Болотный бунт или восстание пугачева?

Согласно данным, которые представил глава ЦСР Михаил Дмитриев, падение рейтинга Путина и даже «Единой России» прекратилось, а провинция предъявляет больший запрос на демократию, нежели Москва. Дмитриев, проводивший за последние годы ряд интересных исследований и фактически предсказавший в 2011 г. антипутинский поворот широких масс населения, признался, что полученные результаты были для него неожиданными и в полной мере интерпретировать их он пока не готов.

Попробуем все же понять события, происходящие в стране. А для этого на минутку представим себе, что не было никаких протестов 2011–2012 гг., и вслед за 2010 годом сразу наступил 2013-й. Удивит ли нас тогда информация о том, что рейтинг лидера и его партии слегка просел, но все еще высок, а также то, что недовольство концентрируется в провинции? Вряд ли.

Во-первых, положение с доходами населения в России средненькое. Ожидания, пробуждавшиеся «экономическим чудом» 2000–2007 гг., уже не соответствуют нынешнему росту ВВП. При этом цены на нефть не падают, развала бюджета нет, массовой безработицы тоже нет. Кто-то в итоге перестал считать Путина чудотворцем и разочаровался в нем, а кто-то по-прежнему не видит ему альтернативы, благо всякая альтернатива зачищается по методу «Кировлеса».

Во-вторых, провинция живет намного беднее Москвы и вообще не имеет иных оснований радоваться путинскому правлению, кроме тех, которые создаются с помощью телевизионного промывания мозгов обывателя.

Словом, если взлет популярности Путина в начале нулевых вполне соответствовал взлету ВВП и реальных доходов населения, то нынешнее умеренное разочарование также соответствует наступлению эпохи хозяйственных трудностей.

Если что-то нуждается в объяснении, так это буря, пронесшаяся по нашим душам на рубеже 2011–2012 годов. Что повлекло десятки тысяч москвичей и петербуржцев на площади после того, как стало известно о фальсификациях на парламентских выборах? Рациональные соображения о том, что больше терпеть нельзя? Ни в коем случае. «Терпеть» еще ой как можно, причем некоторые из протестующих «терпят» в весьма комфортной обстановке.

На площади жителей столиц вывели «стилистические» (по А. Синявскому) разногласия с властью. Противно стало ее вранье, противно — откровенное пренебрежение мнением интеллигенции, противны — коррупция, клерикализация, гомофобия и т. д. А самое главное: на площади людей вывела наивная надежда, что их услышат и режим быстро изменится.

Протестующих услышали, но обозвали бандерлогами. Режим не трансформировался. Эйфория в итоге сменилась апатией. Иррациональные соображения о том, что власть должна быть честной, отошли временно в сторону, а на первый план вновь вышли рациональные оценки ситуации. Живем при Путине вроде терпимо. Нужна ли нам заварушка? Нужно ли бесконечно торчать на площадях без всякой надежды на позитивный результат?

О том, что ситуация будет развиваться подобным образом, я неоднократно писал в «Новой газете» (см. статьи «Не ждите падения Путина» 26.01.2012 и «Преемник Путина» 29.10.2012). Однако московская политтусовка у нас обычно заглушает голоса аналитиков. Долгое время она строила картину будущего на двух принципиально ошибочных положениях. Во-первых, политики и близкие к ним комментаторы экстраполировали наметившуюся в декабре 2011 г. тенденцию роста протестов на будущее, отказываясь видеть картину во всей ее сложности. Во-вторых, они не принимали во внимание того, что для обывателя, составляющего большинство, протест связан с экономическим положением и «стилистических» разногласий с властью он не понимает.

На самом же деле провинциалы, руководствуясь реальными шкурными интересами, будут на фоне растущих экономических проблем постепенно разочаровываться в Путине и даже изредка взрываться, как в Пугачеве, когда при общей бедности случается еще и местная трагедия, пробуждающая эмоции. Неплохо обеспеченные столичные жители будут более взвешенно относиться к режиму, однако и они могут временами выходить на Болотную, поддаваясь эмоциям, связанным скорее не с чеченцами, а с очередной чуровщиной.

Пугачев, с одной стороны, для власти вроде бы опаснее Болотной, потому что он злее. Но с другой — Пугачев не опасен, поскольку, в отличие от Болотной, находится слишком далеко от Кремля. Оснований для падения Путина при таком раскладе в общем-то нет.

Однако проблемы, с которыми сталкивается режим, все равно будут нарастать, поскольку на фоне разочарований провинции, ожидавшей подъема уровня жизни, всегда будет сохраняться непримиримость «болотного» ядра — умных, образованных интеллектуалов, четко понимающих, что Кремль ведет нас в тупик. Если когда-нибудь у Болотной появится шанс поднять Пугачев на бунт, она не преминет им воспользоваться.

При терпимом положении в экономике режим еще долго сможет решать свои проблемы, но если нас ждет серьезный кризис — адская смесь Болотной и Пугачева окажется для Кремля чрезвычайно опасной.