Зона риска: метро "Театральная"

По степени опасности для прилегающей застройки первую позицию профессионалы отводят устройству наклонного хода, вторую — собственно станции, третью — перегонному тоннелю. В случае с «Театральной» фишка с этим самым тревожным первым номером выпала на участок, прилегающий к старой сцене Мариинки. И она сама, и соседние здания и так получили из-за строительства «Мариинки-2» большой стресс: осадки по Минскому переулку превысили уже 100 мм, что впятеро выше допустимой нормы. Подземный вестибюль (требующий рытья основательного котлована) планируется вблизи 12-го, служебного подъезда первой сцены. Где тоже видны следы свежих трещин, достигающих 50 мм.

По оценкам обследовавших этот федеральный памятник специалистов, здание распадается и сползает в Крюков канал. Оно не раз перестраивалось, во время войны пережило прямые попадания снарядов и бомб, в целом же — говоря сухим языком специалистов — «за период своей эксплуатации получило сверхнормативные деформации». И без того аховую ситуацию усугубило строительство второй сцены — тогда первая получила еще несколько сантиметров осадки. Нынешнее ее состояние классифицируется как неблагополучное, по отдельным конструкциям — близкое к аварийному. Сооружение метро неизбежно означенные деформации увеличит.

«Любой миллиметр, добавленный к ним, тут крайне нежелателен», — предостерегает гендиректор ГК «Геореконструкция» Алексей Шашкин. Авторитетный геотехник не берется предсказать, где тот предел, за которым неминуема катастрофа: «Может, тут и можно добавить к имеющимся деформациям 1–2 сантиметра. Но точно нельзя 5–6. А самые современные технологии, имеющиеся на вооружении у наших метростроевцев, позволяют избежать осадки лишь в пределах 10 сантиметров».

Рассказывая о проведенном несколько лет назад обследовании здания, Алексей Георгиевич останавливается на паре впечатляющих эпизодов: «Задник первой сцены, как выяснилось, возводился на… фундаменте, оставшемся от некогда стоявшего тут забора. Это и документально подтверждено. Такое вот «рачительное» было отношение, чтоб ничего зря не пропадало! При этом фундамент не перевязан с поперечными стенами. Профессор Долматов в свое время на лекциях, которые читал в ЛИСИ, вспоминал об обследовании 1960-х: после спектакля повели его показывать трещины. По итогам сказал: если бы я сначала их осмотрел, то на спектакль бы не остался… Здание уже тогда было сильно деформировано — главным образом из-за техногенных воздействий перестроек, которые претерпевало несколько раз за свою жизнь.

Много трещин возникло при устройстве свайного основания под ту пристроенную часть, что обращена к Крюкову каналу. Изучая материалы обследований разных лет, мы нашли в том числе замечательный отчет ЛИСИ 1973 года. Согласно которому, в частности, деревянные фермы перекрытия зала находились в неудовлетворительном состоянии и требовали усиления. А усилили их посредством металлического тяжа, приклеенного на эпоксидку. Что с ней происходит за 40 лет, насколько вообще этот тяж работает?..»

Разброд и шатания

К реконструкции Мариинки-1 обещают приступить в 2016-м. Представленный в марте с. г. на Совет по сохранению наследия проект вызвал жесткую критику экспертов. Претерпел ли с тех пор проект какие-то изменения, исполнены ли рекомендации совета — неизвестно. По всей видимости, нет и внятных расчетов взаимодействия исторических и вновь возводимых конструкций. Без чего, как поясняет Алексей Шашкин, нельзя гарантировать, что одни не «зависнут» на других — тогда от такого протезирования будет больше вреда, чем пользы. Еще одно неизвестное: как все это будет взаимодействовать при устройстве наклонного хода, рытье котлована для подземного вестибюля «Театральной» и прочих метростроительных работах.

«Мариинский театр оказывается как бы на пересечении двух планируемых интенсивных техногенных воздействий — собственной реконструкции, к которой много не закрытых вопросов, и строительства новой станции метро. С учетом давнишних проблем старого здания и колоссального стресса, пережитого при возведении «Мариинки-2», ситуация складывается чрезвычайно опасная», — предостерегает глава «Геореконструкции».

По мнению Алексея Шашкина, работы по реконструкции театра и сооружению новой станции подземки следовало бы осуществлять одновременно. Такое совмещение дает широкий спектр возможностей для проведения необходимых мероприятий по усилению памятника. Если «Театральная» стартует первой, неизвестно, как не дождавшаяся реконструкции старая сцена переживет очередную и весьма серьезную встряску. Если же будет обратная очередность, могут пойти прахом все усилия реставраторов — работы метростроевцев неизбежно дадут осадку. Пока ясности со сроками нет. Работы по реконструкции театра должны были проводить с привлечением средств займа Всемирного банка. В свете новых политических реалий нельзя исключать, что денег от него Россия теперь не получит. У метро — бюджетное финансирование. Но и тут, как мы понимаем, неизбежны корректировки в сторону урезания всего и вся (кроме военных расходов и «помощи» Крыму).

Тем не менее на днях Смольный заключил с Метростроем контракты на инженерную подготовку территорий и подготовку площадок для строительства четырех станций, в том числе «Театральной». Буквально на днях будет объявлен победитель еще одного конкурса — на реставрацию Петербургской консерватории (оценивается в 1,9 млрд руб.), которую предписано завершить до 2016 г. То есть когда строительство «Театральной» может быть еще в полном разгаре. Примечательно, что на время реставрации консерваторию предписывают переместить в здание Интендантских складов на улице Глинки — которое, как и она сама, попадает в зону риска строительства новой станции.

Всего же, по оценкам заказчика (Комитета по транспорту), пострадать могут 42 здания, в том числе 17 памятников — там и Мариинский театр, и вторая его сцена, и синагога, и зал Дирекции Императорских театров на ул. Писарева, и десятки жилых домов. Заказчиком предписано усилить фундаменты лишь 25 зданий. Причем на укрепление каждого выделяется всего лишь по 125 тысяч рублей — сумма смехотворная, за такую нынче разве что косметический ремонт в квартире сделаешь.

Прошлые потери и новые угрозы

До недавнего времени, пока все вокруг было «советское» и как бы ничье, историческая застройка приносилась в жертву метростроительству без особых колебаний. Храмы на Сенной и Знаменской площадях снесли, расчищая площадки под «Сенную» и «Площадь Восстания». Станция «Технологический институт» возникла на месте снесенного доходного дома Рылеева. «Маяковская» поглотила дом купца Зайцева. Высвобождая подступы к «Достоевской», снесли здание Владимирского городского училища, а сооружение здесь наклонного хода потянуло за собой в бездну и Дом Рогова. При устройстве выхода со станции «Гостиный двор» грохнули Перинные ряды с портиком (арх. Л. Руска). Выход со станции «Невский проспект» потребовал полной разборки бывшего дома Энгельгардта…

Теперь, вступается за проходчиков Алексей Шашкин, у петербургского Метростроя есть на вооружении прекрасная современная технология использования механизированных проходческих щитов с пригрузом забоя. Эксперт считает ее достойной альтернативой широко применявшейся до сих пор заморозке (при ее использовании подступающая к фронту промерзания грунта вода образует линзу, а ее последующее оттаивание способно вызывать значительные деформации прилегающих зданий). Новую технологию задействовали, например, при строительстве «Адмиралтейской». Этот опыт в профессиональной среде считают успешным. Их оценки, понятное дело, не разделяют градозащитники: сноса дома на углу Малой Морской и Кирпичного избежать не удалось.

Тогда начальник питерского метрополитена Владимир Гарюгин настаивал на том, что пострадавшее от прямого попадания бомбы здание XIXвека «не представляет исторической ценности». Ему парировали: это первое восстановленное после войны здание, оно должно охраняться как памятник мужеству ленинградцев. Чем закончился тот спор, известно. Иначе и быть не могло, убежден Алексей Шашкин, — когда наклонный ход такого большого диметра запроектирован непосредственно от существующего здания, сохранить его невозможно.

