Суровое обаяние индустриальной культуры
Оборотная, промышленная сторона старого города не уступает парадному Петербургу, а наши объекты промарха ценны не меньше дворцов, убеждены специалисты.
В культурной столице без малого 60 промзон (около 13% всей территории города – 15 633 га), из них 29 приходится на исторический центр (почти 20% его площади – 300 га). По действующему генплану свыше 30 промзон должны быть выведены, а их участки – отданы под редевелопмент. В реальности процесс идет медленно и хаотично, а редевелопмент приходит туда и тогда, где случается совпадение интересов собственника участка и инвестора. При этом единицы из них осознают ценность «прилагаемых в нагрузку» старинных заводов, фабрик, газгольдеров – а у города нет четкой стратегии и концепции, позволяющей раскрыть потенциал таких объектов.
«Серый пояс» – колоссальный территориальный ресурс, который при грамотном подходе мог бы решить проблему агрессивного наступления на кварталы сложившейся исторической застройки. Но пока строительному бизнесу проще выторговать «зачистку» под новый жилой комплекс или офисный центр, нежели ввязываться в долгую и сложную историю с выводом промышленных предприятий и бесконечными переговорами с многочисленными собственниками (зачастую территории промзон представляют собой лоскутное одеяло, на котором сидят десятки, а то и сотни владельцев и арендаторов).
Те, кому удается заполучить участки бывшего завода, фабрики или каких-нибудь складов, осваивают их кто во что горазд. Как правило, думая лишь о том, чтобы выжать из надела максимум, а вовсе не о логике градостроительного развития, общественном запросе или сохранении наследия.
Здания Ижорских заводов у внутреннего искусственного бассейна
Например, компании нынешнего обитателя СИЗО Дмитрия Михальченко удалось в 2009-м снести несколько исторических построек Невской бумагопрядильной мануфактуры барона Штиглица на Синопской набережной, а в 2011-м снять охранный статус с того, что осталось. Хотя, по оценкам специалистов в сфере промарха, этот комплекс, построенный во второй половине XIX в. по проекту архитектора Людвига Петерсона, один из ценнейших в своем роде. В 2017 году журналист Дмитрий Ратников предпринял попытку вернуть мануфактуре охранный статус, подав в КГИОП заявление о выявлении объекта культурного наследия. Но комитет пресек ее в корне: по мнению выносившей вердикт комиссии, «историко-культурная ценность объекта не установлена». С таким выводом не согласна Маргарита Штиглиц (с 1993-го возглавлявшая в КГИОП отдел промышленной архитектуры до его расформирования в 2006-м), убежденная в неоспоримых достоинствах мануфактуры: это и доминирующее в панораме Невы главное здание с живописным завершением фасада, и выразительная пластика стен с кирпичным декором, а также разнообразие очертаний оконных проемов, металлическое художественное убранство…
Когда-то символом этих мест были три разновысотные фабричные трубы, романтически прозванные Вера, Надежда, Любовь (по именам, данным хозяином фабрики паровым машинам, которые обеспечивали предприятие энергией).
Это были интересные инженерно-технические сооружения с оригинальной кирпичной кладкой, особым декором и силуэтом. Такие в финском Тампере, например, бережно сохраняют, музеефицируют. А у нас уничтожили – и Веру, и Надежду, чтобы тупо устроить на их месте автомойку; дольше всех держалась Любовь – но и от нее остались одни воспоминания.
«Живописные краснокирпичные разновысокие здания с башнями и тремя трубами, носящими имена Вера, Надежда, Любовь, мне, родившемуся на Малой Охте, – не просто родной с детства пейзаж. Протянувшаяся от Александро-Невской лавры рабочая Синопская набережная – с грузовой пристанью, баржами, рельсами железной дороги – завершалась гранитно-диабазовыми спусками к воде и ажурными фермами Охтинского моста и над ними – светлым силуэтом Смольного. Стоя на берегу Невы, трудно было оторваться от этой панорамы. А если на закате едешь по мосту Александра Невского – эти фабричные разновысокие кровли, разновеликие трубы и ажурно-кирпичные фасады завораживающе разворачивались в перспективе Невы на фоне Смольного... На сделанном несколько дней назад снимке чего-то не хватало... Труб! Веры – не было и в помине. От Надежды остался небольшой кирпичный пенек… Ощущение, что кто-то выкорчевал родовые деревья...» – делился пережитым в те дни утрат градозащитник Сергей Васильев.
Трубы эти не одно десятилетие вдохновляли художников, писавших окрестные пейзажи, а еще именно на их фоне гонялись за Смоллом по «Темзе» Шерлок Холмс и доктор Ватсон в картине Масленникова. А в самих фабричных интерьерах режиссер Балабанов снимал «Про уродов и людей».
