Когда убьют — тогда и приходите
Граждане защищают свой город от чиновников, получающих зарплату за охрану памятников
С ног на голову
Выступая в суде, заявители напомнили, что все доводы, изложенные в заявке на отклонение и обосновывающие высоту башни, сводятся к простому тезису: застройщик хочет возвести столь объемное здание, что не укладывается в установленную по ПЗЗ стометровую высоту.
Необходимость возведения здания объемом 1 млн 300 тысяч кубических метров надземной части застройщик и вставшие на его сторону эксперты Юрий Нифонтов и Александр Дмитриев объявляют «неблагоприятной характеристикой участка». Между тем в утвержденном правительством города проекте планировки территории объем здания не указан. Его застройщик установил сам себе, исходя из соображений своей экономической выгоды. А потом, ссылаясь на невозможность вписаться с этим объемом в стометровую высоту, потребовал отклонения от нее!
«Вы все переворачиваете с ног на голову, — заметил один из заявителей, Михаил Амосов. — Не город что-то навязывает «Охта-центру», а «Охта-центр навязывает нужные ему решения городским властям, приводя ситуацию к полному абсурду. На слушаниях по «Охта-центру» я задавал автору проекта Филиппу Никандрову вопрос: можно на этом участке построить здание стометровой высоты? Он ответил: можно! И вообще, простая логика подсказывает: не может быть таких характеристик участка, которые были бы благоприятны для строительства четырехсотметрового здания, но неблагоприятны для стометрового». А его коллега Николай Рыбаков привел простые расчеты, показывающие, что даже задуманный заказчиком строительный объем вполне можно было бы уложить по высоте в 48,6 метра…
В ответ представитель правительства Сергей Водовозов отказался сообщить, какие именно характеристики земельного участка Смольный счел не позволяющими строительство стометрового здания. Не ответил он и на вопрос, проверяло ли правительство обоснованность заявки «Охта-центра» — оно, мол, «действовало в рамках своих полномочий». Ну а вызванный в суд профессор Нифонтов, отвечая на вопрос о том, можно ли построить на данном участке стометровое здание, немедленно признал, что «на любом участке можно построить все что угодно — хоть домик Петра», потому что «все решает собственник». И что необходимость высотного здания диктуется исключительно экономическими потребностями Газпрома. При этом расчеты, приведенные в экспертном заключении, — в частности, необходимость не менее чем стометрового расстояния от башни до автомобильных дорог (что резко сокращает площадь застраиваемого участка) — Нифонтов основывал на требованиях «антитеррористической безопасности»: на случай, если мимо проедет машина, где лежит 500 килограммов взрывчатки…
«В современном мире терактов опасаются многие, — заметил Амосов, — но мало кому приходит в голову создавать вокруг своих построек стометровые зоны безопасности. Например, вокруг Законодательного собрания такой зоны нет. И вокруг Смольнинского суда, кстати, тоже». А у его коллег тут же возник вопрос: как быть, если мимо «Охта-центра» проедет машина с пятью тоннами взрывчатки? Может, снести весь исторический центр города, чтобы с гарантией обезопасить газоскреб от террористов, которые заведомо не смогут подобраться к нему на нужное расстояние?
Зачем нужны законы?
Территория Охтинского мыса — зона регулируемой застройки ЗРЗ-2. Предельные высоты на ней устанавливаются согласно закону о границах и режимах зон охраны объектов культурного наследия, с условием сохранения панорам и видов исторического центра. Этот запрет, по мнению заявителей, установлен именно потому, что вторжение в исторические панорамы нарушает права граждан на сохранность объектов культурного наследия: если бы оно их не нарушало, незачем было бы устанавливать высотные ограничения. Следовательно, правительство, перед тем как принимать решение об отклонении, должно было убедиться, что эти панорамы сохранятся, — в противном случае решение было заведомо незаконным.
