Послали девочку… на фронт

Прихожу. В узенький кабинет воткнуто пять столов. За ними сидит народный фронт. Я поздоровалась. Первое разочарование — никто даже головы не поднял… Им было явно не до меня. Одни лихорадочно щелкали мышками и не могли оторваться от экранов компьютеров. Наверное, считали голоса присоединившихся. Другие перебирали бумажки на столе — я так решила, что они заявления регистрировали.
Чем дольше я переминалась с ноги на ногу, тем больше мне было непонятно, что я вообще здесь делаю. «Вот же я — человек, который хочет помочь Родине», — хотелось мне крикнуть. Я крикну, а меня похвалят и Путину расскажут, что я сама пришла, по зову сердца.
Я подошла к одному из фронтовиков и промямлила, что хотела бы присоединиться к ОНФ. Кислость с его лица мгновенно исчезла. «А вы как организация?» — воодушевленно спросил меня молодой человек. «Я физическое лицо, — обиделась я, а про себя подумала: «И притом симпатичное». А потом на всякий случай соврала: — И организация тоже».
Не спросив ни моего имени, ни названия моей организации, мужчина начал дотошно объяснять формальности вступления во фронт. «Так вы меня и как лицо зачислите, и как организацию? — обрадовалась я. — А как об этом узнать?» — «Смотрите на сайте — там списки появляются».
Как оказалось, на сайт ОНФ вывешивают только списки организаций. А физическое лицо себя там не найдет. Так что придется гадать на кофейной гуще — приняли вас или нет.
И тут я — бах! — и главный вопрос задаю, из-за которого я, собственно, пришла: «А что я буду делать на фронте?»
Мой собеседник остолбенел от неожиданности. Сначала я подумала, что он язык проглотил. Нет, очухался и тетеньке какой-то кричит: «Наталья Александровна, как моя организация может участвовать в ОНФ?» — «Шлите предложения». — «А их рассмотрят?» «Народный фронт пока только формируется», — задумчиво ответила Наталья Загуменная, оказавшаяся помощником депутата Государственной Думы Василия Захарьящева.
«А чего предлагать-то можно?» — «Конкретное. Не «мне не нравится система ЖКХ», а как ее изменить».
Ничего себе, думаю, тут целые министерства и научные организации голову ломают, как нам ЖКХ улучшить, а я одна все придумаю и все изменю. Почему-то мне в это не поверилось. И стало грустно, будто меня кто надуть хочет. Оказывается, мои гениальные идеи будут отрабатываться в комитетах Государственной Думы, а затем по цепочке переходить из одного органа власти в другой.
«Организации могут вступать, но оно (движение?) пока формируется. Сказать, кто останется во фронте и какие будут приняты предложения, сложно», — пояснила Наталья Александровна.
После услышанного хотелось и плакать, и смеяться. В кабинете сидят пять человек, и никто из них не имеет представления о том, к чему народ присоединяется. Идет вступление в то, чего не существует. А главное, мне показалось, что это как лабиринт — невозможно найти выхода.
«Что же вы хотите, милая? Чтобы только зарегистрировать организацию, нужен год. Это только по телевизору рассказывают, что все можно сделать за неделю», — еще больше огорчили меня.
«Вот как только вы вступите во фронт, так он и начнет работать», — вмешалась в нашу беседу женщина, которую я раньше не заметила. Наверное, увидев на моем лице уныние, она хотела меня подбодрить. Но сказала она эту фразу с такой усмешкой, будто и сама не верила, что этот фронт когда-то будет работать.
Пока мне предложили отслеживать новости на сайте ОНФ и сидеть в ожидании чуда. Буду терзать мышку, ползать по сайту ОНФ и размышлять о будущем единой России.

Клавдия КАРЯЕВА