Заповедник вдохновения

Рукотворное чудо 

Говорят, Нерингой звали девушку-великаншу, родившуюся в семье простого рыбака. Сердце у нее тоже было большое и очень доброе. Неринга ужасно переживала за рыбаков, то и дело гибнущих в бурном море. И как-то ночью, оборя приступ тоски, взялась за рукотворное чудо: набирая в фартук камни и песок, стала носить их к берегу и ссыпать в воду. Поутру жители деревушки с изумлением обнаружили насыпь, отделившую от моря тихий, покойный залив. Вот так – если верить легенде – и появилась Куршская коса.

В реальной жизни люди далеко не всегда выказывали столько добросердечия и заботы о будущем. К XVIII в. извели почти под ноль некогда покрывавшие косу леса – оставшиеся жалкие десять процентов уже не могли препятствовать эрозии, и движущиеся пески стали засыпать поселения и дороги к ним. Лучшие европейские умы бились над тем, как спасти это волшебное место от последствий головотяпства умов худших.

Вердикт был лаконичен: надо сажать. Те, кого следовало бы сажать, давно отошли в мир иной – так что стали сажать деревья. Усердные работы по восстановлению леса велись с середины XIX в. Саженцы свозились отовсюду – сотни видов, как местных, так и родом из Центральной и Южной Европы, с Дальнего Востока и из Северной Америки.

Такова доподлинная история нынешнего рукотворного чуда – почти все деревья, образующие десятки гектаров лесного массива, привезены и посажены человеком.

Именно как уникальный культурный ландшафт, а не по природной номинации Куршская коса в 2000 г. была включена в Список всемирного наследия ЮНЕСКО. Единый этот объект, как известно, находится в ведении двух государств. Южная половина косы (а вся ее протяженность чуть менее 100 км, ширина – от 400 до 3800 м) – российская, северная – литовская. У нас национальный парк «Куршская коса» был образован в 1987-м, с территорией в 6,6 тыс. га. Литовцы создали свой четырьмя годами позже, но охватив и вчетверо большую территорию – 26,5 га.

Движение дюн удалось значительно приостановить, но полного прощения от природы так и не было получено – по сей день на Куршскую косу созывают волонтеров, чтобы помочь укреплению все еще колеблемых негодованием песков. Со стороны залива высаживают тростник, защищающий береговую кромку от ударов волн и льдов, а песчаные склоны укрепляют с помощью специальных фашин из хвороста. А о давнишнем суровом уроке напоминают торчащие из дюн крыши хибар вековой давности.

Имя Неринга носит сегодня муниципалитет, вобравший в себя четыре небольших поселения: Нида, Юодкранте, Прейла и Пярвалка. Кстати, Нида изначально находилась в двух километрах южнее, но переместилась на нынешнее свое место, ища спасения от блуждающих дюн.

Томас Манн, Гавриил Попов и другие

Еще в начале XX в. все четыре поселения оставались крохотными рыбацкими деревушками, мало кому известными. Но в пору первой независимости Литвы (1920–1939 гг.) здесь стали строить виллы состоятельные ее граждане, потянулись сюда и европейцы.

Заповедником вдохновения стали эти места для многих художников и писателей.

«Импрессионизм именно у нас родился! – искренне убежден мэр Неринги Дарюс Ясайтис. – Написанные тут картины теперь продаются на мировых аукционах и стоят под миллион евро. В собрании известного коллекционера господина Попова около 800 полотен, половина из которых написана в Ниде».

Об этом господине Попове, весьма состоятельном русском бизнесмене, нам доведется слышать и в Паланге, где тот построил церковь – чтобы его проживающая там матушка могла ходить в православный храм – ну и прочие православные возрадовались, разумеется.

В Ниде хорошо известен и другой Попов, Гавриил (экс-мэр Москвы). Здесь у него небольшая квартира.

«Он давно ездит сюда. Люди, которые здесь оказываются, очень привязываются к этому месту. И он очень любит Ниду, и мы его любим – простой мужик, охотник порыбачить, сидит частенько с другими рыбаками у коптилки, за жизнь разговаривает», – делится впечатлениями мэр.

