«Приехали и встали тридцатыми»
В Петербурге машины скорой помощи с пациентами по 7–8 часов ждут перед приемными покоями больниц. И это еще далеко не пик эпидемии.
В ночь с 22 на 23 апреля возле Александровской больницы в Петербурге стояла длинная вереница машин скорой помощи. Те, что в хвосте, еще не знали, что впереди и не глушили двигатель. В середине очереди горел свет только в кабинах, и видно было, как два или три человека вяло переговариваются. Чем ближе к приемному покою — тем темнее и тише стояли машины. Водители дремали. Рядом тихо курили, скупо переговаривались и медленно прохаживались по дорожке люди в синей униформе и масках, сдвинутых к подбородку.
— Вы не должны с нами контактировать! — сказала мне молодая доктор, быстро поправила маску и сделала два шага назад. — Это опасно.
Я прошла вдоль всей очереди, от только что подъехавшей машины до приемного покоя. Насчитала 35 скорых. В каждой был человек, позвонивший «03», потому что ему плохо, ему нужна помощь. У него температура, он задыхается. В Александровскую больницу теперь везут пациентов с симптомами коронавирусной пневмонии. В третьей с головы очереди машине фельдшер на пассажирском сиденье приоткрыл окошко и вопросительно на меня посмотрел.
— Давно вы здесь? — спросила я.
— Да часов с пяти, кажется, — пожал он плечами. — Мы приехали — встали тридцатыми. Водитель в 9 вечера сменился, новый пришел, а мы-то с доктором на сутках, то есть до утра.
На часах без четверти одиннадцать. Они ждали уже шесть часов. И нельзя было уйти на часик отдохнуть, потому что в машине больной.
Ему плохо. Он вызвал скорую не для того, чтобы в ней и болеть.
— Вас хоть кормят? — зачем-то спросила я у двоих медиков, куривших чуть в стороне.
— Святым духом и никотином, — кивнул один из них. — В туалет пускают в больницу. Пациенты? А что пациенты? Тех, кто ходячие, тоже пускают. Наверное.
— Вы утром, когда ехали на смену, знали, что так будет?
— Нет, конечно. Откуда бы?
Тут я заметила, как со стороны забора, из кустов, к одной из машин возвращается худосочный молодой человек в маске. Вопросы о потребностях пациентов, которых шесть часов назад привезли на госпитализацию, у меня отпали.
— Они берут пациентов в приемный покой по одному, после каждого все там дезинфицируют, — объяснил мне доктор у следующей машины. — Чтобы больные не ждали в одном помещении, приходится оставлять их в машине, пока не примут.
Очередь из машин скорой помощи у больницы Св. Георгия в Петербурге. Фото: facebook.com
В 23.50 дверь приемного покоя приоткрылась. Высунулась фигура в противочумном халате и маске с очками, махнула рукой в синей перчатке и что-то крикнула. Первая машина сразу ожила, за ней тоже начали вспыхивать фары, синхронно, как по команде, все продвинулись вперед на метр. И снова затихли. Из первой машины два медика вывели сгорбившегося человека в маске. Дверь в больницу за ними закрылась.
Я ждала, когда машины двинутся снова. Прошло десять минут, полночь, дверь еще не открылась. В половине первого машины стояли по-прежнему неподвижно. Тут из приемного покоя вышли двое в противочумных костюмах и стали подходить к каждой машине.
«Ходячий или на каталке?» — спрашивали они. Им отвечали: ходячий, ходячий, ходячий.
Потом на одной из машин ближе к хвосту зажглись фары, она объехала очередь слева — и остановилась у приемного. Больница принимает в первую очередь тех, кто не может ждать на носилках шесть часов.
— По крайней мере, сейчас так, — сказал мне человек в противочумном костюме.
Мимо шлагбаума на въезде во двор больницы прошел мужчина с большим полиэтиленовым мешком, встал, огляделся. Слева к нему бежала женщина, она что-то крикнула.
— Я тебе поесть принес, — растерянно ответил человек с пакетом.
Женщина кивнула, мужчина пошел к ней. Из соседней машины пожилой водитель вышел размять ноги.
