Черная быль чернобыльцев

Спустя 22 года после аварии на Чернобыльской АЭС ликвидаторы последствий самой страшной техногенной катастрофы в истории человечества продолжают жить в тех же условиях, что и в апреле 1986 года

Бери что дают
Геннадия Григорьева знает каждый из чернобыльцев не только в Волосово (где он живет), но и за пределами этого городка в Ленинградской области. Среди товарищей по несчастью Григорьев прославился незаурядной настойчивостью: ликвидатор последствий аварии на ЧАЭС, инвалид второй группы, отстоял в суде свое право на жилье. Не дал районным чиновникам нарушить закон. Они его исполнили. Но — по форме, а по сути — поиздевались…
В очередь на квартиру Геннадий Григорьев, проживавший с матерью-пенсионеркой, женой и дочерью в 18-метровой комнате Волосовского общежития, был поставлен в 1989 году.
— По составу семьи мне причиталось не меньше 64 кв. метров, — Геннадий, как и все чернобыльцы, неплохо выучил законы, — то есть трехкомнатная квартира.
В начале девяностых в Волосово взялись строить пятиэтажный дом (на улице Афанасьева), в котором часть квартир предназначалась участникам и инвалидам Чернобыля. Когда дом построили и приступили к распределению жилплощади, Григорьева вызвали в администрацию, где с сожалением констатировали: максимум, на что может рассчитывать его семья, — двухкомнатная квартира.
— Почему? — удивился Геннадий Петрович. — Семья — большая, и мне, вернувшемуся из Чернобыля инвалидом, положена отдельная комната.
— Из-за нехватки бюджетных денег — только двухкомнатная. Бери что дают, — советовали Григорьеву чиновники и предупреждали: будешь дальше сидеть — останешься вообще без жилья.
— Сидеть я не буду, — спокойно возразил чернобылец. — Разберемся в суде…

Геннадий Григорьев (справа) вместе с Александром Горюком на фоне «своей родной» пятиэтажки

Пройдемте в милицию
В 1995 году Геннадий Григорьев подал на администрацию Волосова в суд.
— Я настаивал лишь на том, что мне должны выделить жилую площадь не менее 64 квадратных метров, — объясняет свои требования истец. — Но по оплошности и неопытности не указал конкретный адрес: в доме на улице Афанасьева, 14.
В 1996 году суд признал правоту Григорьева и заставил ответчиков предоставить чернобыльцу причитающуюся жилплощадь — не менее 64 кв. метров.
— Однако в дом на улице Афанасьева меня не вселили, — вздыхает Григорьев. — Районные начальники начали подбирать мне подходящее жилье. Искали долго — почти три года, но нашли…
То, что к 1999 году чиновники отыскали и предложили семье Григорьева, удовлетворяло только главным условиям судебного решения: эта площадь составляла ровно 64 квадратных метра и находилась в жилом доме. Но никогда не была жильем. Здесь — в угловой парадной на первом этаже — с момента постройки дома (в 1970 году) размещалась… детская комната милиции. В ней и предложили жить Григорьевым. Первый осмотр хором поверг будущих хозяев в шок: бросался в глаза «порядок» — такой же, какой царит практически в любом отделе милиции. Частично квартира была разделена бетонными перегородками на маленькие клетушки, которые раньше служили камерами для временного содержания под стражей задержанных. В пятиэтажке никогда не было горячего водоснабжения (не предусматривалось даже в проекте). По рассказам Григорьевых, с потолков в бывшей детской комнате милиции капала вода. Полы проваливались. Ванная комната и туалет ничем не отличались от типового общественного заведения…
— Вручая мне ордер, сотрудница жилищного комитета съязвила: «Ну что, досудился»?! — вспоминает Геннадий Петрович. — Я согласился вселиться в милицейские апартаменты лишь потому, что понял: ничего другого мне уже не предложат. Правда, попросил снести капитальные перегородки между камерами…
— Сначала Григорьев десять лет сражался за это жилье, — комментируют его приятели, — а теперь уже девять лет борется за то, чтобы оно стало жильем…
Но хуже всего не это: Григорьеву все-таки, несмотря ни на что, еще повезло!..

Метры на бумаге
Двадцать два года назад водителя гатчинского ДРСУ Григория Низова отправили на ликвидацию последствий чернобыльской катастрофы. Формально забрать его не могли: дома у Низова оставалась неработающая жена с грудным ребенком — дочке тогда едва исполнилось восемь месяцев. Фактически — забрали.
Уезжал — в мае, а возвращался — в июле 1986 года Григорий в десятиметровую комнатку в коммуналке в поселке Сиверский Гатчинского района Ленобласти. Ту же комнату в коммуналке с неизменившейся площадью (10 кв. м) и с общей кухней (4,5 кв. м) на десять человек семья Низовых занимает и сейчас. Правда, уже в изменившемся составе: с прибавлением зятя и новорожденной внучки Григория Низова.
Еще в конце 90-х, пользуясь своими правами и ссылаясь на чернобыльский закон, Низов явился в Гатчинскую администрацию с просьбой взять его на учет как нуждающегося в улучшении жилищных условий. Отказали. Григорий обратился в суд, по решению которого в июле 1999 года Низовых все-таки включили в льготную очередь на квартиру. Как минимум — двухкомнатную, учитывая что Григорий (при своей инвалидности, полученной на ЧАЭС) нуждается в отдельной комнате. Но главное — Гатчинский городской суд еще девять лет назад указал чиновникам районной администрации: по закону Низовы должны быть обеспечены жилой площадью в течение трех месяцев.
За 22 года с момента катастрофы ни в Ленинградской области, ни в Петербурге эта норма закона еще ни разу не была исполнена. Никто из ликвидаторов аварии на Чернобыльской АЭС не обретал свой угол в трехмесячный срок. Самые удачливые чернобыльцы въезжали в новые квартиры, прождав этого шанса много лет, или занимали свои законные метры после нелегких и не менее длительных судебных тяжб. Десятки чернобыльцев в Петербурге и области ключей от новых квартир так и не дождались: чиновники вручали их уже вдовам и сиротам. Сотни ликвидаторов аварии на ЧАЭС, добившись наконец-то крыши над головой, через год-два умирали.
— Леонид Заболоцкий, после Чернобыля — инвалид 1-й группы, умер в 41 год, — приводит пример бывший председатель Ленинградского регионального общественного фонда «Помощь чернобыльцам» Анатолий Цветков. — У него осталось четверо детей. Заболоцким должны были дать пятикомнатную квартиру, однако выделенных бюджетных средств хватило только на двушку. А сам Леня пожил в новой квартире всего несколько месяцев…
Григорию Низову в начале 2007 года вместо положенной и уже отсуженной им двухкомнатной квартиры предложили… сертификат на приобретение жилья.

Кому — жилье, кому — землянка
Между сертификатом на покупку жилья и ордером на вселение — разница такая же, как между собачьей конурой и благоустроенной квартирой. Если до появления государственных жилищных сертификатов (ГЖС) чернобыльцы в Ленинградской области еще могли надеяться на получение хотя бы какой-то квартиры, то с марта 2006 года (после того как правительство РФ утвердило правила выпуска и реализации ГЖС) рассчитывать стало не на что.
Сумма на приобретение жилья по сертификату складывается из количества метров (которые положены семье), помноженных на официальную среднюю стоимость метра жилья в регионе. В итоге реальная рыночная цена квартиры с ценовыми нормами, установленными Госстроем, мягко говоря, расходится.
— Так, в поселке Сиверский по этим нормам квадратный метр оценивается в 23 тысячи рублей. Реально же стоит — от 58 тысяч рублей и выше. И если здраво оценивать возможности,— подсчитывает Григорий Низов, — то по жилищному сертификату я могу приобрести только небольшой участок земли в Гатчинском районе и, видимо, рыть землянку. Потому что на строительство денег уже не хватит.
Идеологи федеральной целевой программы «Жилище» бравируют: все чернобыльцы будут обеспечены жильем до 2010 года. Но, во-первых, не квартирами, а сертификатами. А во-вторых, даже на бумаге правительство не преуспело.
Как сообщили «Новой» в отделе жилищной политики правительства Ленинградской области, в 2006 году от Минфина область получила 11 жилищных сертификатов на все районы, в 2007 году — 5, в 2008-м — больше 3-4 сертификатов не ожидается. Но главное, жалуются в жилищном отделе, чернобыльцы отказываются их брать...

