Американская исключительность

Американские настроения времен войны за независимость были как раз примерно такими. Если не подчищать историю задним числом и не делать вид, будто американская революция была сплошь борьбой за демократию, за права человека и т. д., то в ней отчетливо проступит идея исключительности формирующейся молодой нации. Это, например, демонстрирует Карен Армстронг в своем блестящем исследовании истории фундаментализма «Битва за Бога».

Она отмечает, что, например, Джон Адамс считал основание Америки исполнением божьего замысла по духовному просвещению всего человечества. Томас Пейн был уверен, что «в нашей власти начать мир заново. Ситуации, подобной нынешней, не случалось со времен Ноева потопа. Рождение нового мира не за горами». Ректоры Гарварда и Йеля верили, что колонисты сражаются с силами сатаны, и ожидали скорого и неизбежного поражения папства. Война за независимость стала частью божьего замысла свержения папы-Антихриста, возглашая приближение тысячелетнего Царства Божия в Америке.

В том, что американцы в какой-то момент считали себя исключительными, нет ничего исключительного. Так же как нет ничего особого в том, что российские мыслители искали особый путь. Это все как раз признак вполне стандартного хода исторического процесса. Интересно другое. Модернизация, демократизация, развитие экономики, повышение благосостояния решают многие проблемы народа.

Фрустрация преодолевается, и интерес к особым путям пропадает. Во всяком случае, перестает быть «национальной идеей» и остается предметом дискуссий лишь для маргинальных философов. Немцы сегодня имеют общий путь с другими европейскими народами, а англичане не анализируют пятый пункт в господнем паспорте. На этом фоне Америка с ее бесспорными успехами и в развитии демократии, и в повышении благосостояния широких масс населения, и особенно в формировании современной высокотехнологичной экономики должна, казалось бы, первая отказаться от идеи собственной исключительности как от рудимента далекого прошлого. Но почему-то не отказывается.

Что бы ни думал на этот счет лично Обама, если он публично стремится защитить идею национальной исключительности от «наезда» с Востока, то, значит, убежден в желании большинства избирателей слышать от президента именно такие слова.

Если бы Путин в свое время стал отрицать, скажем, польскую исключительность, то наверняка услышал бы из Варшавы, что никакой исключительности нет, что поляки много лет стремились быть европейцами, вернуться в европейский дом и жить как другие народы без коммунистического мессианства. А вот Вашингтон свое право на мессианство отстаивает.

Америка и впрямь исключительна в своем неповторимом стремлении более двух веков считаться исключительной. И больше ни в чем. Полагаю, связано это с тем, что только она сегодня способна оплачивать свое мессианство, то есть вести войны «за демократию».

Иными словами, только в США можно поддерживать миф об исключительности, не слезая с дивана. Или, точнее, заполняя налоговую декларацию, но не рискуя ни жизнью, ни благосостоянием. У других развитых стран никаких ресурсов не хватит на осуществление мессианских идей, поэтому и говорить об исключительности там бессмысленно. А в слаборазвитых странах мессианство оплачивается не деньгами, а кровью тех, кто готов лично биться за «великую» идею. Там по-прежнему эти идеи служат своеобразной компенсацией за тяготы жизни.

И только Америка не попадает ни в тот ни в другой мир. Только она имеет возможность оплачивать удовольствие, не приносящее никаких практических выгод.