Еще прежде Гавриила Попова полюбил эти места и Томас Манн.

Впечатления о первой поездке (1929 г.) сохранились в его воспоминаниях: «Несколько дней провели в деревне рыбаков Ниды и были так охвачены своеобразностью и красотой той природы, фантастическим миром движущихся дюн, что решили приобрести место для постоянного проживания».

Уже на следующий год, получив Нобелевскую премию за роман «Будденброки», Манн взял в аренду на 99 лет участок у залива, над откосом дюны Уошвес, где архитектор Рейссманн выстроил для него виллу в духе местных рыбацких жилищ.

С приходом к власти Гитлера писатель с семьей вынужден был эмигрировать в Швейцарию. В 1939-м виллу облюбовал фельдмаршал Геринг, обустроивший в нем охотничий домик. После войны – лидер литовских коммунистов Снечкус.

Но затем усилиями литератора Венцловы, обсудившего в 1955-м в Германии с Томасом Манном дальнейшую судьбу его дома, здание было передано Клайпедской публичной библиотеке. Сегодня здесь музей писателя и культурный центр, а проводимые каждое лето дни Томаса Манна притягивают в Ниду исследователей и ценителей его творчества со всего света.

Колонии птиц и художников

Опрятные разноцветные домики с оторочками резных кружев сгруппированы у более тихого, обращенного к заливу берега. Другой, выходящий к морю, с песчаными грядами дюн, перемежаемыми группами кустарников и сосен, остается практически нетронутой, заповедной. Пожалуй, нигде больше не встретишь такой красоты никем не потревоженного берега моря, где можно напрочь забыть о цивилизации. Тонким напоминанием о ней – лишь деликатные линии проложенных кое-где по песку дощатых настилов да велодорожки поодаль.

Это двухэтажное здание - дом - музей Тома Манна. Дача была построена в 1930 году. 16 июля того же года Том Манн со своей семьей остановился в этом домике. Писатель на Куршской косе провел три летних сезона (1930-1932 годы)

«Это мистическое место. Ландшафт для души», – говорит директор Национального парка Куршской косы Аушра Фесер. «И Мекка для живописцев!» – подхватывает Дарюс Ясайтис.

Несколько лет назад комплекс бывших складов приспособили под колонию художников. Для студентов творческих вузов весь сезон действует множество проектов – рисуют, снимают кино, перенимают опыт лучших европейских мастеров (свой семинар провел здесь, например, дизайнер легендарной «Веспы»). Цены тут для молодежи приемлемые: притом что «цивильный» отдых на Куршской косе считается самым дорогим, студенту ночевка обходится в 40 лит (около 500 рублей).

Колонии кармаранов всё обходится вообще задарма. Весьма противного вида прожорливые птички (каждая съедает с полкило рыбы в день) оккупировали территорию почти в 7 га. Превращая ее попутно в выжженную землю: помет этих неблагодарных тварей божьих настолько ядрен, что оказавшиеся в зоне поражения деревья остаются без коры и листвы. Туристам, конечно, прикольно, когда их привозят в эдакую декорацию для фильма об Апокалипсисе: чаща из мертвых вековых стволов с черными клочьями гнезд на кривых ветвях. Но каково сосуществовать с такими засранцами?

В гибели деревьев директор нацпарка не видит ничего страшного: умерев, они станут хорошим удобрением, вырастут другие. А кармараны на косе обосновались с XVIII века. Потом их колония была уничтожена осатаневшими от такого соседства аборигенами. Но лет 25 назад пошла популяция вверх. Пожалуй, даже слишком…

«Рыбы у нас много, уничтожать птиц запрещено. Очень хорошо им тут живется. Они же не понимают, что они некрасивые…» – заступается за кармаранов госпожа Фесер.

«А вот во Франции несколько лет назад отстрелили 50 тысяч! – без видимого сожаления сообщает мэр. – У нас для рыбаков квота на вылов 670 тонн рыбы, а эти съедают тысячу!»

