Искушение святого гермогена
Прошлая неделя оказалась богата на новые подробности относительно развития сенсационного дела о «краже века» из Эрмитажа. В конце недели был задержан еще один подозреваемый по этому громкому делу. Следствие не исключает, что именно он и был организатором преступления. Преступления, в которое, по версии следствия, была втянута вся семья хранительницы расхищенной эрмитажной коллекции.
Дело о «краже века» из Эрмитажа продолжает набирать обороты
На сегодняшний день в руках у следствия уже четверо подозреваемых. Во-первых, 54-летний Николай Завадский, преподаватель истории Университета физической культуры и муж хранительницы пострадавшей эрмитажной коллекции (напомним, Лариса Завадская неожиданно умерла осенью прошлого года, вскоре после того, как в подведомственном ей эрмитажном фонде отдела истории русской культуры началась проверка). Еще один подозреваемый – 25-летний сын Завадских Николай, в недавнем прошлом также работавший в Эрмитаже. Еще один подозреваемый – петербургский антиквар Максим Шепель, который, по версии оперативников, мог быть связным между Питером и Москвой, куда могли переправляться некоторые экспонаты из эрмитажной коллекции. Ну и, наконец, задержанный последним четвертый подозреваемый, знакомый Завадского-старшего Иван Соболев, в прошлом так же как и Завадский преподаватель петербургского Университета физкультуры имени Лесгафта, тоже историк, ныне преподаватель Петербургского госуниверситета. По данным следствия, именно он якобы предложил семье Завадских нехитрую схему обогащения за счет музейной коллекции.
По сведениям из близких к следствию источников, версия о «семейном следе» эрмитажного дела отрабатывалась ими с самого начала, а в подозрениях на Завадского-старшего они укрепились после того, как обнаружили несколько десятков залоговых квитанций из ломбардов на его имя. Предполагалось, что среди сданных в скупку вещей могли быть и разворованные предметы из эрмитажных запасников. Вскоре Завадский-старший якобы признался в том, что он на самом деле по просьбе жены сдавал вещи в ломбарды, зная при этом о происхождении ценностей. Правда, есть одна нестыковка: Завадский-старший якобы утверждает, что их «семейным синдикатом» было похищено лишь около полусотни предметов, а никак не больше двух сотен.
Но не все так просто. Версия о расхищении предметов старины семьей хранительницы музейной коллекции, конечно, имеет все основания на существование. Только в самом Эрмитаже ее воспринимают, мягко говоря, неоднозначно. Многие, как и раньше, продолжают настаивать: нет, не могла хранительница тащить вещи из коллекции. Не могла, и точка! Понятно, что ни у одного музейщика такое просто в голове не укладывается. Но не только это. Сами подумайте, какими же надо быть идиотами, чтобы не только самой хранительнице воровать, но еще вовлечь в это мужа и сына, потом сдавать вещи в ломбард на паспорт мужа, а потом долгие годы хранить дома залоговые квитанции.
В Эрмитаже говорят о том, что возможны и другие объяснения случившегося. Например, что Лариса Завадская, возможно, даже не знала о том, что происходит за ее спиной. Или, может быть, она против воли оказалась втянута в преступный водоворот, стала жертвой какого-то страшного шантажа, попала в историю, из которой уже не могла выбраться. Ну а теперь, после ее смерти, ее просто оговаривают, чтобы уйти от ответственности… Но если даже признать участие в этом деле хранительницы музея, не исключено, что хищениями занималась не только семья Завадских, но кто-то другой...
Ответы на эти вопросы, вероятно, даст следствие. Пока же директор Эрмитажа Михаил Пиотровский никаких комментариев на этот счет не дает. Зато руководство музея благодарит за сотрудничество коллекционеров и антикваров – «за проявленную солидарность и помощь в возвращении экспонатов, похищенных из отдела истории русской культуры» (так сказано в официальном обращении музея).
И действительно, на сегодняшний день часть похищенных предметов возвращены. В том числе самый ценный экспонат – икона конца XIX века «Собор всех святых», о которой скупые строки эрмитажной описи говорят так: «Икона на дереве «Собор всех святых», в серебряной раме с позолоченным рельефным растительным орнаментом, украшенным вставками камней в гнездах: пятью изумрудами, четырьмя сапфирами, восемью альмандинами, двумя бирюзами, по краю рамы два выпуклых пояска, подцвеченных разноцветной перегородчатой эмалью… 1893 г.»
