКМАН