Процесс на грани нервного срыва
Этот процесс самый долгий из всех подобных, проходивших за последние годы в Городском суде Петербурга. Он длится больше полутора лет — за это время здесь были рассмотрены несколько дел, связанных с националистами, по ним вынесены решения. А этот процесс — как заговоренный, нервно топчется на одном месте. И от чего эта нервозность, сказать сложно: то ли от того, что, как уверяют эксперты и специалисты, большая часть членов группировки осталась на свободе и старается влиять на процесс. То ли от того, что убитый при задержании лидер группы Боровиков был близким родственником одного высокого милицейского чина. Каждое заседание суда приносит новые сюрпризы.
К сочувствию не способен
С 2 сентября судебные слушания по делу банды Воеводина — Боровикова продолжились, в настоящее время состоялось два заседания. Продолжение суда над этой группировкой обещало интригу: признает ли психолого-психиатрическая экспертиза подсудимого Воеводина вменяемым или нет? Сам Воеводин на последних июньских заседаниях старался выглядеть человеком неадекватным: сначала перед присяжными расцарапал горло, а на заседании 7 июня начал материться и угрожать судье Валерию Шидловскому расправой в случае освобождения. Процесс был приостановлен до результатов повторной экспертизы.
Кстати, на сайте conspirolog.org от 20 июля этого года появилось письмо, якобы написанное Воеводиным. В финале этого письма есть абзац, в котором автор текста рекомендует всем правым, оказавшимся под судом, резать себе вены, шеи, животы, руки прямо в судебных залах, поскольку он, призывающий это делать, уже показал всем пример.
Судебное заседание 2 сентября началось с того, что судья зачитал заключение экспертов. По их мнению, подсудимый Воеводин не страдает устойчивыми расстройствами психики, на период совершения вменяемых ему преступлений расстройствами психики тоже не страдал. Зато, как отметили эксперты, он склонен к драматическим самоповреждениям, при этом у него нет никаких психосоматических расстройств. Воеводин все понимает, осознает, в принудительном медицинском лечении не нуждается. У него активная жизненная позиция, он демонстрирует устойчивую приверженность одной идее, выраженные лидерские качества, целенаправленность и продуманность действий. Пассивная внушаемость для него не характерна, зато характерны позерство, хорошая адаптация к социуму. При этом, по мнению психиатров-экспертов, Воеводин абсолютно не способен к эмпатии (сочувствию, сопереживанию).
Когда на судебном заседании 2 сентября дошла очередь до ходатайств со стороны подсудимых, Воеводин снова произнес матерную тираду в адрес судьи Шидловского — ругань звучала как домашняя заготовка, спокойно и неэмоционально. Высказавшись, Воеводин повернулся в сторону сидевших зрителей и внимательно посмотрел в зал. Судья Валерий Шидловский вышел из зала для вынесения решения по этому эпизоду, и тогда Воеводин так же спокойно и рассудительно начал обсуждать какие-то детали со своим адвокатом — буднично и по-деловому. Судья вынес решение — за систематические оскорбления суда удалить Воеводина из зала до конца прений, то есть на довольно длительный промежуток времени. Так что для следующих драматических выступлений у Воеводина останется только заключительно слово.
Слова — народные
Но на следующем заседании роль главного драматического персонажа взял на себя Андрей Костраченков. Напомним, что, по версии следствия, Воеводин и Боровиков создали свою организацию в 2003 году. Оба к этому моменту уже имели опыт участия в экстремистских группировках. В общей сложности следствие инкриминирует 14 подсудимым (пятеро находятся на подписке о невыезде, остальные под стражей) около 20 эпизодов преступлений: бандитизм, убийства и нападения на выходцев из Азии, Африки и с Кавказа, незаконный оборот огнестрельного оружия. Самое громкое преступление этой группировки — убийство ученого-этнографа Николая Гиренко (при рассмотрении данного эпизода от участия в нем никто не отказался, правда, подсудимые уверяли, что хотели только попугать, а не убивать). Боровиков был застрелен при задержании, Воеводин попал на скамью подсудимых.
Из всей группы подсудимых только двое с самого начала давали признательные показания — Андрей Костраченков и Денис Харчев. В том самом «письме Воеводина», о котором говорилось выше, он перечисляет всех осужденных в последнее время нацистов и дает им характеристики. Харчев и Андрей Костраченков (его брат Алексей, тоже подсудимый по этому делу, признательных показаний не дает) в этом письме от имени Воеводина названы «предателями».
Заседание 17 сентября проходило без Воеводина, но началось тоже не скучно: Андрей Костраченков заявил, что все, что он говорил следователям и в суде за последние почти шесть лет, — неправда, на него давили, и он оговорил и себя, и друзей. Но при рассмотрении эпизодов с приобретением и использованием оружия все подсудимые дали признательные показания.
Наталья ШКУРЕНОК