Крым как провокация

Кто-то в этой связи наверняка вспомнил, как мирно и спокойно Крым перешел в состав РФ благодаря тому, что на полуострове действовали российские войска.

Увы, то, что происходит сейчас, стало следствием крымской истории. Хотя и косвенным. На фоне эйфории, связанной с присоединением Крыма, мало кто думал о том, чем может в дальнейшем обернуться подобное нарушение сложившихся международных норм. А теперь думать приходится.

Для тех жителей востока Украины, которые искренне хотят жить в России, действия Кремля оказались своеобразной провокацией. И присоединение Крыма, и вся связанная с этим пропагандистская риторика создавали впечатление, будто бы началось широкомасштабное «собирание российских земель». Владимир Путин представлялся несчастным жителям Восточной Украины в качестве героя, который готов защитить всех униженных и оскорбленных, если только они называют себя русскими или хотя бы осетинами. Этим людям казалось, что в ответ на действия «киевской хунты» Кремль будет вводить войска во все нуждающиеся в поддержке регионы. Тем более что войска эти в начале мая уже стояли вдоль украинских границ, готовые к самым решительным действиям.

В иной ситуации ни Донецк, ни Луганск не пошли бы, конечно, на столь радикальный разрыв с Киевом. Но сейчас они были убеждены в том, что Кремль нуждается в их решительности для того, чтобы создать повод к вторжению. Когда же подобный повод и впрямь возник, Путин неожиданно промолчал. Не появилось никаких новых слов о хунте. Не появилось приказов о танковом марше на Донецк и Луганск. Более того, американские наблюдатели в последние дни говорили о том, что российские войска в основной своей массе от украинских границ отходят. То есть не будет донецким и луганским повстанцам ни реального вторжения, ни хотя бы морального утешения. Москва оставила их наедине со своими проблемами в ситуации, когда Киев готов использовать все возможные силы и средства для решительного наведения порядка.

«Демократические» киевские власти действуют на востоке страны точно так же, как действовали в Чечне «авторитарные» российские. По сути дела нет никакой разницы. По форме, к счастью, разница есть. Восток Украины отличается от Северного Кавказа по рельефу местности. Там нет гор, покрытых лесом. Там невозможна длительная партизанская война. Поэтому если Россия не введет свои войска, а запад не призовет Киев к умеренности, подавление сепаратизма, скорее всего, завершится сравнительно быстро и с меньшими жертвами, чем было в Чечне. Не понадобится две продолжительных войны, как на Северном Кавказе.

И тем не менее надо признать, что война, даже если в ней жертв оказывается сравнительно немного, есть все же война. Ее, по всей видимости, можно было бы избежать, если бы Кремль в свое время воздержался от энергичных действий в Крыму и стал бы решать проблему отделения полуострова от Украины чисто дипломатическими методами.

Конечно, рейтинг Путина тогда бы не взлетел до небес. Ведь на то, чтоб добиться в Крыму проведения референдума, могло бы понадобиться много лет, а потому в глазах российского обывателя действия Путина выглядели нерешительностью. Возможно, даже к президентским выборам 2018 г. полуостров еще не получил бы независимости. Однако думается, что вероятность добиться выхода Крыма из состава Украины была бы достаточно большой (особенно с учетом наших газовых рычагов давления на Киев), а в восточных регионах не появилось бы никаких боевиков, захватывающих города в ожидании подкрепления из России.

Справедливости ради надо отметить, что Путин предупредил Донецк и Луганск о том, чтобы они воздержались от эскалации напряженности. Он ведь четко сказал о необходимости отложить референдумы, и Харьков, кстати, к этому предупреждению прислушался. Однако Донецк и Луганск уже были так сильно накручены крымской истерией, что слышали, по всей видимости, лишь то, что хотели слышать. Казалось, наверное, будто великий Путин не сможет оставить в беде своих несчастных братьев. А он оставил. То ли потому, что с самого начала не планировал присоединять к России восточно-украинские регионы. То ли потому, что надеется сейчас на успешный торг с Киевом по каким-то вопросам, которые для него действительно являются принципиально важными.

Евросоюз, например, поддержал требование России об уплате всего накопившегося украинского долга за газ. Киеву, так или иначе, придется платить. А это ведь звонкая монета, которая звучит лучше, нежели разговоры о присоединении Донбасса с его убыточными шахтами, нуждающимися в российских бюджетных дотациях.