Лечить людей, не калеча город

Коррупционные схемы прежних лет привели к ощутимому сокращению территорий расположенных в центре больниц. Резерва для развития по месту прописки у них нет. Обслужив интересы коммерческих структур, власть поставила нас перед гнусным выбором: вам что дороже, здоровье людей или какие-то памятники? И почему-то такая постановка вопроса не вызывает возмущения, сравнимого с обрушенной на телеканал "Дождь" яростью.

Больничные стены вызывают нездоровый аппетит

Снос старинных корпусов во дворе Мариинской больницы, что на Литейном, идет полным ходом. Уже практически нет бывшего прачечного корпуса – двухэтажного, с высоким мезонином, построенного в середине XIX века. Который так восхищал специалистов своей деликатностью – тем, как почтительно, приглушив на полтона собственный голос, поддерживал он диалог с главным зданием работы Кваренги. Новый сосед, для которого и расчищают теперь место у него за спиной, деликатничать не намерен: 25 этажей стекла и бетона заявят о себе без всякого стеснения.

Закон, конечно, запрещает такое сокрушительное вторжение. Но через него можно перешагнуть, поднявшись на уровень "особой социальной значимости" – с высоты этих ходулей сохранение подлинного Петербурга представляется чем-то несоизмеримо мелким. Власти, делая исключение для таких проектов, не скупятся на высокую риторику: забота о здоровье граждан, создание современных условий для их лечения – наш первостепенный долг, заверяют они. Эти красивые лозунги, впрочем, могут быть без лишнего шуму скомканы и выброшены – когда коммерсанты находят способ утяжелить чиновничий карман своими весомыми аргументами. И под натиском этой объединенной общим интересом группировки руководители медучреждений, еще вчера жаловавшиеся на тесноту и недостаток помещений, вдруг соглашаются на отъем куска больничной территории под коммерческую застройку и покорно подписывают нужные бумаги.

Так, при Валентине Ивановне находившийся в пользовании Снегиревки дом по ул. Маяковского, 5, литера А, вдруг превратился в два объекта недвижимости. Половину исторического здания ампутировали под строительство первой очереди "Новотеля". Аппетиты застройщика росли, границы памятников сокращались – отъели еще и от "Родовспомогательного заведения" (Снегиревки), и от "Павловского института", и от старинного сада. Распихивая локтями больницы, школы и детсады, выкроили к 2010 году участочек для сооружения второй очереди отеля. Не дрогнула рука даже согласовать временное использование спортплощадки гимназии № 209 под площадку строительную (заботливо оговорив предоставление детям альтернативы – загвоздка, правда, в том, что никакого подходящего свободного клочка рядом нет).

Отжал, отнял, поднялся

Аналогичным образом теснили и детскую больницу св. Марии Магдалины на Васильевском острове. Здесь она исторически существовала на двух площадках – на 1–2-й линиях и на 14-й.

В июне 2002 г. решением инвестиционно-тендерной комиссии (ИТР) здание общежития вкупе с куском больничной территории на 14-й линии предоставили ООО "Центральная аварийная дорожная служба Санкт-Петербурга "Фирма "Резерв" – для реконструкции под гостиницу. При этом решение содержало особый пункт: ходатайствовать перед губернатором об освобождении инвестора от перечисления в городской бюджет средств на развитие инфраструктуры, поскольку его затраты на выполнение обязательств по расселению общежития превысят рыночную стоимость объекта. А рыночную стоимость определили смехотворную – $ 100 тысяч. Расселить же требовалось всего 19 человек. Но, как говорят в руководстве больницы, и это обязательство инвестор исполнил едва ли наполовину. В июле того же года губернатор Владимир Яковлев подписывает распоряжение, утверждающее решение ИТР и предписывающее изъять участок площадью свыше 3062 кв. м из бессрочного пользования детской больницы № 2 – принимая во внимание ее согласие.

Главный врач детской больницы № 2 св. Марии Магдалины Автандил Микава

Нынешний главврач Автандил Микава, заступивший на этот пост в 2003-м, говорить о причинах данного его предшественником "согласия"считает некорректным: "Знаете, о тех временах нельзя судить с позиций дня сегодняшнего".