Неисполнимое решение
К кому и куда только ни кидался Григорий Низов с вопросами: от районного жилищного комитета до администрации президента РФ. Из вразумительных ответов звучал только один: «Вы вправе обратиться в суд для защиты своих прав». Что он и сделал: в марте 2007 года Низов обжаловал в суде неисполнение судебного решения 1999 года. В исковом заявлении чернобылец просил суд обязать администрацию Гатчинского района обеспечить его жилой площадью, а Казначейство РФ — профинансировать данное действие. Низов настаивал: «По постановлению правительства РФ сертификат является основной, но не единственной формой обеспечения жильем».
Однако 26 апреля 2007 года — ровно в 21-ю годовщину аварии на ЧАЭС — Гатчинский городской суд в иске Григорию Низову отказал. Цитируем: «Постановлением правительства РФ утверждены правила обеспечения жильем… Обеспечение жильем осуществляется путем выдачи жилищного сертификата… Законом не предусмотрено в качестве формы обеспечения жильем граждан предоставление им непосредственно жилого помещения… Ссылки истца на то, что субсидия на предоставление жилья является основной, но не единственной формой обеспечения благоустроенным жильем и на то, что администрация Гатчинского района должна предоставить ему жилье на основании ранее действующего закона, не могут быть приняты во внимание. Решение суда должно быть исполнимо. В настоящее время требование истца к администрации является неисполнимым, поскольку с декабря 2004 года местным администрациям из федерального бюджета вообще не выделяются средства на обеспечение жильем».
Решение суда Низов обжаловать не стал. Из-за неверия в положительный результат один из его знакомых в такой же ситуации дошел до Верховного суда и услышал то же самое: «Решение неисполнимо». Чернобыльцы пытались обжаловать в Конституционном суде РФ само постановление правительства о замене жилья на сертификаты, как умаляющее их права и ухудшающее положение. Конституционный суд РФ жалобу отклонил: ни умаления, ни ухудшения не заметил.

Нина ПЕТЛЯНОВА
Фото Михаила МАСЛЕННИКОВА и Нины ПЕТЛЯНОВОЙ

Досье «Новой»
На сегодняшний день в Петербурге проживает около 6,5 тысячи участников ликвидации последствий аварии на ЧАЭС, в Ленинградской области — около 3 тысяч. В 2008 году в очереди на жилье в Петербурге числятся 490 чернобыльцев, в Ленобласти — 286. В 2003 году (до принятия городской программы «Жилье») в Петербурге насчитывалось 1062 очередника, в 2005 году их стало 709, в 2006 году — 671, в 2007 — 617.

Прямая речь
Александр ГОРЮК, председатель Волосовской районной организации чернобыльцев:
— Людям гарантировали жилье, а теперь выдают бумажку, на которую можно купить только будку. Тот, кто не приобрел квартиру до сих пор, сегодня уже едва ли ею обзаведется. Сертификаты придуманы не для инвалидов Чернобыля, которым (из-за проблем со здоровьем) негде работать и нечем доплачивать за жилье. Но власть с каждым годом все меньше это волнует: чернобыльцы уходят (в 2001 году в Волосово проживало 82 ликвидатора аварии на ЧАЭС, в 2008-м — осталось 50), а вместе с ними и проблемы, которые сегодня уже никто не хочет решать…

Александр ВЕЛИКИН, председатель Ленинградской областной общественной организации «Союз «Чернобыль» России»:
— Я знаю чернобыльцев в Ленинградской области, которые живут еще тяжелее: в одной из семей дети спят в шкафу, некоторые семьи живут в домах, которые давно уже списаны под снос… Жилищная ситуация в области катастрофическая, и при существующем подходе власти не изменится. Петербург еще в 2003 году принял собственную программу «Жилье», которая финансируется из городского бюджета и по которой от 50 до 100 чернобыльцев каждый год получают квартиры. Я лично беседовал на эту тему с вице-губернатором Ленобласти Георгием Двасом: город пошел на такой шаг, почему область не может? Вместо ответа мне показали областной бюджет (ни на один порядок меньше городского), объяснили, что только в 2007 году Ленобласть перестала быть дотационной, бюджетного жилья в районах не строится с 2004 года, и кивнули в сторону федерального центра: чернобыльцы — их забота.