Убедилось ли оно в этом? Ни в коей мере. Скорее наоборот. В заключении КГИОП, предшествовавшем решению правительства, сказано, что для оценки влияния башни на исторические панорамы надо провести государственную историко-культурную экспертизу — которую, как выяснилось в суде, никто не провел. А в заключении КГА сказано, что объект, конечно, станет новой доминантой, а для оценки его влияния надо провести Градостроительный совет — который, как признали в суде чиновники, никто по этому вопросу не проводил. Наконец, как отметил Владимир Чернышев, отклонение в данной зоне можно было установить только по согласованию с Росохранкультурой — чего также не было сделано. Более того, в заключении Росохранкультуры от 6 октября 2009 года постановление об отклонении названо принятым с многочисленными нарушениями законодательства — как федерального, так и городского…
Разбитые мечты Миллера
То, что газоскреб будет виден на фоне исторических панорам, признали все эксперты, в том числе и защищавшие Смольный. «Мы не можем отрицать очевидное», — был вынужден признать небезызвестный Валерий Нефедов (судья Матусяк безошибочно выбрала из всего архитектурного сообщества города единственного человека, агитирующего за «Охта-центр»). После чего стал объяснять, что его влияние будет ничтожным. И договорился до того, что, отвечая на вопрос Тамары Ведерниковой, будет ли 403-метровый объект главной городской доминантой, заявил: «Не будет! Вы его увидите, только максимально приближаясь к нему».
Заявители задумались: вдруг все прочие исследователи ошибаются, а эксперт прав? Но ведь о том, что «Охта-центр» должен стать именно архитектурной доминантой Петербурга и его новым символом, Алексей Миллер заявляет уже четвертый год. Неужели профессор Нефедов вдребезги разбивает его хрустальные мечты?
Представитель КГИОП Григорий Филин не стал отрицать, что объект будет виден на фоне городских панорам — но не усмотрел в разрешении на отклонение ни нарушения закона, ни нарушения прав заявителей, чьи доводы назвал «спекуляциями». После чего (знакомая позиция ведомства) заявил, что объект всемирного наследия «исторический центр Санкт-Петербурга и связанная с ним группа памятников» якобы «не идентифицирован», что его границы не утверждены и что территория «Охта-центра» не входит в охранную зону ЮНЕСКО. Тут же продемонстрированную ему карту границ объекта всемирного наследия он за документ не признал, несмотря на то что она была опубликована в бюллетене НИПЦ генплана. Стало неясно: почему же тогда Петербургу грозит исключение из Списка всемирного наследия, если работы по газоскребу не будут остановлены, и о чем беспокоится президент, давая Росохранкультуре поручение обеспечить выполнение требований Комитета всемирного наследия? Или карты и границы все-таки существуют, а чиновники наводят тень на плетень?
Ну а юрист «Охта-центра» Дмитрий Желнин уверенно заявил, что никакого проекта башни не существует, и в Главгосэкспертизу ничего не поступало! «А как же прошлогодние заявления замгендиректора «Охта-центра» Владимира Гронского — мол, «несколько сотен томов проектной документации переданы на экспертизу, и к весне 2010 года ожидается ее заключение»?» — спросили ошарашенные заявители. «Это было частное мнение Гронского», — отрезал Желнин. Но почему же никто из руководства Газпрома не опроверг частное мнение? Мы-то думали, что в Главгосэкспертизе ночей не спят — анализируют сотни томов, чтобы успеть к весне…
«Постановлением об отклонении ваши права еще не нарушены, — уверяли заявителей представители Смольного и КГИОП. — Никакого объекта еще нет, даже разрешение на строительство еще не получено».
Им ответили, что это старая милицейская песня: на призыв «Спасите, убивают!» отвечают: «Вот когда убьют, тогда и приходите». Что если башню уже начнут строить, будет поздно жаловаться на нарушение прав. Что нельзя допустить, чтобы «Охта-центр» превратился в еще одну — и самую громадную в Петербурге — градостроительную ошибку. И что у суда есть уникальный шанс предупредить эту «ошибку», тем самым войдя в историю Петербурга.
Однако шанс не был использован. Впрочем, как представляется, и то решение, что было принято, обеспечивает судье мандат на вхождение в историю города. Правда, совсем с другим знаком.
В понедельник Смольнинский суд отказал представителям «Яблока» и «Охтинской дуги» в отмене постановления городского правительства от 22 сентября 2009 года № 1079 — о 403-метровом высотном отклонении для «Охта-центра».
Мотивировочная часть решения (которое, конечно, будет обжаловано) пока неизвестна. Когда она появится — будет очень интересно узнать, почему судья Татьяна Матусяк не приняла во внимание доводы заявителей, которые не опровергли ни назначенные судом эксперты, ни представитель Смольного, ни представитель КГИОП.
