Письма мертвого солдата
В понедельник, 21 ноября 2005 года, с верхнего этажа дома на проспекте Энтузиастов бросился восемнадцатилетний парень Денис Митрохин. Сама по себе трагедия не привлекла внимания ни правоохранительных органов, ни общественности. Что ж: дети и подростки добровольно уходят из жизни в нашем городе едва ли не каждый день. В данном случае, однако, уникальны причины, толкнувшие к прыжку с пятнадцатого этажа. По сути нормального во всех отношениях молодого человека сломала армия, в которой петербуржец и провел-то всего пять месяцев.
После пяти месяцев службы в армии восемнадцатилетний парень получил диагноз «шизофрения», а вернувшись домой, бросился с пятнадцатого этажа
Друзья и родные простились с Денисом в минувшую субботу. Его хоронили в закрытом гробу – врачи запретили маме бывшего солдата поднимать крышку гроба. И до сих пор на руках у Надежды Викторовны нет никаких документов о том, каким заболеванием ее сын якобы заболел в армии. На словах ей только сказали, что Денис шизофреник и его надо лечить.
– До армии сын был абсолютно нормальным, – вспоминает Надежда Викторовна. – Друзей у него много было, подруг. После школы он поступил в училище, хотел стать автослесарем, а вот в армию идти не хотел. К весне этого года он стоял на учете в КВД с нейродермитом. У Дениса руки очень болели. В диспансере нам сразу сказали, что к службе он не годен. Тем не менее его все-таки забрали на призывной пункт.
Свое восемнадцатилетие Денис Митрохин отметил 22 мая этого года. Меньше чем через месяц за ним пришли люди в форме. Как и десятки других питерских парней, Дениса забрали в армию силой. Рано утром в дверь квартиры Митрохиных позвонили неизвестные. Дениса угораздило открыть. Милиционер и сотрудник военкомата надели на него наручники и увезли на городской сборный пункт на Загородном проспекте. Там его жалобы на состояние здоровья никто и слушать не стал.
– Когда сына забрали в армию, я обращалась в Красногвардейский военкомат, – рассказывает Надежда Викторовна. – Там мне сказали, что все эти действия были абсолютно законны. С нейродермитом якобы можно призывать на службу. Военные говорили, что сделать это им разрешила главный врач районного кожно-венерологического диспансера. Я обратилась к ней и узнала, что такого разрешения врач не давала. Более того, узнав о том, что Денис уже служит, она была в шоке и сказала, что призывать его ни в коем случае было нельзя.
Всего за несколько месяцев службы Денис успел сменить не одну часть. Вначале был под Москвой, потом в Твери, потом угодил в Оренбург. Родные так и не смогли навестить его в казарме. Через неделю после призыва они только получили письмо из части, куда попал Денис Митрохин. На фоне того, что случилось дальше, пафосные фразы, подписанные командиром войсковой части № 55722 генерал-майором Сергеем Филатовым, выглядят цинизмом.
«Рады сообщить, что ваш сын благополучно прибыл в часть для прохождения военной службы и мы радушно приняли его в свою семью. Ему выпала большая честь служить в части, богатой славными традициями. Мы надеемся, что он в короткий срок успешно освоит боевую специальность и будет добросовестно выполнять свой священный долг перед родиной. Годы службы в Вооруженных Силах для него будут хорошей жизненной школой мужества, идейной закалки и воспитания черт настоящего защитника родины».
Денис тоже писал родителям и друзьям:
«Привет всем, пишет Денис домой после присяги. Теперь я «дух». Нас всех гоняли, мы моемся только по субботам, зарядка в неделю пять дней. В спальне у нас есть телевизор, видик, DVD и магнитофон. Тут я работаю – гружу уголь. Как там у вас дела? Все ли хорошо. Сегодня мы будем стираться (мыться и стирать одежду). Тут есть тренажерный зал. Я всегда нахожусь на свежем воздухе, потому что нашу часть окружают леса. Здание у нас небольшое, из людей всего 60 человек. Я очень хочу домой, потому что здесь не высыпаемся. Жду ваших писем и хочу, чтобы кто-нибудь обязательно приехал ко мне».