На сегодняшний день антиквары Москвы и Петербурга возвратили уже 17 пропавших предметов из 221, которых недосчитались в Эрмитаже. Семеро собирателей старины сделали это официально. Другие предпочли остаться неизвестными, чтобы избежать неприятных вопросов следствия.
Примерно так в конце прошедшей недели по анонимному звонку в камере хранения на Московском вокзале Петербурга были обнаружены сразу три вещи. Золоченый крест c жемчугами XVIII века, икона с образом Христа Вседержителя в серебряной раме, украшенной жемчугом и аквамаринами, начала XX века и образ святого Гермогена в серебряной золоченой раме с финифтью, жемчугами и аквамаринами начала XX века.
А чуть позже на радио «Эхо Петербурга» раздался звонок владельца одного комиссионного магазина, который сообщил, что готов вернуть еще один из похищенных из Эрмитажа предметов – серебряный золоченый крест середины XVIII века, который якобы был сдан в скупку в 2005 году Завадским-старшим.
Помимо чисто криминальной составляющей этой детективно-антикварной истории всех мало-мальски причастных к музейному делу, да и к культуре как таковой не перестает мучить вопрос: как вообще такое могло случиться?
В Эрмитаже закончили работу две московские комиссии – Роскультуры и Росохранкультуры. На следующей неделе должны быть обнародованы результаты проверки. Хотя уже сегодня известно, что выявлены некие «методологические ошибки». В связи с чем директору Эрмитажа Михаилу Пиотровскому руководством Роскультуры вынесен выговор – «за ненадлежащее исполнение служебных обязанностей».
Вместе с тем руководство Роскультуры в лице Михаила Швыдкого уверяет: никто не собирается увольнять Пиотровского, другого такого профессионала, кому можно было бы доверить Эрмитаж, в России просто нет.
Сам Пиотровский также не намерен подавать в отставку. Об этом он открыто заявил на последней встрече с журналистами в конце минувшей недели.
– Вот говорят, если бы такое случилось в Лувре, директор ушел бы в отставку, – сказал Михаил Борисович, – но подобное случалось в Лувре, а директор в отставку не подавал. И что касается меня, после всего того, что я прочел за это время в газетах, я уходить в отставку не намерен. Не дождетесь.
Сразу же вслед за этим Михаил Пиотровский собрал совещание директоров крупнейших петербургских музеев. Они говорили о том, о чем пойдет речь 14 августа на экстренном совещании Союза музеев России (президентом которого является Пиотровский). Музейщики намерены обратиться к российскому президенту с просьбой создать еще одну приоритетную национальную программу – «Культура». Как отреагирует первое лицо государства на призыв хранителей культурного достояния республики, неясно. Однако уже сегодня известно, что Владимир Путин поручил правительству создать комиссию для проведения комплексной ревизии культурных ценностей, находящихся в музейном фонде России.
Нельзя исключить, что правительственная комиссия может обнаружить в российских музеях немало сюрпризов. К примеру, бывший зампред Счетной палаты Юрий Болдырев, в связи со случившемся в Эрмитаже, вновь заявил о том, что в запасниках музея может храниться немало тщательно изготовленных копий, а подлинники, мол, давно уплыли в неизвестном направлении. Напомним, что Юрий Болдырев обвиняет руководство крупнейшего музея России не впервые. Он уже говорил примерно о том же в конце девяностых – начале двухтысячных годов в связи с выборочной проверкой Эрмитажа Счетной палатой.
Не перестают ходить и многочисленные мрачные слухи о якобы происходивших долгие годы хищениях из необъятных эрмитажных запасников. К примеру, один наш источник, имевший определенное отношение к музейному делу, рассказывает о том, что ценности выносили из Эрмитажа еще давно, по крайней мере с начала семидесятых годов прошлого века (когда, мол, он сам мог в этом убедиться). По его словам, этим якобы занимались сотрудники музея, для чего неким токарем даже изготавливались фальшивые огнетушители, служившие контейнерами для временного складирования похищенного прямо на территории музея. А во время работы в городе (тогда еще Ленинграде) иностранных фирм (в частности, на строительстве гостиницы «Прибалтийская») были грузовики с тайниками, в которых за границу контрабандой переправлялись украденные из музея ценности…
Имеют ли эти рассказы какое-то отношение к действительности, сказать трудно. Однако ясно, что там, где есть соблазн поживиться за казенный счет, тем более если в деле учета и охраны ценностей имеются пробелы, легко могут найтись люди, чьи моральные устои окажутся слабее искушения.