В 2004 г. уже Валентина Матвиенко подписывает новое распоряжение – "в связи с переменой стороны обязательств". Вместо "Фирмы Резерв"в игру вступает ЗАО "ИВИ-93". Ожидаемо заявленная гостиница трансформируется в многоквартирный дом. Но он успел вылезти из земли примерно на треть – на этом и замер на долгие годы. Недострой "ИВИ" продал компании "Виста-контракшн". Но и она куда-то сгинула. В Комитете по строительству комментировать ситуацию с недостроем, тихо ветшающим за синим забором, отказываются: не обязаны, мол, контролировать работы на участках, находящихся в частной собственности. При этом на сайте Тринадцатого Арбитражного Апелляционного суда можно видеть решение от 4 декабря 2013 г. по делу о взыскании с "Виста-контракшн" задолженности по аренде (договор с КУГИ заключен в мае 2011 года).

Замерший недострой на отнятом у больницы участке (13–14-я линии)

Помимо этого, имелись еще как минимум два эпизода "наезда" на территорию детской больницы на 14-й линии.

Между левым ее боком и детским садом втиснули жилой дом. Его высокое широкое крыльцо почти вплотную к ограде больницы.

– Дамочки выходят на него покурить, окурки кидают к нам. А мы потом подметаем, – рассказывает Автандил Георгиевич.

Тот самый "элитник" на 14-й линии, с крыльца которого любят кидать окурки на территорию детской больницы

С другого бока еще в середине 1990-х отгрызли от больничной территории участок в 1138 кв. м. Компания "Невский Альянс" (связанная и с упомянутым "элитником" по левую сторону) теперь предлагает его к продаже в комплекте с проектом многоквартирного дома – якобы имеющим все необходимые согласования. Продажная цена – $ 5 млн. То есть в 45 раз выше той, по которой город продал первый участок. И который, напомним, был втрое больше. Так что умножаем еще на три. Это только прямые финансовые потери города. Не говоря о попутно снесенных исторических строениях и о том, каково теперь тут детской больнице. Трещины на ее стенах и прочие негативные последствия развернутого рядом строительства тоже пришлось ликвидировать за казенный счет, стараясь уложиться в рамки планового ремонта, – привлечь к оплате работ "инвестора"-вредителя никто и не пытался.

Жилой дом (13-я линия, 54) втиснули между детской больницей и детским садом

Рвачи без границ

Проект, который теперь вместе с участком стремится сбыть "Невский Альянс", имеет согласование бывшего главного архитектора Петербурга Юрия Митюрева. Если нынешние власти не воспрепятствуют его реализации, стройка развернется прямо под больничными окнами.

– Без кокетства могу сказать, что если б не было меня, жилой дом давно бы уже там стоял. Причем оккупировав еще больший участок, вот такой загогулиной залезая на нашу территорию, – поясняет Автандил Микава, выводя на листочке линию почти впритык к больничному корпусу.

Едва новый главврач заступил на пост, к нему в кабинет стали наведываться специфические визитеры – "от людей в спортивных костюмах до очень серьезных авторитетов". Одни предлагали купить за миллион евро отнятый у больницы участок. Другие – уступить еще кусок.

– Человек на моем месте, приняв подобные предложения, мог бы оказаться в очень хорошем материальном положении. И уже не работать главврачом. Но был бы, по сути, нерукопожатным, – рассуждает Микава. – Люди, которые стоят за этим проектом, и сегодня просят, чтобы я их принял. Но я таким ребятам уже объяснял: когда вы только учились зарабатывать деньги, я давным-давно стоял на ногах. Я из семьи врачей. Когда закончил учебу, мама дала мне 500 рублей и отправила в самостоятельное плавание. В моей трудовой книжке за 31 год одна запись. Я был врачом, врачом и останусь. Воровать не умею и никогда не буду. Никакие деньги не заменят мне моего призвания. И за свою больницу я вам, ребята, своими руками яйца оторву – не дай бог хоть один волос упадет с головы моего сотрудника. Похоже, они меня поняли. Убивать меня сегодня им уже не резон, время упустили.

У детской больницы № 2 был еще реабилитационный центр в Вырице.

– Как только возглавил больницу, сразу спросил: а что там с нашей загородной базой? Все молчат. Запросил документы, какие есть, поднял технические паспорта – мать честная, да это ж Эльдорадо! Сел в машину, поехал. Шикарное место. И стоят на нем пара заброшенных корпусов и чей-то домище за каменным забором. Навел справки – оказалось, начальник паспортно-визовой службы Колпинского района тут теперь хозяин. Мы в прокуратуру письма писали, просили дать пояснения, как так получилось.

Ну вот так… В свое время было принято решение о передаче этой земли в распоряжение гатчинской администрации. Они и распорядились – прибрали к рукам, попилили на участки, сдали под индивидуально-жилищное строительство. Как государство такое позволило? Искать ответ на этот вопрос сегодня Автандил Георгиевич полагает уже бессмысленным.