И все же, несмотря на налагаемые природоохранными ведомствами ограничения, для любителей рыбной ловли тут сущий рай. По одну сторону косы – вода соленая, где водятся морские виды рыб, по другую – залив с пресноводными. Лицензия на рыбалку недорогая: на пресноводную рыбу – 5 лит в сутки, 15 – на неделю, 30 (менее 450 рублей) – на весь год; а, к примеру, на лосося – 50 лит в день. Популярна и зимняя рыбалка: с ноября сетями начинают ловить корюшку, в декабре – феврале идет налим.

Собираясь в Нерингу, следует учесть: въезд на косу платный (20 лит), и самоуправление готовится поднять цену до 30 или выше, чтобы снизить поток машин. «Раньше,– припоминает мэр, – в Ниду вообще был запрещен въезд автотранспорта, разрешалось только подвезти вещи, сгрузить их у дома – и все. Подумываем о возвращении к тем порядкам, ведь в сезон даже мотоцикл бывает негде припарковать. А наша Нида – это такое маленькое ювелирное изделие, требующее очень бережного отношения».

Альтернативой может стать вариант, позволяющий оставить авто в Клайпеде, воспользоваться паромом, а затем пересесть на электромобиль. Построенный в советские годы для Косыгина аэропорт (у него тут была вилла, но она не сохранилась) могут реанимировать – со следующего года готовятся возобновить работу по приему малой авиации.

Вызывающий бурные протесты экологов и защитников культурного наследия проект строительства моста, который связал бы косу с Клайпедой, остается идефиксом местного самоуправления (на наш взгляд, не очень-то соответствующим намерениям ограничить поток машин) – пока он не находит реальной поддержки правительства Литвы, к радости поклонников романтичной изолированности Неринги.

Веками складывавшуюся традицию тихого, размеренного образа жизни здесь стараются поддерживать – движение на автомобилях запрещено после 22 часов, и тянущейся к шумной ночной жизни молодежи тут по-прежнему искать нечего. «Мы это не очень приветствуем», – признает мэр. Зато те, кто устремляется сюда за счастьем единения с природой и вдохновением, не остаются разочарованы. И, как свидетельствует статистика, 48% отдыхающих приезжают сюда постоянно, 18% – по несколько раз.

В поисках баланса

Помимо частного сектора, приют в Неринге предлагают шесть гостиниц и баз отдыха. Есть оборудованные всем необходимым кемпинги, площадки для палаток.

И все же Нида, по мнению мэра, нуждается в дополнительных отелях – городок с населением в 4,2 тысячи человек (а проживают постоянно вдвое меньше) принимает за лето до полумиллиона отдыхающих. Господин Ясайтис надеется к осени получить разрешение на строительство 4-звездной гостиницы на месте старого рыбхоза. Она, как обещают, будет весьма умеренных габаритов и выдержана в традиционном стиле. Тем не менее открытая и очень жаркая дискуссия шла на протяжении восьми лет. Теперь, полагает глава города, консенсус достигнут, осталось согласовать пару деталей.

Виза дирекции нацпарка требуется по значительной части решений самоуправления поселений. Притом что на литовской стороне косы (в отличие от российской) «ни у кого даже мысли не возникает расширять зону строительства за счет лесов, полей и пляжей, мы развиваем только уже застроенные территории», заверяет господин Ясайтис. А на них приходится лишь 3,7% всей литовской части косы. То есть наши соседи смогли сохранить 96,3% – и здесь новое строительство по-прежнему не допускается. А в границах двух резерватов вообще запрещена любая хозяйственная деятельность. По требованию ученых и природоохранной инспекции периодически вводятся и ограничения по сезонам и участкам для рыбной ловли. Рыбаки, понятное дело, недовольны. Вообще выдерживать баланс в такой уникальной зоне, считаясь с интересами охраны природы, культурного ландшафта и с интересами бизнеса, обеспечивающего развитие поселков, – задачка не из легких.

