Алексей Дунаевский: игры кинопатриотов

Но как к форуму ни относись, он, безусловно, станет главным кинособытием предстоящей осени. Время проведения Кинофорума-2013 и состав фестивалей-участников еще обсуждается, но его программа на 85 процентов уже сверстана. О том, как прошел первый этап подготовки к киномарафону, рассказывает глава отборочной комиссии Алексей Дунаевский, отсмотревший программы кинофестивалей в Берлине и Гётеборге, на американском «Сандэнсе» и в Каннах.

— Поддаться соблазну взять в программу еще какой-нибудь шедевр, когда она уже практически сверстана. Кино такая штука, что соблазны будут тебя преследовать всегда, равно как и терзания по поводу того, верный ли ты сделал выбор. В определенный момент принятый план должен стать главным руководством к действию. Может, у других отборщиков все находится в подвешенном состоянии до последнего дедлайна, но у нас другой путь.

Алексей Дунаевский: "я верю в простого зрителя и хочу работать для него. Уж сколько раз я пытался впечатлить и удивить рафинированную публику и кинопрессу фестивальными программами — не впечатлил. А собрали балканскую программу этой весной — и она выстрелила именно для простого зрителя, который принял ее на ура".

— Вы довольны промежуточными итогами?

— Я счастлив уже тем, что нам удалось получить те картины, которые мы планировали получить. Поначалу я не слишком в это верил, опасаясь, что их отберут мощные фестивали или что эти ленты будут проданы в Россию и мы не сможем их показать. Но по факту в 85 % случаев нам удалось вступить в переговоры с правообладателями, что сильно отличается от менее оптимистичной картины прошлого года, когда далеко не все компании соглашались с нами говорить. Теперь главная задача — в этих переговорах победить. Потому что при слове «Россия» или «новый кинофестиваль» цена фильма взлетает сразу на несколько порядков.

— Почему так происходит?

— Судя по всему, многие пребывают в иллюзии, что российские устроители кинофестивалей сидят на мешках с золотом. Не уверен, что подобные предположения касаются конкретно нашего фестиваля, но, видимо, практика общения с другими отборщиками из России привела к тому, что ценники озвучиваются заоблачные. И я рад, что нам в конце концов удалось договориться о вполне адекватных, всем известных ценах, соответствующих стоимости одного сеанса.

— А в чем вы пока не преуспели?

— Потери тоже неизбежны. И мы все-таки потеряли ряд картин благодаря совершенно удивительным поступкам некоторых наших российских конкурентов. Некоторые «наблюдатели» мало что смотрят, зато живо интересуются у зарубежных компаний-правообладателей, какие их фильмы вызвали интерес других отборщиков. Те с похвальной готовностью делятся информацией, а через день ты с изумлением узнаешь, что картина, по которой ты провел первичные переговоры, объявлена в интернете участником другого фестиваля, проходящего на российских просторах. Причем я точно знаю, что отборщик картины в глаза не видел. Не хочу называть имен, но таким вот образом мы потеряли в прошлом году замечательный болгарский фильм «Цинкограф», за которым я гонялся.

— Не было ли это просто роковым стечением обстоятельств?

— Я стою на своей версии, потому что смотрел картину вдвоем с представителем кинокомпании, с которым мы потом обнимались, братались и договаривались, но фильм я так и не получил. Зато он всплыл на другом уважаемом мною фестивале. Примерно такая же история произошла потом на Каннском кинорынке в отношении венгерского фильма «Просто ветер». Кинокомпания прислала нам покаянное письмо: мол, простите, но других русских мы дольше знаем, но кому от этого легче? Получив горькие уроки, я стал играть в другие игры. Посмотрев картину, которая мне понравилась, в кулуарах с коллегами я делаю о ней отзывы типа: «Невозможно было смотреть эту дрянь», точно зная, что завтра побегу оформлять договор с правообладателем.

— Боже, ну просто страсти в клочья. Штирлиц отдыхает. А вы не боитесь раскрывать тут свои секретные прихваты — враг ведь не дремлет…

— Риск — еще один непременный атрибут деятельности отборщика.

— Но вы же не будете спорить, что напряженная работа фестивальной команды в течение года — презентации петербургского кинофестиваля зарубежным коллегам, поездки на знаменитые мировые фесты, промоакции и переговоры — открыли для вас как отборщика новые возможности…

— Конечно, прошлый год вспоминать страшно, а теперь мы научились рационально выстраивать процесс, избегая лишних эмоциональных всплесков, которые часто разворачивают тебя на ложный путь. И я окончательно решил для себя, что фестивальная фиеста не для отборщика, его главное устремление — рабочая атмосфера кинорынка. Я поездил по кинофестивалям, написал про эти праздники жизни не одну книгу — и покончил с этим. Если ты автор картины — купайся в лучах успеха, если ты пресса — занимай наиболее выигрышные точки обзора. Я же отринул от себя соблазны, и порой выгляжу дураком, когда мне задают вопросы типа «Ну как там красная дорожка?» или интересуются, что происходило на набережной Круазетт. Да какая там Круазетт? Я пришел в 8.30 утра в фестивальный «Бункер» или другой зал кинорынка и замечательно провел там время за просмотром фильмов, в отсутствие каких бы то ни было звезд. Ведь сеансы рынка не совпадают с просмотрами для прессы и гостей фестиваля.

— Такой добровольной аскезы придерживаются и все остальные отборщики?

— Для меня всегда остается профессиональным ориентиром поведение нашего партнера и директора Хельсинкского кинофестиваля Пекки Ланервы, которого я вижу на каждом втором сеансе, просто потому что каждый первый он проводит в другом просмотровом зале. В то же время некоторых известных киноотборщиков я не вижу никогда и ни на каких сеансах — они ходят по офисам компаний и все свои вопросы решают там. Зачем сидеть в зале, терять время, если можно взять картину на DVD? Лучше лишние несколько часов пожить фестивальной праздничной жизнью. Воистину добросовестные отборщики — редактор популярного интернет-агентства КiNote Антон Мазуров и Сэм Клебанов — эти господа всегда там, где нужно, что меня, признаться, сильно напрягает. Не дай бог, сейчас покажут шедевр… останешься без него.

— Кстати, вы разделяете мнение Антона Мазурова, который весьма скептически высказался о деятельности Русского павильона в Каннах? Вы тоже считаете его «декоративной палаткой»?

— Честно говоря, я нечастый гость Русского павильона и побывал там только на презентации нашего кинофестиваля. Но я вполне доверяю оценкам Мазурова. Моя позиция по отношению к подобным структурам, которые на самом-то деле призваны обеспечивать коммуникации между представителями разных стран, а своим помогать в первую очередь, — не верь, не бойся, не проси. Зарубежные стенды создают примерно такую же ситуацию. Спросишь о чем-то — ответ один: «Не знаю» или что-то типа «Менеджер ушла на базу». Ненавязчивый сервис в любом исполнении бросается в глаза. Но с профанацией бороться трудно, лучше забыть.

— И на чем же сосредоточиться?

— У меня теперь другая религия: я верю в простого зрителя и хочу работать для него. Уж сколько раз я пытался впечатлить и удивить рафинированную публику и кинопрессу фестивальными программами — не впечатлил. А собрали балканскую программу этой весной — и она выстрелила именно для простого зрителя, который принял ее на ура. Теперь этот показ станет постоянной составляющей Санкт-Петербургского Международного кинофестиваля, предваряющей большой осенний киномарафон.