Дальше случилось непоправимое. С солдатами решил поработать военный психолог. Ребятам он задавал всего один простой вопрос: «Хочешь ли ты служить в армии»? Вполне понятно, что «да» отвечали не многие, а сказать «нет» солдаты боялись, чтобы не вызвать конфликта с офицерами и старослужащими. На тот каверзный вопрос Денис ответил уклончиво: «Не знаю». С этого момента и начались его мытарства. Офицер-психолог попросил его заполнить анкету-тест, на основании которой и делался вывод о том, хочет ли молодой человек отдавать конституционный долг родине или нет. Опять же понятно, что в случае с Денисом, которого доставили на призывной пункт практически в кандалах, результат теста оказался отрицательным.
Но, получив отрицательный результат, военные вовсе не отправили Митрохина домой. По совету психолога, его сдали в... сумасшедший дом. Точнее – в Окружной военный клинический госпиталь Уральского военного округа, расположенный в Оренбурге, где он и провел два с половиной месяца.
О том, что происходило в военном госпитале, Денис рассказывал родным и друзьям с ужасом. Там его кололи различными лекарствами и заставляли принимать таблетки, что сказалось на его состоянии самым драматическим образом. Через друга Денис сумел передать на свободу письмо, после которого его мама забила тревогу.
«Пишу письмо. Привет дяде Игорю, Диане и моей сестренке. Сейчас я нахожусь в психушке. Волноваться за меня не надо. Я хочу, чтобы ко мне приехала Жанна Фриске (солистка группы «Блестящие» – Авт.). Уже целый век как за ней гоняю. Но теперь я человек и смогу добиться того, чего хочу. Но мне этого не надо, потому что мы с Жанной гонялись друг за другом и виделись практически 5 раз. Но она уходила неизвестно куда. Ну вот и все! Денис + Жанна = Love».
К письму прилагался рисунок, сделанный Денисом в стенах военного госпиталя. С Жанной Фриске и бутылкой пива он сидел на набережной возле маяка.
После получения такого письма Надежда Викторовна поняла, что с сыном не все в порядке, и стала обращаться в самые различные военные организации. После нескольких звонков в штаб Уральского военного округа и в тот самый госпиталь ей согласились вернуть сына.
В Петербург на поезде его привез офицер. Передав Дениса маме, он показал ей бумажку, в которой был записан диагноз. По мнению военных психиатров, Денис оказался тяжело больным шизофренией. От нее его и лечили в Оренбурге. Отдать бумажку несчастной матери сопровождающий офицер отказался, но на словах посочувствовал и даже посоветовал не оставлять дела просто так, а подавать на Министерство обороны в суд. Если бы Денис остался в живых, такая возможность и в самом деле существовала бы. Но не теперь.
– Денис с мамой пришли к нам 15 ноября этого года, – рассказывает сопредседатель правозащитной организации «Солдатские матери Санкт-Петербурга» Элла Полякова. – Я прекрасно помню этого несчастного мальчика. По его внешности и поведению было видно, что он стал жертвой карательной военной психиатрии. О военном госпитале Денис рассказывал страшные вещи. Говорил, что обращались с ним как с животным. Сразу было понятно, что ему срочно требуется курс реабилитации. Сперва Денис и слышать об этом не хотел, а при слове «медик» ему становилось плохо. Только после долгой беседы я смогла объяснить ему, что не все врачи такие и в гражданской больнице ему смогут на самом деле помочь.
До начала курса реабилитации в НИИ имени Бехтерева Денис Мирохин так и не дожил. В свой последний день – 21 ноября Денис узнал от мамы о дате начала лечения. По мнению тех, кто знал Дениса, психиатрическая больница ассоциировалась у него с пережитым ужасом. Под вечер понедельника он в последний раз погулял с любимой собакой Ричем, поговорил с соседкой, жалуясь, что у него «болит душа», а потом поднялся на 15-й этаж родного дома, перелез через балконное заграждение и прыгнул вниз.
На то страшное место у дома 49 по проспекту Энтузиастов друзья и родные Дениса приносят цветы и свечи. Уголовное дело по факту самоубийства районная прокуратура возбуждать не стала. О наказании тех, кто незаконно призвал больного парня в армию, а затем подверг его издевательствам в военном госпитале, никто и не заикается.
На похоронах Дениса в шоке от случившегося находились даже взрослые мужчины. «Уж лучше бы он на зону попал! Там с людьми такого не делают», – слышалось в толпе...