— Это еще что, — усмехнулся он, обращаясь ко мне. — Вчера на Северном восемь часов стояли.
На Северном проспекте в Петербурге находится больница Святого Георгия, стационар-тысячник. Она днем раньше, чем Александровская, начала принимать больных с симптомами пневмонии и подозрением на вирус. Вечером во вторник в сети появились фото, сделанные, судя по ракурсу, из окна дома напротив: длинная-предлинная, сложенная втрое цепочка машин скорой уходит в здание.
Кто хоть раз был в этой больнице, знает, что к приемному покою ведет длинный тоннель. В нем был скрыт четвертый сегмент огромного хвоста.
Медики и их пациенты ждали приема восемь часов.
В среду на Северном проспекте очереди не было, скорые стояли уже у Александровской больницы. В четверг такую же картину можно было увидеть на Васильевском острове — у Покровской, присоединившейся к приему «ковидных». А еще раньше бесконечными часами ждали помощи пациенты Введенской больницы и врачи скорой, которых отправили туда.
По данным оперативного штаба по борьбе с коронавирусом в Петербурге, в тот день, когда кареты скорой по 6–7 часов стояли у Александровской больницы, из 702 звонков на номер «112» скорой помощи было переправлено 55 обращений. Видимо, всех этих людей повезли в одну больницу. Как днем раньше маршрутизация работала только в сторону больницы Святого Георгия, а днем позже — в Покровскую.
В Комитете по здравоохранению Смольного подтвердили, что к каждой больнице, начинающей принимать пациентов с подозрением на коронавирус, в первый день выстраиваются очереди. На следующие сутки другой стационар принимает эстафету. Избежать этой чудовищной нагрузки на медиков и, что еще хуже, на больных пока невозможно.
Приемный покой в больнице Св. Георгия. Фото: Ирина Тумакова / «Новая газета»
— Поток пациентов резко возрос, — объяснили в комитете. — В больнице Боткина есть смотровые инфекционные боксы, где можно поместить пациентов. В перепрофилированных учреждениях их нет. А больных нельзя всех вместе запустить в приемный покой. Но это первая причина. Вторая — в том, что система перепрофилирования поэтапная. Когда в первый день учреждение стоит пустое, его надо заполнить, 20 скорых у ворот — это 20 пациентов. А в учреждении 300 или 500 коек.
С этим согласен главврач частной скорой помощи Лев Авербах: каждый день распределять больных по разным стационарам ради уменьшения очередей, считает он, невозможно.
— Нельзя все время везти пациентов в одни и те же больницы, они просто захлебнутся, — говорит доктор. — Надо привезти пациентов — и дать больнице время на их лечение и выписку. Поэтому стационары заполняют постепенно: заполнили один — начали там лечебный процесс. Потом второй. И так по кругу.
Александровская больница. Фото: Ирина Тумакова / «Новая газета»
Городское здравоохранение, добавляют в комздраве, уже сегодня перегружено: количество пациентов с COVID-19 растет. Количество стационаров, где их могут принять, увеличивается постепенно.
— Сегодня в Санкт-Петербурге таких больных принимают девять медицинских учреждений, — сообщили в комитете, — развернуто 4013 коек. К 28 апреля под прием больных с новой коронавирусной инфекцией будут перепрофилированы еще пять медицинских учреждений: Мариинская больница, городская больница № 38 имени Cемашко, городская больница № 15, роддом № 16 и детская городская больница святой Ольги. Мы делаем все, что можем, чтобы обеспечить больным высококвалифицированную медицинскую помощь. Но надо понимать, что нынешняя ситуация беспрецедентна, никакими инструкциями не предусмотрена.
По сути, это перечень тех мест, где пациентам опять придется по 6–8 часов ждать госпитализации в машине скорой помощи, а медики столько же будут сидеть в кабинах, потому что не бросать же больного. И это, отметим, далеко еще не пик эпидемии. По состоянию на 22 апреля (оперативный штаб в Петербурге публикует цифры с опозданием на сутки) в городе заразились коронавирусом 2458 человек, из них 17 умерли и 369 выздоровели.