Не хранил наркотиков
Закончился процесс Егора Новиковского. Молодой человек обвинялся в хранении 0,677 г. героина, которые у него изъяли после задержания на улице. Обвиняемый и его защитники считают, что наркотик Новиковскому подбросили сотрудники милиции Соломонов и Соседов, по-видимому, принявшие Егора за наркомана из-за характерной походки, вызванной хроническим заболеванием (Егор — инвалид второй группы). 31 мая судья Красносельского суда Анискина постановила: освободить Новиковского от уголовной ответственности в связи с истечением срока давности.
Семья инвалида отстояла его невиновность в суде
Задержание Новиковского, после которого у него нашли якобы хранимый им героин, было в апреле 2010-го. Год шло следствие; в обвинительном заключении говорится, что Егор хранил наркотики «без цели сбыта, для личного потребления». При этом судебно-психиатрическая экспертиза, проведенная по требованию следствия, установила, что «данных за алкоголизм и наркоманию у Новиковского Е.А. не усматривается». Зачем же хранил, просто так?
Еще год продолжался суд, после чего прокуратура ходатайствовала о прекращении дела в связи с истечением сроков. Обвиняемый и его защитники — мама Ольга и адвокат Владимир Беляков — с облегчением согласились на это предложение.
Истечение сроков — естественная возможность для обвинения и защиты пойти на мировую и при этом формально не потерять лица. С одной стороны, Егор не был осужден — а значит, по нашим законам не является виновным. С другой — дело прекращено по «нереабилитирующему основанию» — что, как видно из самой формулировки, лишает его права на реабилитацию, а значит и на возмещение материального и морального вреда, понесенного за два года уголовного преследования.
—Мы очень устали от суда, поэтому согласились, — поясняет мама обвиняемого, Ольга Новиковская. — Здесь речь уже шла о самосохранении: у Егора сильно ухудшилось и физическое, и психологическое состояние, нужно было как можно скорее прекратить это издевательство.
Хотя большинство доказательств, в том числе свидетельских показаний, формально поддерживали версию обвинения, при этом, по мнению защиты, неясностей, расхождений и даже фальсификаций в деле было достаточно, чтобы вынесение обвинительного приговора оказалось делом крайне непростым. А выносить оправдательный приговор Новиковскому было никак нельзя — ведь в этом случае пришлось бы возбуждать дело против сотрудников милиции.
—Один раз во время допроса свидетелей наш адвокат Владимир Беляков обнаружил, что присутствующий в зале суда полицейский ведет интернет-трансляцию, — вспоминает Ольга. — Чтобы держать в курсе остальных свидетелей. Несмотря даже на это, они все равно друг другу противоречили. Например, понятые и сотрудники милиции не сходились в показаниях о времени задержания и досмотра Егора, о месте проведения досмотра и о количестве людей, которые находились при этом в комнате…
Также защита неоднократно требовала экспертиз различных документов, которые, по ее мнению, могли быть подделаны. Например, возникло подозрение, что истинное время задержания, первоначально указанное в протоколе, было стерто и заменено другим. Требовали также почерковедческую экспертизу подписи дежурного милиционера, так как в деле было два его рапорта — первоначальный и, как считает защита, поддельный, — и подписи на них вроде бы различаются.
Однако суд ходатайств об экспертизах не удовлетворял: «не видел необходимости». Что в случае обвинительного приговора делало бы этот приговор крайне уязвимым в кассационной инстанции.
В итоге истечение сроков давности устроило всех. А значит, случилось маленькое чудо: семья, встав на защиту Егора, призвав на помощь гражданское общество, смогла отстоять его невиновность в битве против системы. Что еще полгода назад казалось практически невозможным.
Задержание Новиковского, после которого у него нашли якобы хранимый им героин, было в апреле 2010-го. Год шло следствие; в обвинительном заключении говорится, что Егор хранил наркотики «без цели сбыта, для личного потребления». При этом судебно-психиатрическая экспертиза, проведенная по требованию следствия, установила, что «данных за алкоголизм и наркоманию у Новиковского Е.А. не усматривается». Зачем же хранил, просто так?
Еще год продолжался суд, после чего прокуратура ходатайствовала о прекращении дела в связи с истечением сроков. Обвиняемый и его защитники — мама Ольга и адвокат Владимир Беляков — с облегчением согласились на это предложение.
Истечение сроков — естественная возможность для обвинения и защиты пойти на мировую и при этом формально не потерять лица. С одной стороны, Егор не был осужден — а значит, по нашим законам не является виновным. С другой — дело прекращено по «нереабилитирующему основанию» — что, как видно из самой формулировки, лишает его права на реабилитацию, а значит и на возмещение материального и морального вреда, понесенного за два года уголовного преследования.
—Мы очень устали от суда, поэтому согласились, — поясняет мама обвиняемого, Ольга Новиковская. — Здесь речь уже шла о самосохранении: у Егора сильно ухудшилось и физическое, и психологическое состояние, нужно было как можно скорее прекратить это издевательство.
Хотя большинство доказательств, в том числе свидетельских показаний, формально поддерживали версию обвинения, при этом, по мнению защиты, неясностей, расхождений и даже фальсификаций в деле было достаточно, чтобы вынесение обвинительного приговора оказалось делом крайне непростым. А выносить оправдательный приговор Новиковскому было никак нельзя — ведь в этом случае пришлось бы возбуждать дело против сотрудников милиции.
—Один раз во время допроса свидетелей наш адвокат Владимир Беляков обнаружил, что присутствующий в зале суда полицейский ведет интернет-трансляцию, — вспоминает Ольга. — Чтобы держать в курсе остальных свидетелей. Несмотря даже на это, они все равно друг другу противоречили. Например, понятые и сотрудники милиции не сходились в показаниях о времени задержания и досмотра Егора, о месте проведения досмотра и о количестве людей, которые находились при этом в комнате…
Также защита неоднократно требовала экспертиз различных документов, которые, по ее мнению, могли быть подделаны. Например, возникло подозрение, что истинное время задержания, первоначально указанное в протоколе, было стерто и заменено другим. Требовали также почерковедческую экспертизу подписи дежурного милиционера, так как в деле было два его рапорта — первоначальный и, как считает защита, поддельный, — и подписи на них вроде бы различаются.
Однако суд ходатайств об экспертизах не удовлетворял: «не видел необходимости». Что в случае обвинительного приговора делало бы этот приговор крайне уязвимым в кассационной инстанции.
В итоге истечение сроков давности устроило всех. А значит, случилось маленькое чудо: семья, встав на защиту Егора, призвав на помощь гражданское общество, смогла отстоять его невиновность в битве против системы. Что еще полгода назад казалось практически невозможным.
Анджей БЕЛОВРАНИН