Вениамин Новик. возвращенье домой из похода

Умер игумен Вениамин Новик, религиозный философ, публицист, которого многие считали одновременно и своим, и чужим. Он сочетал в себе несочетаемое: по образованию принадлежал к когорте советской технической интеллигенции, а в своем творчестве был продолжателем традиций Соловьева, Франка и Бердяева. Одни знали его как бывшего преподавателя православной Духовной академии и завсегдатая богословских диспутов, другие — как участника маршей несогласных. При этом отечественные либералы, как правило, с трудом прощали ему веру в Бога, а служители РПЦ — его либерализм. Можно сказать, что он умер, как и жил, — одиноким, хотя это и будет очевидной неправдой. Во-первых, потому что верующий человек никогда не бывает одинок (Господь его собеседник, крепость и щит), а во-вторых — потому, что у дверей больничной реанимации, где угасал отец Вениамин (в миру — Валерий Николаевич) постоянно дежурили его друзья и родные, поддерживавшие игумена в последние дни. Но то, что Вениамин Новик ушел из этой жизни непонятым, — правда: масштаб и значение его личности нам еще предстоит уяснить.
Некоторые биографии отца Вениамина, которые можно встретить в интернете, содержат формулировку: «Является одним из основателей христианско-демократического движения в России». Как мне представляется, это не совсем точно. Правильнее было бы указать: «Выступал провозвестником российского христианско-демократического движения», если только движение такой направленности когда-нибудь может появиться в стране, где нет ни демократии, ни христианства. Где национальными идолами являются или империя, или революция, но — не Бог и свобода.
В евангельских историях о Христе есть один персонаж, которому обычно уделяется мало внимания даже профессиональными комментаторами Нового Завета. Это Варавва, освобожденный Пилатом по требованию народа на Пасху вместо Христа. Это тот, кому граждане Иерусалима предпочли Сына Божьего, когда им предложили выбор: отпустить по случаю праздника из-под римской стражи «известного узника» Варавву или проповедника Иисуса Назарея. «Варавва же был разбойник», — добавляет Евангелие от Иоанна. «Был посажен в темницу за произведенное в городе возмущение и убийство», — свидетельствует Евангелие от Луки. «Возмущение и убийство», случившееся в Иерусалиме в последние дни жизни Христа, было бунтом наиболее радикальных иудеев против владычества Римской империи. Сегодня Варавву, глядишь, причислили бы к революционерам, диссидентам и героям национально-освободительного движения, а какая-нибудь из наиболее продвинутых европейских стран предоставила бы ему политическое убежище. Но и тогда народ, населяющий чудесный древний город, проголосовал своими глотками за двух духовных близнецов: кесаря Тиберия («нет у нас царя, кроме кесаря» — Ев. от Иоанна 19, 15) и бунтаря Варавву. Иисус же был «к злодеям причтен» и распят.
С тех пор народные вкусы претерпели мало изменений: по крайней мере, народ российский попеременно выбирает в своей истории то кесаря, то Варавву, то державу, то смуту, то «сильную руку», то анархию, но никогда — Христа. Россия, как кажется, просто не способна совершить иной выбор, потому что ее христианская история, несмотря на тысячелетний срок, пребывает в младенческом состоянии. А для исцеления требуется, как говорил отец Вениамин, евангелизация (а не электрификация или модернизация) всей страны, нужно идти в люди, как шли когда-то народовольцы, чтобы учить и проповедовать — не революционное евангелие от Вараввы, а подлинное Слово Божие. Это и будет настоящим христианско-демократическим движением, в основу которого русский мыслитель Новик заложил свой краеугольный камень.
В смерти же для христианина нет ничего по-настоящему пугающего, потому что «если пшеничное зерно, падши в землю, не умрет, то останется одно, а если умрет, то принесет много плода» (Ев. от Иоанна 12, 24). Или, как писали еще древние египтяне (в стихотворении, любимом отцом Александром Менем): «Мне смерть представляется ныне исцеленьем больного, исходом из плена страданья, возвращеньем домой из похода, небес проясненьем, постижением истины скрытой». Отец Вениамин Новик домой из похода вернулся.
В редакционном портфеле «Новой газеты в Петербурге» остались две неопубликованные статьи о. Вениамина, которые и по своему объему, и по стилю вряд ли являются газетными. Одна из них представляет особенный интерес, поскольку пытается произвести своего рода десекуляризацию, то есть вернуть светские гуманистические ценности, исповедуемые современной западной цивилизацией, обратно в сердцевину христианской культуры. Пусть публикация этого сокращенного (редакторским произволом) труда Вениамина Новика станет посильной данью его памяти. Сегодня мы размещаем на страницах «Новой» первые фрагменты рукописи.

Валерий БЕРЕСНЕВ