Семейный обмен

При Микаве отъему больничной недвижимости был положен конец. Его энергия и хозяйский подход, помноженные на радение о доверенном деле и умение наводить мосты с государевыми людьми, позволили за считаные годы преобразить старые стены. Качественный ремонт корпусов, обустроенная внутренняя территория, современное медицинское оборудование. Но главная проблема, усугубленная "вычитаниями"прошлых лет, остается: недостаток площадей и разобщенность разнесенных на две площадки больничных отделений. Реанимация, три хирургии, четыре операционных, приемное отделение, административный корпус – на 1–2-й линиях. На 14-й – нефрология, аллергология, кардиоревматология.

– Вот, видите, четыре квартала между ними, – показывает на схеме главврач. – Был такой случай: у ребенка сбился ритм сердца, доктор схватил его на руки и так бежал с ним по Малому проспекту с 14-й линии на первую, в реанимацию… Грамотная медицинская логистика требует создания единого больничного комплекса. Сейчас у нас на одной площадке пищеблок и на другой пищеблок. Четыре года назад мы на ремонт и переоборудование первого потратили 23 миллиона рублей, на второй – 18 млн. Лабораторию приходится и здесь содержать, и там. Это неразумная трата денег. На 14-й линии нет столько места, чтобы собрать все воедино. На 2-й – можно, но с издержками. Если мы тут построим новый лечебный корпус, переведем сюда все с 14-й линии. А высвобожденные там помещения передадим городу под социальные нужды, – поясняет Автандил Микава.

Такая договоренность была достигнута еще при Матвиенко. Ею же дано было поручение районной администрации: определить, под какие именно социальные нужды передать корпуса на 14-й линии. С этим никакой конкретики до сих пор нет. И надо признаться, в наше время мало кто верит, что такой лакомый кусок отдадут, например, под детский садик, а не под очередной "элитник".

Обувная коробка для жемчужины

Изложенный доктором Микавой план упирается в одну, но очень существенную проблему. "Издержки", о которых обмолвился Автандил Георгиевич, – это частичный снос исторической застройки и новое строительство в границах памятника. Что запрещено законом об охране наследия. Главное, обращенное к Тучковому мосту здание – памятник федерального значения (XVIII–XIXвв., арх. Л. Руска, Д. Квадри).

Сам Автандил Микава отзывается о нем восторженно, называя жемчужиной архитектуры. Позади этой жемчужины и предполагается возвести современный 8-этажный лечебный корпус, обращенный главным входом к 2-й линии. Где его соседями станут старинные 1–4-этажные строения.

Вот здесь, правее одноэтажной "Палаты им. Эрнстрема" (1896, арх. Шиллинг), может вырасти новый 8-этажный лечебный корпус

Проект нового лечебного корпуса, вид со 2-й линии

Госзаказчиком выступает Комитет по строительству – во всех смыслах далекий от понимания задач сохранения наследия. У тех же, кто понимает, проектные работы, выполненные ООО "Медпроект", вызвали настоящий шок. КГИОП в согласовании представленной концепции отказал, признав ее не соответствующей требованиям режимов, установленных городским законом о границах зон охраны. Широкого обсуждения не было, но когда о грядущих планах узнали местные жители, разразилась настоящая буря. После их обращений подключился депутат Алексей Ковалев, пошли запросы в профильные комитеты и ведомства, в прокуратуру.

Автандил Микава не верит, что поднявшие протестную волну жители мотивированы радением о памятниках:

– Соседи наши лукавят. Люди они, наверное, хорошие, ничего против них не имею. Но думаю, если бы вопрос стоял только о сносе примыкающего к их дому флигеля, где располагается наша бактериологическая лаборатория, они были бы только рады и никакого беспокойства об архитектуре Петербурга не выказывали.

Такое беспокойство, однако, выказывают уже очень многие специалисты, проживающие совершенно в разных районах: эксперты ВООПИиК, Совета по наследию, законодатели.

То, что главврач считает самостоятельным флигелем, по мнению Алексея Ковалева, является неотъемлемой частью единого здания – дома 56 по 1-й линии. Появился он здесь в последней трети XVIII века – сначала как двухэтажный. В плане здание представляет собою вытянутый вглубь квартала замкнутый прямоугольник, с небольшим разрывом со стороны Магдалинского переулка. В 1858–59 гг. левую (если смотреть с 1-й линии) сторону и нижнюю часть этого прямоугольника надстроили до четырех этажей. Там и поныне жилые квартиры. Правая же, оставшаяся двухэтажной, используется больницей. Архивные документы свидетельствуют: у обеих частей единый фундамент, общие капитальные стены. И по базе ГУИОН он проходил как единый объект недвижимости. Весь дом имел статус выявленного объекта культурного наследия. Но в 2013 году КГИОП вывел из-под охраны его двухэтажную половину – основываясь на выводах историко-культурной экспертизы, выполненной 2-й мастерской института "Спецпроектреставрация".