Вождь дельфинов предпочитает блондинок

Из литовской половины Куршской косы территория протяженностью 40 км находится в ведении самоуправления Неринги, 10 км – Клайпеды. В клайпедской части расположен очень интересный объект: морской музей с гигантским «Аквариумом» в стенах старого форта. Там развернуты экспозиции, посвященные разным аспектам взаимоотношений человека и моря: истории мореплавания, рыболовства, контроля за загрязнениями и др. Помимо моделей кораблей внутри музея, снаружи можно осмотреть настоящие суда разных времен, вставшие среди песка на вечный прикол, и этнографический домик рыбака на берегу. Богата и живая коллекция музея: рыбы, птицы, морские млекопитающие, кораллы.

«Аквариум» – это дом для пингвинов, морских львов, тюленей и дельфинов. Последних в начале 90-х привезли из Севастополя, и за проведенные здесь годы они и их потомки стали настоящими артистами – во время представлений выполняют ошеломляющие трюки, поражая синхронностью исполнения, метко направляют мячи в баскетбольную корзину и, зажав в улыбчивых ртах кисти, пишут акварелью картины.

У каждого свой, ярко выраженный характер и свои пристрастия. «Вождь наших дельфинов Аргос любит взрослых блондинок», – то ли шутит, то ли предупреждает руководитель музейного департамента по связям с общественностью Ника Путейкиене.

Подтверждения долго ждать не пришлось: сделав полукруг почета и весьма любезно поулыбавшись всем столпившимся у прозрачного борта гостям, Аргос останавливается именно подле зрелой блондинки гренадерского роста и принимается откровенно флиртовать.

Сейчас музей с «Аквариумом» проходят реконструкцию (дельфинарий возобновит работу в этот летний сезон, а музей откроют только к 2017-му). Часть дельфинов пережидают ремонтные работы в афинском зоопарке. «Целое дело было доставить их в Грецию! – вспоминает Ника. – Перевозили в специальных ваннах, где постоянно поддерживается температура 18, и наши тренеры путешествовали тоже в этих ваннах, вместе со своими питомцами – чтобы те легче переносили связанный с переездом стресс».

Здешние дельфины не только развлекают публику, но и лечат детей, а случается, и взрослых – то женщине помогли справиться с послеродовой депрессией, то вышедшему из комы мужчине пособили восстановить эмоциональный фон. Но основной их контингент – ребятня от 5 до 10 лет. С ДЦП, с отклонениями в развитии, заиканием.

Солнечные часы установлены в 1995 году на вершине самой высокой дюны в Ниде. Стела испещрена символами календарных праздников, скопированных с рун деревянных календарей

«Аутизм специалисты связывают с негативным влиянием цивилизации, разрушающей заложенные природой естественные взаимосвязи, – поясняет Ника. – И там, где произошел такой слом, как раз сама природа и приходит на помощь. Дети-аутисты часто очень замкнуты, вообще не разговаривают. Энергия дельфина открывает перекрытые недугом коммуникационные пути, дельфин гармонизирует ближнюю среду вокруг себя. То, что эхолокация оказывает ощутимое воздействие, – общепризнанный факт. Вот только севастопольские специалисты убеждены, что действует она на физиологическом уровне, а мы и наши европейские коллеги полагаем, что на психоэмоциональном. Безусловно, дельфинотерапия не делает чудес сама по себе – это лишь одно из звеньев цепочки многоплановой работы с ребенком».

А нам показалось, что дельфины знают о нас что-то такое, чего не ведаем мы сами. Цветаева писала, что, когда любишь, видишь человека таким, каким задумывал его Господь. Вот есть ощущение, что они именно так, таким тебя и видят. И ты вдруг начинаешь соответствовать – обретая себя изначального, бесхитростного, открытого миру, по-детски счастливого. С этим чувством посветлевшие лицами участники нашего пресс-тура и покидали дельфиний дом. Определенно акул пера дельфины подлечили. А ведь мы с ними даже не пообнимались – только побыли рядом, обменялись улыбками да поболтали немного.

Так что склоняемся теперь к европейской точке зрения на эту самую эхолокацию.

Клайпеда – Неринга – Петербург