Сложная система эрмитажной охраны не смогла предотвратить кражи
На сегодняшний день в руках у следствия уже четверо подозреваемых. Во-первых, 54-летний Николай Завадский, преподаватель истории Университета физической культуры и муж хранительницы пострадавшей эрмитажной коллекции (напомним, Лариса Завадская неожиданно умерла осенью прошлого года, вскоре после того, как в подведомственном ей эрмитажном фонде отдела истории русской культуры началась проверка). Еще один подозреваемый – 25-летний сын Завадских Николай, в недавнем прошлом также работавший в Эрмитаже. Еще один подозреваемый – петербургский антиквар Максим Шепель, который, по версии оперативников, мог быть связным между Питером и Москвой, куда могли переправляться некоторые экспонаты из эрмитажной коллекции. Ну и, наконец, задержанный последним четвертый подозреваемый, знакомый Завадского-старшего Иван Соболев, в прошлом так же как и Завадский преподаватель петербургского Университета физкультуры имени Лесгафта, тоже историк, ныне преподаватель Петербургского госуниверситета. По данным следствия, именно он якобы предложил семье Завадских нехитрую схему обогащения за счет музейной коллекции.
По сведениям из близких к следствию источников, версия о «семейном следе» эрмитажного дела отрабатывалась ими с самого начала, а в подозрениях на Завадского-старшего они укрепились после того, как обнаружили несколько десятков залоговых квитанций из ломбардов на его имя. Предполагалось, что среди сданных в скупку вещей могли быть и разворованные предметы из эрмитажных запасников. Вскоре Завадский-старший якобы признался в том, что он на самом деле по просьбе жены сдавал вещи в ломбарды, зная при этом о происхождении ценностей. Правда, есть одна нестыковка: Завадский-старший якобы утверждает, что их «семейным синдикатом» было похищено лишь около полусотни предметов, а никак не больше двух сотен.
Но не все так просто. Версия о расхищении предметов старины семьей хранительницы музейной коллекции, конечно, имеет все основания на существование. Только в самом Эрмитаже ее воспринимают, мягко говоря, неоднозначно. Многие, как и раньше, продолжают настаивать: нет, не могла хранительница тащить вещи из коллекции. Не могла, и точка! Понятно, что ни у одного музейщика такое просто в голове не укладывается. Но не только это. Сами подумайте, какими же надо быть идиотами, чтобы не только самой хранительнице воровать, но еще вовлечь в это мужа и сына, потом сдавать вещи в ломбард на паспорт мужа, а потом долгие годы хранить дома залоговые квитанции.
В Эрмитаже говорят о том, что возможны и другие объяснения случившегося. Например, что Лариса Завадская, возможно, даже не знала о том, что происходит за ее спиной. Или, может быть, она против воли оказалась втянута в преступный водоворот, стала жертвой какого-то страшного шантажа, попала в историю, из которой уже не могла выбраться. Ну а теперь, после ее смерти, ее просто оговаривают, чтобы уйти от ответственности… Но если даже признать участие в этом деле хранительницы музея, не исключено, что хищениями занималась не только семья Завадских, но кто-то другой...
Ответы на эти вопросы, вероятно, даст следствие. Пока же директор Эрмитажа Михаил Пиотровский никаких комментариев на этот счет не дает. Зато руководство музея благодарит за сотрудничество коллекционеров и антикваров – «за проявленную солидарность и помощь в возвращении экспонатов, похищенных из отдела истории русской культуры» (так сказано в официальном обращении музея).
И действительно, на сегодняшний день часть похищенных предметов возвращены. В том числе самый ценный экспонат – икона конца XIX века «Собор всех святых», о которой скупые строки эрмитажной описи говорят так: «Икона на дереве «Собор всех святых», в серебряной раме с позолоченным рельефным растительным орнаментом, украшенным вставками камней в гнездах: пятью изумрудами, четырьмя сапфирами, восемью альмандинами, двумя бирюзами, по краю рамы два выпуклых пояска, подцвеченных разноцветной перегородчатой эмалью… 1893 г.»
На сегодняшний день антиквары Москвы и Петербурга возвратили уже 17 пропавших предметов из 221, которых недосчитались в Эрмитаже. Семеро собирателей старины сделали это официально. Другие предпочли остаться неизвестными, чтобы избежать неприятных вопросов следствия.