Один из архивных документов по участку дома 56 на 1-й линии, показывающий: лишенный охраны кусок здания являлся полноценной его частью, а не отдельным строением

Руководитель мастерской Игорь Пасечник, сначала согласившийся представить "Новой" свои доводы и познакомить с экспертизой, впоследствии от своих намерений отказался: счел, как он выразился, неправильным показывать материалы экспертизы, пока та не будет согласована. В телефонном разговоре лишь подтвердил, что его мастерская делала оценку визуального влияния будущего нового корпуса – и пришла к заключению, что появление здесь 8-этажного здания не повредит охраняемым панорамам.

Верить господину Пасечнику на слово, признаться, весьма затруднительно. На счету его мастерской такие скандальные работы, как экспертиза кварталов Сосновой Поляны и Нарвской заставы (фактически обрекавшая на уничтожение львиную долю имеющейся застройки – и потому забракованная в 2011 г. Советом по наследию), казарм на Шпалерной и Дома Рогова (смертельные для него выводы были отбиты градозащитниками в суде).

Зампредседателя петербургского ВООПИиК Александр Кононов полагает, что искусственное разделение дома 56 противоречит требованиям охраны наследия и вызвано необходимостью снести двухэтажную часть – иначе новый лечебный корпус просто не влезает в границы имеющегося участка. А ведь именно в доме 56 находилась (в первые шесть лет ее существования) знаменитая школа Карла Мая, воспитавшая плеяду известных ученых, композиторов, художников. Кроме того, здесь жили писатель Антоний Погорельский и художник Александр Бенуа.

Куда нам плыть?

– Для меня интересы Петербурга на первом месте. За Петербург я сам порву кого угодно, – заверяет Автандил Микава. – Но мы всегда должны помнить, что ответственны за две особые категории людей: за детей и стариков. Иначе и говорить не о чем.

Автандил Микава соглашается, что подобных конфликтов можно было бы избежать, кабы была у нас внятная и грамотно обоснованная стратегия развития города. Ведь схожие проблемы испытывают сегодня все медучреждения, продолжающие работать в старых своих стенах. Сообразно активности их руководителей, авторитету и связям, если угодно, власти время от времени удовлетворяют потребности то тех, то других. Кто сумел, тот и договорился.

Вот сегодня порушили старинные флигели Мариинской больницы на Литейном, завтра построят там новый корпус. А послезавтра ей опять тесно станет. Дальше будем сносить?

– Вы даже не представляете, насколько вы правы, ставя вопрос о необходимости единой стратегии, – соглашается Автандил Георгиевич. – Но это задача правительственного уровня, нас никто в ее решение не вовлекает.

Я согласен, что очень плохо, когда сталкиваются, противостоят друг другу две в равной степени благородные цели – создание достойных условий для лечения наших граждан и сохранение культурного наследия.

– Не опасаетесь, что при развертывании строительства на таком тесном участке могут поехать, пострадать существующие больничные корпуса?

– Опасаюсь. Существует такой риск, это правда.

– На недавнем рабочем совещании вице-губернатор Марат Оганесян высказался за то, чтобы подыскать территорию в другом месте, чтобы там создать современный комплекс для вашей больницы. Вас бы устроил такой вариант?

– Конечно, размещать современные технологии в зданиях 200-летней застройки – это нонсенс. Да и сложно, с какой стороны ни посмотри. То, что предложил Марат Мелсович, безусловно, было бы самым правильным, лучшим решением. Но кто выступит гарантом, что все сделают оперативно, что не заволокитят этот вопрос? Я опасаюсь, как бы идея подыскать нам альтернативный участок на Васильевском не потонула в потоке решений самой этой проблемы. Хотя есть и другие выходы из создавшегося положения. Можно, например, найти участок в близлежащих районах – подходящие территории (нам надо 4–5 га) есть в Приморском районе. С учетом того, что в ближайшее время заработает ЗСД и Васильевский перестанет быть отрезанным от всего мира, его жители смогут туда попасть минут за десять. Но это не в моей компетенции. Это задача штурманов, капитанов – они должны выбрать направление, взять на себя создание стратегии. Мы примем то решение, которое будет санкционировано правительством. Вредить своему городу я не собираюсь. И мы, разумеется, будем прислушиваться к мнению всех специалистов.

А "Новая" обещает следить за развитием ситуации.