Дети «Подсолнуха»
Десять лет назад в Петербурге начала работать программа «Мир моего ребенка» родительского центра «Подсолнух» – она помогает выпускникам детских домов, которые стали родителями.
Это, пожалуй, одно из самых важных направлений в адаптации выпускников: по мнению экспертов, без посторонней помощи мамы и папы могут вырастить новых «сирот» даже в семье.
Смотреть в глаза
«Для меня большущий труд – смотреть в глаза, устанавливать контакт», – говорит Саша, глядя мне в глаза. У нее на руках маленькая Ксения, она немного капризничает. Саша сначала сидит с ней, а потом встает, чтобы успокоить, – качает. Ксения ее вторая дочь, старшей, Лизе, четыре года, она в садике. Именно с Лизой Саша впервые пришла в «Подсолнух», дочке тогда было четыре месяца. Тогда Саша фактически спасалась от мужа.
«Чувствовала ли я проблему в отношениях с Лизой? Нет. Меня тогда заботила семейная ситуация, – рассказывает Саша. – Я вообще не знала слова «контакт», только через два года в центре поняла, что люди смотрят друг другу в глаза. Мне было физически плохо от этого. Я не играла с дочкой, просто не знала как. И чувствовала перед ней вину: игрушки были единственной заменой играм. Думала, что куплю красивый коврик, она будет на нем играть, а я буду своими делами заниматься. И в какой-то момент дочь действительно перестала требовать внимания».
С «телесным» у Саши тоже были проблемы – она не обнимала первую дочку. И теперь Лиза, когда ее обнимаешь, начинает отстраняться.
В центре женщине помогли осознать, что у нее клиническая депрессия, ей пришлось лечиться. Причиной депрессии было, по всей видимости, то, что Саша внезапно попала в детский дом: когда ей было 12 лет, ее мама покончила жизнь самоубийством. «Попасть туда в таком возрасте для меня было, наверное, страшней, чем с самого детства. Это было потрясение», – говорит Саша.
Саша с дочкой Ксенией // Фото: Елена Лукьянова
Поначалу, когда мама с Лизой приходили в центр, дочка не хотела с ней играть, ни с кем не шла на контакт. Но потом почувствовала перемены в Саше и начала меняться сама.
«Сейчас мне немного легче, но я до сих не могу расслабиться во время игры, – признается Саша. – Это труд, как уроки учить. Для многих обнять и потискаться – нормально, а для меня тяжело. Но я прихожу сюда, мне объясняют, я иду домой и все повторяю, пока не получается само собой».
В семье как в детском доме
Есть такое понятие – «вторичное сиротство»: когда родители – выпускники детского дома отказываются от ребенка в роддоме или когда его изымают социальные службы, если оценивают положение как небезопасное. Но в «Подсолнухе» считают, что вторичное сиротство может проявиться даже тогда, когда ребенок остается в семье, но воспитывается как в детском доме.
«Родители дают ему только то, чем сами наполнены, – подтверждает Наталья Андреева, психолог и координатор программ АНО «Родительский центр «Подсолнух». – И дети выпускников будут воспитывать своих детей так же. Мы должны признать как специалисты: практически каждый человек, который испытал такую трагедию, нуждается в профессиональной работе».
Причем это не зависит от успешности: и у выпускников коррекционных детдомов, и у выпускников с высшим образованием и отличной работой могут быть сложные отношения со своими детьми.
«Мы приходим к ним домой и видим, что мама не берет малыша на руки, когда он плачет или улыбается, – рассказывает Наталья Андреева. – Мы говорим: «Может, он хочет, чтобы его утешили?» Обычно нам отвечают: «Я не буду брать его на руки – привыкнет, избалуется. Он должен научиться быть самостоятельным». Даже если ребенку месяц. Так срабатывают «послания» детского дома и одиночества. А потом ребенок, когда его берут на руки, начинает пугаться, оглядываться, напрягаться: для него непривычны тактильные контакты».