В случае с «Театральной» расклад не такой однозначный: там наклонный ход идет вдоль оси ул. Декабристов, не втыкаясь в Маринку, хотя и подступает к ней слишком близко, создавая реальную угрозу. Алексей Шашкин полагает целесообразным вывести его с другой стороны, отведя подальше от старой сцены («ничего страшного, если зрители немножко прогуляются по воздуху») и «подвигать» один из выходов подземки, поискав более безопасное место, чем подступы к 12-му подъезду театра. По второму выходу решений предлагалось несколько. Сначала предлагалось устроить его непосредственно возле концертного зала Мариинского театра, между домами 37 и 39 по ул. Декабристов (1861 г., арх. Е. П. Варгин и 1893 г., арх. А. И. Рейнбольдт). Затем появился другой вариант — сделать вестибюль наземным, встроив в здание бывшего Дома быта (ул. Декабристов, 44) или демонтировав его.

Говорить с уверенностью об окончательных проектных решениях не приходится. Метро — объект секретный. Известно лишь, что проект неоднократно корректировался, а еще с месяц назад председатель КГИОП Александр Леонтьев признавал, что все его детали комитету не известны, но дошедшая информация вызывает очень большую тревогу.

Фокусировка проблем

Алексей Шашкин обращает внимание на главное: в проекте «Театральной» словно в фокусе оказались собраны те проблемы, что связаны с освоением подземного пространства Петербурга вообще и сооружением метро в частности.

«Наши проектировщики и строители метрополитена очень успешно развивают методы проходки, совершенствуют ее безопасность. Это чрезвычайно высокая зона ответственности, и тут я бы как раз выступал за сохранение сложившейся монополии. Здесь она естественна. «Ленметрогипротранс» — один из очень немногих институтов в стране, сохранивших школу проектирования и вырастивших новое поколение грамотных профессионалов. Но у всякой монополии есть и оборотная сторона — отсутствие реальной конкуренции не стимулирует стремления меняться.

Успешно развиваясь в горном деле, наши проектировщики и строители метро не торопятся осваивать те современные достижения, которые сегодня позволяют геотехникам комплексно оценить влияние проходки на здания и сооружения на поверхности. При современном развитии техники это возможно. Основа любого проекта — это расчеты. Гражданское строительство делает семимильные шаги в области внедрения численных методов в процесс компьютерных расчетов зданий и оснований. А проектировщики подземки тут серьезно отстают. Существуют иностранные программные комплексы, в России же только «Геореконструкция» выпускает конкурентоспособный программный продукт. Причем наш конек — расчеты совместно и оснований, и зданий, в чем нам удается опережать и зарубежные проектные организации. На сегодня мы делаем расчеты влияния зданий и сооружений на тоннели метрополитена. Возможно решать и обратные задачи. Вплоть до того, что в каждом здании определять усилие деформации в конкретных узлах, которые возникнут в связи с проходкой и устройством станций, наклонного хода. Чтобы проверить уровень рисков, этого достаточно. Тогда будет понятно, что в проекте годится, а что нужно исправить. Не выполнив комплексной расчетной проверки, сейчас я бы не рискнул подписаться под существующим проектом «Театральной», — резюмирует эксперт.

К тому же нельзя списывать со счетов технологическую составляющую, случайные ошибки при производстве работ, которые выходят за рамки любых расчетов. В таком важном для Петербурга месте следовало бы такую опасность отвести изначально.

Алексей Шашкин убежден, что, пока проект существует только на бумаге, есть возможность внести необходимые изменения и подключить численные методы совместных расчетов. Сделать это можно достаточно оперативно, так что не стоит противопоставлять сроки вопросам безопасности. Равно как и опасаться удорожания проекта. «Инновации — это совсем не обязательно дополнительное финансирование, — считает эксперт. — Напротив, они способны дать существенную экономию, позволить обойтись меньшими затратами».