К несчастью, судьбу Дениса Митрохина может повторить едва ли не любой житель культурной столицы призывного возраста. Ведь случаи, когда здоровых солдат отправляют в военные психиатрические госпитали, отнюдь не редки. В такую же ситуацию, к примеру, попал герой одной из публикаций «Новой» – Руслан Черкасов. Из танковой части под Москвой вместе с двумя десятками сослуживцев он угодил в психиатрическую больницу. И вернуться к нормальной жизни ему удалось фактически по чистой случайности.
Друзья и родные простились с Денисом в минувшую субботу. Его хоронили в закрытом гробу – врачи запретили маме бывшего солдата поднимать крышку гроба. И до сих пор на руках у Надежды Викторовны нет никаких документов о том, каким заболеванием ее сын якобы заболел в армии. На словах ей только сказали, что Денис шизофреник и его надо лечить.
– До армии сын был абсолютно нормальным, – вспоминает Надежда Викторовна. – Друзей у него много было, подруг. После школы он поступил в училище, хотел стать автослесарем, а вот в армию идти не хотел. К весне этого года он стоял на учете в КВД с нейродермитом. У Дениса руки очень болели. В диспансере нам сразу сказали, что к службе он не годен. Тем не менее его все-таки забрали на призывной пункт.
Свое восемнадцатилетие Денис Митрохин отметил 22 мая этого года. Меньше чем через месяц за ним пришли люди в форме. Как и десятки других питерских парней, Дениса забрали в армию силой. Рано утром в дверь квартиры Митрохиных позвонили неизвестные. Дениса угораздило открыть. Милиционер и сотрудник военкомата надели на него наручники и увезли на городской сборный пункт на Загородном проспекте. Там его жалобы на состояние здоровья никто и слушать не стал.
– Когда сына забрали в армию, я обращалась в Красногвардейский военкомат, – рассказывает Надежда Викторовна. – Там мне сказали, что все эти действия были абсолютно законны. С нейродермитом якобы можно призывать на службу. Военные говорили, что сделать это им разрешила главный врач районного кожно-венерологического диспансера. Я обратилась к ней и узнала, что такого разрешения врач не давала. Более того, узнав о том, что Денис уже служит, она была в шоке и сказала, что призывать его ни в коем случае было нельзя.
Всего за несколько месяцев службы Денис успел сменить не одну часть. Вначале был под Москвой, потом в Твери, потом угодил в Оренбург. Родные так и не смогли навестить его в казарме. Через неделю после призыва они только получили письмо из части, куда попал Денис Митрохин. На фоне того, что случилось дальше, пафосные фразы, подписанные командиром войсковой части № 55722 генерал-майором Сергеем Филатовым, выглядят цинизмом.
«Рады сообщить, что ваш сын благополучно прибыл в часть для прохождения военной службы и мы радушно приняли его в свою семью. Ему выпала большая честь служить в части, богатой славными традициями. Мы надеемся, что он в короткий срок успешно освоит боевую специальность и будет добросовестно выполнять свой священный долг перед родиной. Годы службы в Вооруженных Силах для него будут хорошей жизненной школой мужества, идейной закалки и воспитания черт настоящего защитника родины».
Денис тоже писал родителям и друзьям:
«Привет всем, пишет Денис домой после присяги. Теперь я «дух». Нас всех гоняли, мы моемся только по субботам, зарядка в неделю пять дней. В спальне у нас есть телевизор, видик, DVD и магнитофон. Тут я работаю – гружу уголь. Как там у вас дела? Все ли хорошо. Сегодня мы будем стираться (мыться и стирать одежду). Тут есть тренажерный зал. Я всегда нахожусь на свежем воздухе, потому что нашу часть окружают леса. Здание у нас небольшое, из людей всего 60 человек. Я очень хочу домой, потому что здесь не высыпаемся. Жду ваших писем и хочу, чтобы кто-нибудь обязательно приехал ко мне».
Дальше случилось непоправимое. С солдатами решил поработать военный психолог. Ребятам он задавал всего один простой вопрос: «Хочешь ли ты служить в армии»? Вполне понятно, что «да» отвечали не многие, а сказать «нет» солдаты боялись, чтобы не вызвать конфликта с офицерами и старослужащими. На тот каверзный вопрос Денис ответил уклончиво: «Не знаю». С этого момента и начались его мытарства. Офицер-психолог попросил его заполнить анкету-тест, на основании которой и делался вывод о том, хочет ли молодой человек отдавать конституционный долг родине или нет. Опять же понятно, что в случае с Денисом, которого доставили на призывной пункт практически в кандалах, результат теста оказался отрицательным.