Последнее особенно примечательно: орган, который по своему статусу должен был в этом суде защищать исторические панорамы города от вторжения «Охта-центра», вместо этого яростно защищает небоскреб от граждан, борющихся за сохранение этих панорам…
"Охта-центр", 9 июня 2010 г.
С ног на голову
Выступая в суде, заявители напомнили, что все доводы, изложенные в заявке на отклонение и обосновывающие высоту башни, сводятся к простому тезису: застройщик хочет возвести столь объемное здание, что не укладывается в установленную по ПЗЗ стометровую высоту.
Необходимость возведения здания объемом 1 млн 300 тысяч кубических метров надземной части застройщик и вставшие на его сторону эксперты Юрий Нифонтов и Александр Дмитриев объявляют «неблагоприятной характеристикой участка». Между тем в утвержденном правительством города проекте планировки территории объем здания не указан. Его застройщик установил сам себе, исходя из соображений своей экономической выгоды. А потом, ссылаясь на невозможность вписаться с этим объемом в стометровую высоту, потребовал отклонения от нее!
«Вы все переворачиваете с ног на голову, — заметил один из заявителей, Михаил Амосов. — Не город что-то навязывает «Охта-центру», а «Охта-центр навязывает нужные ему решения городским властям, приводя ситуацию к полному абсурду. На слушаниях по «Охта-центру» я задавал автору проекта Филиппу Никандрову вопрос: можно на этом участке построить здание стометровой высоты? Он ответил: можно! И вообще, простая логика подсказывает: не может быть таких характеристик участка, которые были бы благоприятны для строительства четырехсотметрового здания, но неблагоприятны для стометрового». А его коллега Николай Рыбаков привел простые расчеты, показывающие, что даже задуманный заказчиком строительный объем вполне можно было бы уложить по высоте в 48,6 метра…
В ответ представитель правительства Сергей Водовозов отказался сообщить, какие именно характеристики земельного участка Смольный счел не позволяющими строительство стометрового здания. Не ответил он и на вопрос, проверяло ли правительство обоснованность заявки «Охта-центра» — оно, мол, «действовало в рамках своих полномочий». Ну а вызванный в суд профессор Нифонтов, отвечая на вопрос о том, можно ли построить на данном участке стометровое здание, немедленно признал, что «на любом участке можно построить все что угодно — хоть домик Петра», потому что «все решает собственник». И что необходимость высотного здания диктуется исключительно экономическими потребностями Газпрома. При этом расчеты, приведенные в экспертном заключении, — в частности, необходимость не менее чем стометрового расстояния от башни до автомобильных дорог (что резко сокращает площадь застраиваемого участка) — Нифонтов основывал на требованиях «антитеррористической безопасности»: на случай, если мимо проедет машина, где лежит 500 килограммов взрывчатки…
«В современном мире терактов опасаются многие, — заметил Амосов, — но мало кому приходит в голову создавать вокруг своих построек стометровые зоны безопасности. Например, вокруг Законодательного собрания такой зоны нет. И вокруг Смольнинского суда, кстати, тоже». А у его коллег тут же возник вопрос: как быть, если мимо «Охта-центра» проедет машина с пятью тоннами взрывчатки? Может, снести весь исторический центр города, чтобы с гарантией обезопасить газоскреб от террористов, которые заведомо не смогут подобраться к нему на нужное расстояние?
Зачем нужны законы?
Территория Охтинского мыса — зона регулируемой застройки ЗРЗ-2. Предельные высоты на ней устанавливаются согласно закону о границах и режимах зон охраны объектов культурного наследия, с условием сохранения панорам и видов исторического центра. Этот запрет, по мнению заявителей, установлен именно потому, что вторжение в исторические панорамы нарушает права граждан на сохранность объектов культурного наследия: если бы оно их не нарушало, незачем было бы устанавливать высотные ограничения. Следовательно, правительство, перед тем как принимать решение об отклонении, должно было убедиться, что эти панорамы сохранятся, — в противном случае решение было заведомо незаконным.