Занятие в родительском центре «Подсолнух» // Фото: Елена Лукьянова
Второй момент, который наблюдают эксперты: родители не смотрят своим детям в глаза (о чем как раз говорила Саша). И это тоже последствия детства: если ребенок долго живет в небезопасности, он приучается прятать глаза, не может смотреть доброжелательно на окружающих. Уже повзрослевшие сироты всё переносят на своих детей: даже если берут малыша на руки, то могут отвернуть от себя спиной и так показывать его «миру». Выходит, что один из главных принципов взаимодействия – когда ребенок смотрит на маму, а она на него – просто отсутствует.
«Родителям сложно понять, в чем нуждается их ребенок, – поясняет Наталья. – Допустим, у мамы есть рюкзак-переноска. Она надевает его так низко, что ноги ребенка болтаются где-то на уровне ее колен, а лицо его уткнулось ей в живот. И ребенок не протестует, а мама искренне уверена, что является хорошей мамой».
Отдельная тема – питание детей: есть мамы, которые считают, что проявляют заботу, давая детям до года пирожки или консервы. Реальная ситуация в три месяца покормить малыша чебуреком, а в шесть месяцев – тортом.
Специалисты отмечают, что выпускники детского дома не знают, как подбадривать своих детей в успехе или утешать при неудаче. Но в центре транслируют своим подопечным: «Да, в твоем детстве такого не было, но этому можно научиться».
Занятия
Групповые занятия – самая эффективная форма работы программы, но на них в центр приходят только мамы с детьми в более-менее устойчивом состоянии. К семьям в кризисной ситуации сотрудники «Подсолнуха» приезжают домой.
«Мы рассказываем мамам о безопасности, уходе, питании, о том, как они должны взаимодействовать с учреждениями, например с поликлиникой, – объясняет Андреева. – Когда семья начинает крепнуть, переводим ее на групповые занятия. Чем там занимаются? В группе с малышами, например, в основном проходят занятия, на которых мама учится играть с ребенком, она обучается вовлекать ребенка в игру и тоже получать удовольствие от совместной игры. Родители ведь часто напрягаются, потому что для них болезненно находиться в эмоциональных связях с ребенком, учитывая опыт поломанных близких доверительных отношений. Вообще семейный досуг – часто неизвестная для таких семей зона. Под ним понимается включенный телевизор, мультики для ребенка с четырех месяцев, поход к друзьям или в торговый центр. Мы предлагаем простые варианты, не требующие материальных затрат, главное – уделить внимание, побыть вместе».
На занятия в среду пришла и Лена с дочкой Никой. Девочке год и семь, она прижалась к маме, и, как умеют только дети, опутала ее своими ручками.
Лена с дочкой Никой // Фото: Елена Лукьянова
«Когда я пришла сюда со старшим сыном Даней, много чего не знала, – вспоминает Лена. – До того как сыну исполнился год, я была терпеливой, а потом все стало угнетать, нервировать. А здесь я расслабляюсь, забываю обо всем. Пообщаешься с психологом на группе, переосмыслишь, что не стоит кричать, взрываться».
Еще Лене кажется, что она что-то упустила в воспитании Дани, и ей хочется с дочерью вести себя иначе. «Ника по сей день не может остаться одна, все время со мной. Когда дома надо сделать дела, ее не оставить. Я думала, что Ника в центре научится меня отпускать, но не получилось».
Лена акцентирует на этом внимание еще и потому, что ее подруги (а они почти все выпускницы детдома) не берут своих детей на руки, считая, что ребенок привыкнет. «Сюда ходила девочка, ее сын просился на руки, а она его пинком: «Иди сам». А он маленький был, плакал, но она из принципа его не брала». Лену подруги предупреждают: избалуешь, но она стоит на своем, и во многом благодаря тому, что консультируется со специалистами.
***
За десять лет существования программы через нее прошло больше 600 родителей. «С одной стороны, выводы утешительные, а с другой – нет, – резюмирует Наталья Андреева. – Неутешительны реалии, которые надо принимать: у человека, пережившего тяжелую душевную травму, не может рассосаться все само по себе. А утешительные – мы видим результаты. Иногда люди делают невозможное и вызывают у нас уважение. Может быть, они и не идеальные родители, не картинки с выставки, но они могут позаботиться и защитить своего ребенка, а если придут гости, сказать: «У моего ребенка режим, и он сейчас устал».