Но, получив отрицательный результат, военные вовсе не отправили Митрохина домой. По совету психолога, его сдали в... сумасшедший дом. Точнее – в Окружной военный клинический госпиталь Уральского военного округа, расположенный в Оренбурге, где он и провел два с половиной месяца.
О том, что происходило в военном госпитале, Денис рассказывал родным и друзьям с ужасом. Там его кололи различными лекарствами и заставляли принимать таблетки, что сказалось на его состоянии самым драматическим образом. Через друга Денис сумел передать на свободу письмо, после которого его мама забила тревогу.
«Пишу письмо. Привет дяде Игорю, Диане и моей сестренке. Сейчас я нахожусь в психушке. Волноваться за меня не надо. Я хочу, чтобы ко мне приехала Жанна Фриске (солистка группы «Блестящие» – Авт.). Уже целый век как за ней гоняю. Но теперь я человек и смогу добиться того, чего хочу. Но мне этого не надо, потому что мы с Жанной гонялись друг за другом и виделись практически 5 раз. Но она уходила неизвестно куда. Ну вот и все! Денис + Жанна = Love».
К письму прилагался рисунок, сделанный Денисом в стенах военного госпиталя. С Жанной Фриске и бутылкой пива он сидел на набережной возле маяка.
После получения такого письма Надежда Викторовна поняла, что с сыном не все в порядке, и стала обращаться в самые различные военные организации. После нескольких звонков в штаб Уральского военного округа и в тот самый госпиталь ей согласились вернуть сына.
В Петербург на поезде его привез офицер. Передав Дениса маме, он показал ей бумажку, в которой был записан диагноз. По мнению военных психиатров, Денис оказался тяжело больным шизофренией. От нее его и лечили в Оренбурге. Отдать бумажку несчастной матери сопровождающий офицер отказался, но на словах посочувствовал и даже посоветовал не оставлять дела просто так, а подавать на Министерство обороны в суд. Если бы Денис остался в живых, такая возможность и в самом деле существовала бы. Но не теперь.
– Денис с мамой пришли к нам 15 ноября этого года, – рассказывает сопредседатель правозащитной организации «Солдатские матери Санкт-Петербурга» Элла Полякова. – Я прекрасно помню этого несчастного мальчика. По его внешности и поведению было видно, что он стал жертвой карательной военной психиатрии. О военном госпитале Денис рассказывал страшные вещи. Говорил, что обращались с ним как с животным. Сразу было понятно, что ему срочно требуется курс реабилитации. Сперва Денис и слышать об этом не хотел, а при слове «медик» ему становилось плохо. Только после долгой беседы я смогла объяснить ему, что не все врачи такие и в гражданской больнице ему смогут на самом деле помочь.
До начала курса реабилитации в НИИ имени Бехтерева Денис Мирохин так и не дожил. В свой последний день – 21 ноября Денис узнал от мамы о дате начала лечения. По мнению тех, кто знал Дениса, психиатрическая больница ассоциировалась у него с пережитым ужасом. Под вечер понедельника он в последний раз погулял с любимой собакой Ричем, поговорил с соседкой, жалуясь, что у него «болит душа», а потом поднялся на 15-й этаж родного дома, перелез через балконное заграждение и прыгнул вниз.
На то страшное место у дома 49 по проспекту Энтузиастов друзья и родные Дениса приносят цветы и свечи. Уголовное дело по факту самоубийства районная прокуратура возбуждать не стала. О наказании тех, кто незаконно призвал больного парня в армию, а затем подверг его издевательствам в военном госпитале, никто и не заикается.
На похоронах Дениса в шоке от случившегося находились даже взрослые мужчины. «Уж лучше бы он на зону попал! Там с людьми такого не делают», – слышалось в толпе...
К несчастью, судьбу Дениса Митрохина может повторить едва ли не любой житель культурной столицы призывного возраста. Ведь случаи, когда здоровых солдат отправляют в военные психиатрические госпитали, отнюдь не редки. В такую же ситуацию, к примеру, попал герой одной из публикаций «Новой» – Руслан Черкасов. Из танковой части под Москвой вместе с двумя десятками сослуживцев он угодил в психиатрическую больницу. И вернуться к нормальной жизни ему удалось фактически по чистой случайности.
Андрей ИВАНОВ
Фото автора