Убедилось ли оно в этом? Ни в коей мере. Скорее наоборот. В заключении КГИОП, предшествовавшем решению правительства, сказано, что для оценки влияния башни на исторические панорамы надо провести государственную историко-культурную экспертизу — которую, как выяснилось в суде, никто не провел. А в заключении КГА сказано, что объект, конечно, станет новой доминантой, а для оценки его влияния надо провести Градостроительный совет — который, как признали в суде чиновники, никто по этому вопросу не проводил. Наконец, как отметил Владимир Чернышев, отклонение в данной зоне можно было установить только по согласованию с Росохранкультурой — чего также не было сделано. Более того, в заключении Росохранкультуры от 6 октября 2009 года постановление об отклонении названо принятым с многочисленными нарушениями законодательства — как федерального, так и городского…
Разбитые мечты Миллера
То, что газоскреб будет виден на фоне исторических панорам, признали все эксперты, в том числе и защищавшие Смольный. «Мы не можем отрицать очевидное», — был вынужден признать небезызвестный Валерий Нефедов (судья Матусяк безошибочно выбрала из всего архитектурного сообщества города единственного человека, агитирующего за «Охта-центр»). После чего стал объяснять, что его влияние будет ничтожным. И договорился до того, что, отвечая на вопрос Тамары Ведерниковой, будет ли 403-метровый объект главной городской доминантой, заявил: «Не будет! Вы его увидите, только максимально приближаясь к нему».
Заявители задумались: вдруг все прочие исследователи ошибаются, а эксперт прав? Но ведь о том, что «Охта-центр» должен стать именно архитектурной доминантой Петербурга и его новым символом, Алексей Миллер заявляет уже четвертый год. Неужели профессор Нефедов вдребезги разбивает его хрустальные мечты?
Представитель КГИОП Григорий Филин не стал отрицать, что объект будет виден на фоне городских панорам — но не усмотрел в разрешении на отклонение ни нарушения закона, ни нарушения прав заявителей, чьи доводы назвал «спекуляциями». После чего (знакомая позиция ведомства) заявил, что объект всемирного наследия «исторический центр Санкт-Петербурга и связанная с ним группа памятников» якобы «не идентифицирован», что его границы не утверждены и что территория «Охта-центра» не входит в охранную зону ЮНЕСКО. Тут же продемонстрированную ему карту границ объекта всемирного наследия он за документ не признал, несмотря на то что она была опубликована в бюллетене НИПЦ генплана. Стало неясно: почему же тогда Петербургу грозит исключение из Списка всемирного наследия, если работы по газоскребу не будут остановлены, и о чем беспокоится президент, давая Росохранкультуре поручение обеспечить выполнение требований Комитета всемирного наследия? Или карты и границы все-таки существуют, а чиновники наводят тень на плетень?
Ну а юрист «Охта-центра» Дмитрий Желнин уверенно заявил, что никакого проекта башни не существует, и в Главгосэкспертизу ничего не поступало! «А как же прошлогодние заявления замгендиректора «Охта-центра» Владимира Гронского — мол, «несколько сотен томов проектной документации переданы на экспертизу, и к весне 2010 года ожидается ее заключение»?» — спросили ошарашенные заявители. «Это было частное мнение Гронского», — отрезал Желнин. Но почему же никто из руководства Газпрома не опроверг частное мнение? Мы-то думали, что в Главгосэкспертизе ночей не спят — анализируют сотни томов, чтобы успеть к весне…
«Постановлением об отклонении ваши права еще не нарушены, — уверяли заявителей представители Смольного и КГИОП. — Никакого объекта еще нет, даже разрешение на строительство еще не получено».
Им ответили, что это старая милицейская песня: на призыв «Спасите, убивают!» отвечают: «Вот когда убьют, тогда и приходите». Что если башню уже начнут строить, будет поздно жаловаться на нарушение прав. Что нельзя допустить, чтобы «Охта-центр» превратился в еще одну — и самую громадную в Петербурге — градостроительную ошибку. И что у суда есть уникальный шанс предупредить эту «ошибку», тем самым войдя в историю Петербурга.
Однако шанс не был использован. Впрочем, как представляется, и то решение, что было принято, обеспечивает судье мандат на вхождение в историю города. Правда, совсем с другим знаком.
Борис ВИШНЕВСКИЙ
Фото Михаила МАСЛЕННИКОВА