Реставрация

«Душитель интеллигенции» собирается вернуться на улицы Петербурга в бронзе

Постановление № 427 «Об установке мемориальной доски Г. В. Романову» городское правительство приняло 23 апреля. «В целях увековечения памяти государственного деятеля Григория Васильевича Романова» предписывается установить в 2010 году на фасаде дома № 1/5 по улице Куйбышева мемориальную доску со следующим текстом: «В этом доме с 1972 по 1984 год жил первый секретарь Ленинградского обкома КПСС Григорий Васильевич Романов». Заказчиком является «Межрегиональное отраслевое некоммерческое объединение промышленников и предпринимателей «Ассоциация судостроителей Санкт-Петербурга и Ленинградской области», которое за свой счет осуществляет «проектирование, изготовление, установку, а также последующие ремонт и реставрацию мемориальной доски». Церемонию открытия мемориальной доски предписывается (вместе с заказчиком) провести администрации Петроградского района — то есть речь идет о государственном мероприятии…
Неважно, что Григорий Романов преследовал и травил все яркое, свободное, талантливое, изгонял из города артистов и художников и запрещал не нравящиеся ему кинофильмы и телепередачи.
Неважно, что Романов отличался зоологическим антисемитизмом, заявлял, что «все евреи — это граждане страны — потенциального противника» и закрывал перед ребятами с «пятым пунктом» дорогу в Ленинградский университет, а перед учеными и инженерами с тем же «недостатком» — возможность для служебного роста.
Неважно, что Романов душил математические и языковые спецшколы (чтобы не воспитывали элиту), загонял школьников в ПТУ, а научных работников — на овощные базы.
Все это с лихвой компенсируется одним несомненным для нынешнего городского начальства достоинством: именно во времена правления Романова (и, как представляется, не без его личного покровительства) Валентина Матвиенко выросла от инструктора Петроградского райкома ВЛКСМ до первого секретаря обкома комсомола.
Недаром в феврале 2003 года тогда еще вице-премьер Валентина Матвиенко торжественно поздравляла Романова с 80-летием, а в июне 2008-го, после кончины этого символа застоя, заявляла, что «судьба щедро наделила Григория Васильевича талантом руководителя, человека, ответственного не только за себя, но и за других».
Это называется — реставрация.
Вслед за традициями советской эпохи: всевластием «высших» и бесправием «низших», телефонным правом и телевизионным агитпропом, руководящей и направляющей партией и органами, которые «не ошибаются», — возвращаются и ее символы.
Кто следующий в очередь на увековечение — Жданов?

Борис ВИШНЕВСКИЙ
Карикатура Виктора БОГОРАДА

P.S. Во вторник бюро питерского «Яблока» потребовало от губернатора Валентины Матвиенко немедленно отменить позорное решение об увековечении памяти Григория Романова. Правозащитники и деятели культуры планируют собирать подписи под открытым обращением с аналогичным требованием.

Прямая речь
Даниил ГРАНИН, писатель, почетный гражданин Санкт-Петербурга:
— Я возмущен решением об установке мемориальной доски Романову. Это безобразие. Я думаю, что это вещь, которую ленинградцы не должны были бы поддержать. У нас было много всяких секретарей обкомов. Но Романов сделал все для того, чтобы изгнать из Ленинграда все дорогое для нас в смысле культуры. Это было и с Райкиным, и с артистами БДТ. Было преследование Товстоногова, и была эпопея изгнания и вытеснения из города.

Борис СТРУГАЦКИЙ, писатель:
— Это позор! Мемориальная доска ставится упырю, который ненавидел интеллигенцию. Эта ненависть носила у него какой-то патологический характер, была почти болезнью. По существу, это памятник советской власти, от которой мы избавились.

Олег БАСИЛАШВИЛИ, народный артист:
— Я буду каждый раз, проходя мимо этой доски, плевать на нее. Мерзкий карлик! Он гнобил искусство, посадил, а потом выгнал лауреата Нобелевской премии Иосифа Бродского, он так ненавидел Сергея Юрского (и выжил его из города), что, как-то увидев в какой-то телепередаче репортаж с фотовыставки, где на одной из фотографий узнал нос (!) Юрского, снял с должности редактора этой передачи. Он травил и выживал Георгия Александровича Товстоногова, которому Романов осмелился сказать буквально следующее: «Вам не пора ли подумать о том, что надо уйти из театра?» А когда Товстоногов однажды сказал ему: «А вы придите к нам в театр, посмотрите, как мы работаем», Романов ответил: «Если я к вам приду, то буду вынужден вас немедленно закрыть». И закрыл бы, если бы Москва не заступилась. У Аркадия Райкина не было здесь своего театра, он вынужден был арендовать Театр Эстрады на Большой Конюшенной. Зато, когда он уехал в Москву, то сразу получил помещение. Если уж ставить Романову мемориальную доску, то вот именно это и надо на ней написать!