500 лет прошли даром

Глядя на нового римского папу, выбравшего имя в честь нищенствовавшего святого Франциска Ассизского, невольно задумываешься о табачных миллиардах, часах Breguet, квартире патриарха, мерседесах попов рангом пониже и уже только после этого об идеалах христианской нравственности. Русской православной церкви впору вспомнить западную историю христианства 500-летней давности. Католическая церковь тогда тоже не сильно грешила социальной ответственностью, за что, впрочем, дорого заплатила.

На фоне этого уже сущей мелочью кажутся дела рядовых священнослужителей, колесивших по Европе и продававших папские грамоты на отпущение грехов. Иоанн Тецель, духовно «окормлявший» Лейпциг и окрестности, например, прославился тем, что за 7 золотых был готов отпустить грех простого убийства, за 10 — убийства родителей. Причем принимали его везде с особым почетом: даже нищие были готовы расстаться с последними грошами, чтобы обеспечить себе место в раю. Собственно, именно Тецель и разбудил главного немецкого реформатора Мартина Лютера.

И тут приходит на ум, что жизненный путь Мартина Лютера может показаться современному россиянину недостаточно тернистым. Появись сегодня в публичном пространстве церковной жизни свой доморощенный Лютер — его бы тотчас же привлекли за «разжигание» и «оскорбление чувств». Уже за прибитые к дверям главной церкви Виттенберга «95 тезисов» получил бы реальный срок — по меркам хамовнического правосудия, такой акт вполне подпадает под статью «Хулиганство». И хотя тезисы были написаны в основном против индульгенций, отдельные строки не потеряли своей актуальности. «Почему папа, который ныне богаче, чем богатейший Крез, возводит этот единственный храм св. Петра охотнее не на свои деньги, но на деньги нищих верующих?» — возмущается Лютер.

Невольно вспоминается реставрация храма Христа Спасителя, обошедшаяся казне в 4 миллиарда рублей. (Кстати, состояние Кирилла до вступления в должность патриарха составляло, по оценкам его недоброжелателей, около 2 миллиардов долларов.)

Ну а открытые письма Лютера папе Льву X вообще потянут на экстремизм: «Разве не является правдой, что под всеми небесами нет ничего более развращенного, более тлетворного и пагубного, более отвратительного, чем римская курия? Она превосходит безбожие мусульман настолько, что, хотя она и была некогда вратами небесными, теперь она является пастью ада, такой пастью, которую не может закрыть [даже] гнев Божий», — после таких слов даже стоивший двух лет свободы панк-молебен и правда покажется детской шалостью и легкой критикой патриарха.

С той оговоркой, что Лютер главу римской церкви как раз оправдывает, обращаясь к нему как к святому среди демонов. «Пав ниц пред вами, молю о том, чтобы вы вмешались и остановили этих льстецов, являющихся врагами мира» — так пишет он папе. Скорее всего, не без иронии.

Естественно, убедить папу не получилось. Наладить диалог и честный диспут — тоже. Сподвижник Лютера Филипп Меланхтон пишет: «Папа осуществляет двойную тиранию: он, защищая свои заблуждения силой <…>, запрещает беспристрастное судебное разбирательство». После этого немецкие протестанты объявили понтифика антихристом. Под раздачу попали и католические иерархи: «Петр предсказывал, что появятся безбожные епископы, которые станут злоупотреблять пожертвованиями Церкви, ведя роскошную жизнь и пренебрегая служением». «Освящение колоколов или другие дурачества подобного рода» — вот основная функция, которую, по мнению Меланхтона, сохранили за собой епископы.

Современных православных, любящих освящать за внушительные и не очень пожертвования что ни попадя (начиная с автомобилей и заканчивая подводными лодками и космическими кораблями), эта история явно не настораживает. Между тем пятьсот лет назад недовольные протестанты пошли на решительные меры: отказались от таинства рукоположения.

Парадокс: в XVI веке главные протестантские проповедники Германии Лютер и Меланхтон сохранили свободу, тогда как в XXI веке в России скорее всего схлопотали бы срок. Разгадка — в главной детали. Протестантские пасторы вещали из-за спин местных властей, недовольных церковными поборами не меньше черни. Даже предтеча реформации Ян Гус вел свободную проповедь из Южной Чехии, пока его обманом не выманили на собор в Констанце, где сожгли. Вот почему в протестантских текстах не найдешь обвинения римской курии в пособничестве земным тиранам и Левиафану, столь полюбившегося современным критикам православной церкви. Вопрос так не стоял, а Лютер прямо цитирует «Послание к римлянам» апостола Павла: «Всякая душа да будет покорна высшим властям; ибо нет власти не от Бога, существующие же власти от Бога установлены». Надо отметить, что, рассчитывая на заступничество светских властей, Лютер сделал верный ход: именно светские правители сыграли решающую роль в распространении протестантизма.

И ведь не скажешь, что идеалы европейской реформации были совсем чужды православному обществу того времени. Один из ярых критиков одиозного папы Александра VI проповедник Джироламо Савонарола был хорошо знаком Максиму Греку, некоторое время жившему во Флоренции. Вот что Грек писал о своем духовном учителе: «Пишу это не для того, чтобы показать, что латинская вера чиста, совершенна и во всем правильна, но чтобы показать православным: и неправильно мудрствующие латиняне имеют попечение и тщание о спасительных евангельских заповедях и ревность по вере во Христа Бога <…> так что их единомыслию, братолюбию, нестяжательности, безмолвию, беспопечительности о житейском и заботливости о спасении многих следует и нам подражать, чтобы не оказаться нам хуже их…»

К сожалению, на Руси идеалы «предвозрождения» не пришлись ко двору. Пережив этап активного религиозного брожения без серьезных потерь (самым трагичным, пожалуй, остался никоновский раскол — явление скорее консервативное, нежели либеральное), православие на долгие годы погрузилось в застой. И если в Европе свободный «рынок религий» (термин социологов Лукмана и Бергера) вынуждает папу римского стремиться к тому, чтобы соответствовать народным чаяниям, а заодно и христовым заповедям, то в России православие так и остается застойной монополией, неповоротливой и зависимой от государства. Что ж, как показывает история — ничто не вечно. Одной из причин Реформации в Европе стала информационная революция, случившаяся с изобретением книгопечатания. Хочется надеяться, в России похожему интеллектуальному рывку поспособствует распространение интернета.

Папа римский решил позвонить старому другу

Накануне интронизации папа Франциск решил позвонить старому другу — главе ордена иезуитов. И для этого воспользовался телефоном, минуя секретаря.
Он соединился с оператором Ватикана: «Алло, это папа римский». Оператор не мог представить, что папа сам будет набирать номер, и ответил человеку на том конце провода: «Папа римский? Да? А я Наполеон».

Франциск терпеливо попытался убедить оператора, что это не шутка, а он реальный папа римский: «Я действительно папа римский Франциск. Вы не волнуйтесь, пожалуйста. Вы просто соедините меня с генералом ордена».