Знаменитые трубы Вера, Надежда, Любовь в кадре из фильма про Шерлока Холмса
Но совсем иными глазами смотрел на эти памятники бизнес. Компания, владеющая зданиями мануфактуры, вознамерилась застроить ее территорию жильем. Проект по ее заказу разрабатывается архитектурным бюро Никиты Явейна – одного из членов той самой созданной при КГИОП комиссии, что вынесла отказное решение по охранному статусу для этого исторического комплекса.
Если проект будет реализован – получим очередной унылый набор коробок и навсегда потеряем один из выразительнейших видов невской панорамы.
«Если мы не удержим здания Невской бумагопрядильной мануфактуры, это будет просто преступление», – предостерегает Валентина Лелина, более четверти века исследующая мосты и трубы, заводы и фабрики. От ее многолетней работы в КГИОП осталась на сайте ведомства авторская экскурсия по Обводному каналу.
Не только в области балета
Оборотная, промышленная сторона старого города нисколько не уступает разрекламированному парадному Петербургу, а наша промышленная архитектура – красивейшая и мощнейшая в мире и ни в чем не уступает дворцам, убеждена Валентина Ивановна: «У нас много осталось воспоминаний о том, как развлекались в Петербурге, как танцевали на балах, как проходили великосветские обеды. А как просто осуществлялось городское хозяйство, мы мало знаем. Получается, что понятие «культурная столица» – это только архитектура, музыка, балет… А об инженерном искусстве, которое является основой города, мы как-то забываем. Но откуда берется электричество, тепло в доме, ткани, продукты? Вся хозяйственная деятельность людей связана с непарадной стороной. Два города словно существуют отдельно, и это, на мой взгляд, несправедливо. Мы пока не осознаем эту сторону исторического наследия, надо научиться видеть, чувствовать эстетику этих зданий».
Кроме того, по мнению специалистов, объекты промарха – одни из самых удобных для инвесторов. Во-первых, строились на века, с солидным запасом прочности. Во-вторых, предоставляют широкие возможности для реализации самых разнообразных идей, могут использоваться в очень широком диапазоне функций. В-третьих, выгодно контрастируют с элементами современной архитектуры, позволяя конструировать очень выразительные миксы. Не случайно во всем мире в сегменте престижного жилья растет востребованность лофтов, а исторические объекты промарха так полюбились создателям креативных пространств.
Внутреннее пространство цеха железоделательного завода
Номинанты списка ЮНЕСКО
В России признание промарха как полноправной составляющей национального достояния произошло относительно недавно – к началу 1980-х. А Петербург, бывший крупнейший индустриальный центр империи, притягивавший всемирно известных инженеров и ставший генератором передовых технологий, обладает особо ценным собранием исторических производственных сооружений и комплексов. Однако те из них, что оказались вне исторического центра и в пригородной зоне, не попали в границы петербургской номинации в Списке всемирного наследия ЮНЕСКО. По мнению экспертов ИКОМОС, необходимо восполнить этот пробел, как минимум дополнив нашу номинацию наиболее выдающимися объектами промышленной архитектуры, отвечающими критериям выдающейся мировой значимости.
На июньской конференции Национального комитета ИКОМОС Россия экспертами в качестве возможных номинантов были рекомендованы: Ново-Адмиралтейские верфи (с первым в стране каменным эллингом, созданным выдающимися русскими и французскими инженерами), Канатный цех с водонапорной башней завода «Красный гвоздильщик» (редкий образец творчества знаменитого архитектора и педагога эпохи авангарда Якова Чернихова), трикотажная фабрика «Красное знамя» с признанной мировым шедевром силовой станцией архитектора Эриха Мендельсона и историческая часть комплекса Ижорских заводов в Колпине (производственные постройки с уникальными металлическими конструкциями и подземными пространствами, композиционно и функционально связанные со сложной системой гидротехнических сооружений). По оценке Маргариты Штиглиц, ансамбль старой части Ижорского завода вокруг искусственного бассейна для достройки судов обладает целостностью и аутентичностью и по значимости для нашей национальной истории сопоставим с первыми металлургическими заводами изобретателя, промышленника, отца английской металлургии Абрахама Дерби (на базе которых создан знаменитый музей-заповедник IronbridgeGorde).
В музее-заповеднике Ironbridge Gorde, Англия
Английский пациент
Название местности и поселению (теснина Айронбридж) дал чугунный мост, построенный Абрахамом Дерби в 1779 г. в живописном ущелье над рекой Северн – первый металлический мост в мире с уникальными техническими характеристиками. Он и станет в 1967-м первым музеефицированным индустриальным объектом, когда будет дан старт созданию уникального музея под открытым небом.