Примерно так в конце прошедшей недели по анонимному звонку в камере хранения на Московском вокзале Петербурга были обнаружены сразу три вещи. Золоченый крест c жемчугами XVIII века, икона с образом Христа Вседержителя в серебряной раме, украшенной жемчугом и аквамаринами, начала XX века и образ святого Гермогена в серебряной золоченой раме с финифтью, жемчугами и аквамаринами начала XX века.
А чуть позже на радио «Эхо Петербурга» раздался звонок владельца одного комиссионного магазина, который сообщил, что готов вернуть еще один из похищенных из Эрмитажа предметов – серебряный золоченый крест середины XVIII века, который якобы был сдан в скупку в 2005 году Завадским-старшим.
Помимо чисто криминальной составляющей этой детективно-антикварной истории всех мало-мальски причастных к музейному делу, да и к культуре как таковой не перестает мучить вопрос: как вообще такое могло случиться?
В Эрмитаже закончили работу две московские комиссии – Роскультуры и Росохранкультуры. На следующей неделе должны быть обнародованы результаты проверки. Хотя уже сегодня известно, что выявлены некие «методологические ошибки». В связи с чем директору Эрмитажа Михаилу Пиотровскому руководством Роскультуры вынесен выговор – «за ненадлежащее исполнение служебных обязанностей».
Вместе с тем руководство Роскультуры в лице Михаила Швыдкого уверяет: никто не собирается увольнять Пиотровского, другого такого профессионала, кому можно было бы доверить Эрмитаж, в России просто нет.
Сам Пиотровский также не намерен подавать в отставку. Об этом он открыто заявил на последней встрече с журналистами в конце минувшей недели.
– Вот говорят, если бы такое случилось в Лувре, директор ушел бы в отставку, – сказал Михаил Борисович, – но подобное случалось в Лувре, а директор в отставку не подавал. И что касается меня, после всего того, что я прочел за это время в газетах, я уходить в отставку не намерен. Не дождетесь.
Сразу же вслед за этим Михаил Пиотровский собрал совещание директоров крупнейших петербургских музеев. Они говорили о том, о чем пойдет речь 14 августа на экстренном совещании Союза музеев России (президентом которого является Пиотровский). Музейщики намерены обратиться к российскому президенту с просьбой создать еще одну приоритетную национальную программу – «Культура». Как отреагирует первое лицо государства на призыв хранителей культурного достояния республики, неясно. Однако уже сегодня известно, что Владимир Путин поручил правительству создать комиссию для проведения комплексной ревизии культурных ценностей, находящихся в музейном фонде России.
Нельзя исключить, что правительственная комиссия может обнаружить в российских музеях немало сюрпризов. К примеру, бывший зампред Счетной палаты Юрий Болдырев, в связи со случившемся в Эрмитаже, вновь заявил о том, что в запасниках музея может храниться немало тщательно изготовленных копий, а подлинники, мол, давно уплыли в неизвестном направлении. Напомним, что Юрий Болдырев обвиняет руководство крупнейшего музея России не впервые. Он уже говорил примерно о том же в конце девяностых – начале двухтысячных годов в связи с выборочной проверкой Эрмитажа Счетной палатой.
Не перестают ходить и многочисленные мрачные слухи о якобы происходивших долгие годы хищениях из необъятных эрмитажных запасников. К примеру, один наш источник, имевший определенное отношение к музейному делу, рассказывает о том, что ценности выносили из Эрмитажа еще давно, по крайней мере с начала семидесятых годов прошлого века (когда, мол, он сам мог в этом убедиться). По его словам, этим якобы занимались сотрудники музея, для чего неким токарем даже изготавливались фальшивые огнетушители, служившие контейнерами для временного складирования похищенного прямо на территории музея. А во время работы в городе (тогда еще Ленинграде) иностранных фирм (в частности, на строительстве гостиницы «Прибалтийская») были грузовики с тайниками, в которых за границу контрабандой переправлялись украденные из музея ценности…
Имеют ли эти рассказы какое-то отношение к действительности, сказать трудно. Однако ясно, что там, где есть соблазн поживиться за казенный счет, тем более если в деле учета и охраны ценностей имеются пробелы, легко могут найтись люди, чьи моральные устои окажутся слабее искушения.
Николай ДОНСКОВ
Фото ИТАР–ТАСС