Все работы, охватившие и примыкающие территории, их реконструкцию и благоустройство, проводились под патронажем королевской семьи. Комплекс, ставший первым крупным индустриальным музеем Англии, включает в себя десять музеев (металлургии, фарфора и др.), устроенных в отреставрированных памятниках производственного назначения и жилых зданиях рабочего поселка Викторианской эпохи – с вагонетками, паровыми машинами и доменной печью, пекарнями, пивными и торговыми лавками, кузней, столярными мастерскими, аптекой и кабинетом дантиста, устроенными в воссозданных в традициях XVIII века зданиях, с железнодорожной станцией и сельскохозяйственными фермами. Что особенно ценно – никакого лоска тут не наводили, видя свою красоту в патине времени, ржавчине и трещинках. Никакого «Диснейленда», полное ощущение попадания в мир Диккенса, максимальное сохранение всего подлинного – включая традиционный ландшафт и леса. С 1986-го Ironbridge – в Списке всемирного наследия ЮНЕСКО.
Для сохранения и экспонирования объектов индустриальной революции был создан музейный трест, основанный в 1991 году. Финансирование необходимых работ и содержания комплекса осуществляется за счет пожертвований различных компаний, грантов, а также продажи билетов и сувенирной продукции.
Осуществленные преобразования позволили обеспечить работой многим из жителей этих мест, вдохнули новую жизнь, привлекли инвестиции.
Могло быть и у нас
Собственно, наши бывшие Адмиралтейские Ижорские заводы обладают всеми необходимыми качествами, чтобы создать здесь наш, петербургский музей-заповедник индустриального наследия и коренным образом преобразить существование современного Колпина.
Живописный ландшафт – природный и рукотворный, с целым каскадом любопытнейших гидротехнических сооружений, сохранившаяся уникальная архитектурно-планировочная структура промышленного комплекса, целый ряд исторических зданий с примерами уникальных инженерных решений.
К началу XIX века здесь сложился своеобразный ансамбль промышленного и гражданского назначения. Система каналов и плотин, устроенная с учетом рельефа местности (на возвышенной части ставились мастерские, не нуждавшиеся в подаче воды к механизмам, а внизу – те, которым это было необходимо), внутренний заводской бассейн с разводным мостом, гидроэлектростанция (дошедшее до наших дней здание в стиле модерн с образующим единый витраж тремя центральными окнами, где внутри сохранились прекрасные клепаные конструкции – системы перекрытий, из металла же выполненные резервуар для воды, лестницы, перильные ограждения).
Были в этом городке для рабочих устроены бульвар и городской сад с Летним театром, больница, школа, детский приют, баня с «заведением минеральных вод» и столовая для рабочих – которая к Первой мировой обзавелась еще и кинематографом.
С середины XIX века имелся собственный газовый завод, обеспечивавший освещение не только самого производства, но и части городских улиц. Газгольдер и сталелитейный корпус имели схожий облик, над последним сохранился круглый световой фонарь с оригинальной системой радиального остекления.
Все еще цел и восхитительный «павлиний хвост» – витраж с раскрытым веером каркасом на фасаде здания железоделательного завода; а внутри можно полюбоваться перекрывающими центральный пролет цеха металлическими стрельчатыми арками. «Такой изящной заводской постройки в окрестностях Петербурга еще не видано», – приводит отзыв из «Петербургского листка» 1847 года исследователь Александра Дмитренко.
«Павлиний хвост» на фасаде железоделательного завода
Сохранилась и подземная часть чугунолитейной мастерской (где размещались промышленные печи), о которых в колпинской мифологии есть немало легенд.
Как отмечает Александра Дмитренко, интерес к этим подземельям очень велик – не только среди местных жителей и заезжих диггеров, но и в архитектурном и музейном сообществах, где видят в этих сооружениях богатый потенциал для открытия интерактивной музейной экспозиции «Ижорские подземелья».
Но сегодня здания-памятники этого ансамбля оказались в разных руках, некоторые из построек давно никак не используются и ветшают на глазах. Уже много лет ведется разговор о необходимости «политической воли» и комплексного решения проблем, о колоссальном не только для Колпина, но и для всего Петербурга потенциале, о необходимости создания единой концепции спасения и развития этого комплекса, создании музея промышленного наследия.
Родившаяся и живущая в Колпино выпускница СПбГАСУ Александра Дмитренко разработала проект создания музейного комплекса – включающий реставрацию бывшей ремонтной мастерской с приспособлением под Музей промышленной техники с уникальной экспозицией «Ижорские подземелья». Но пока он остается не востребованным.
С авторским маршрутом Александры Дмитренко «Историческая часть г. Колпино и Адмиралтейские Ижорские заводы» можно ознакомиться на сайте КГИОП.
Проект реализован на средства гранта Санкт-Петербурга.